Картины, которые не горят

«Репрессированные полотна» – выставка с таким названием проходит сейчас в Кировоградском художественном музее. Эта экспозиция – часть масштабного проекта Национального художественного музея Украины «Спецфонд 1937-1939 из коллекции НХМУ».

Выставка экспонируется уже пару недель, но в субботу в Кропивницкий приехала куратор проекта, директор национального худмузея и наша землячка Юлия Литвинец, чтобы подробнее рассказать о проекте.

По словам Юлии Литвинец, в 30-е годы прошлого века в Национальном художественном музее Украины был создан спецфонд – хранилище «вредоносных картин». Начиналось все довольно невинно: художественные музеи Харькова, Одессы, Днепропетровска обязали передать в спецфонд все картины, которые они сочтут формалистскими. Одновременно сотрудники музея исследовали собственные фонды в поисках вредительского искусства.

– Одесский художественный музей нашел креативное решение, так, наверное, сегодня можно сказать, - рассказывает директор музея. – Они взяли художественные альбомы, вырвали из них какие-то репродукции, в которых нашли признаки формализма, и отправили сюда. Все эти репродукции в Киеве на полном серьезе зарегистрировали. И одесситам за это ничего не было!

Конечно, не все подошли к вопросу так креативно. Большинство музеев таки нашли у себя «вредные» картины и отправили в НХМУ, да и сами сотрудники музея старались изо всех сил. К концу 30-х годов в спецфонде оказалось 1749 единиц, из них более восьмисот – живописные полотна. Юлия предполагает, что картины планировали сжечь, и именно для этого собирали в киевском худмузее. По ее словам, в большом дворе здания еще в 20-е годы сжигали церковные ризы, чтобы получить несколько миллиграммов золота. Но полотен оказалось слишком много, незаметно сжечь их во дворе не представлялось возможным. Тогда картины стали готовить для отправки в Москву, откуда их должны были перенаправить для утилизации в другое место.

Помешала война. Гитлеровцы, которые как раз были заняты уничтожением собственного «дегенеративного» искусства, в украинских формалистах «дегенератов» не признали. Напротив, сочли эти работы произведениями искусства и вывезли весь спецфонд в замок вблизи Кенигсберга. В 1945 году большую часть этих картин вернули в СССР! Сначала в Ленинград, а оттуда – по месту прописки, в Киевский художественный музей. Вместе с полотнами работники киевского музея получили письменное распоряжение присвоить этим полотнам категорию «5» – то есть «подлежащие уничтожению». Однако устно музейщикам посоветовали пока не спешить и присвоить картинам категорию «0».

– Нулевая категория, - объясняет Юлия Литвинец, – сделала эти картины абсолютно невидимыми для властей. Они были описаны, находились в хранилище, но ни одна комиссия никогда их не проверяла. Это же ноль, ничто.

Так они и хранились в подвалах музея почти пятьдесят лет – безымянные, снятые с подрамников и намотанные слоями на огромные валы. Работники музея даже предположить не могли, сколько там картин, пока в 1989 году не начали разматывать эти катушки…

А в катушках категории «0» оказалось немало сюрпризов. Здесь попадались и полотна весьма именитых художников. На выставке в худмузее представлен женский портрет – работа нашего земляка Петра Кодьева, который в 1938 году стал директором государственной реставрационной мастерской! Юлия Литвинец рассказывает, что Кодьев входил в комиссию спецфонда в национальном художественном музее, а в это же время в национальном выставочном зале работала другая комиссия, признавшая вредоносными как раз его работы!

Значительная часть «катушечного фонда» – это картины так называемых бойчуковцев – учеников и последователей украинской живописной школы Михаила Бойчука. Судьба большинства бойчуковцев сложилась трагически – почти все они были расстреляны в 1937-39 году. Выжили единицы – те, кто успел вовремя переехать в Москву или Ленинград, затеряться в художественной среде, полностью изменить манеру письма.

Юлия Литвинец – удивительный директор музея и удивительный руководитель проекта. Она подробно рассказала о каждой картине, которая представлена на выставке в нашем музее, вспомнила о судьбе каждого художника. А ведь таких полотен – больше восьмисот, и в разных городах и странах одновременно демонстрируются разные «репрессированные полотна».

Директор музея также представила огромный каталог «Спецфонд 1937-1939 из коллекции НХМУ». Во-первых, этот каталог сегодня открывает немало имен: информация о половине художников – авторов «репрессированных полотен» здесь публикуется впервые. А во-вторых, по словам Юлии Литвинец, музею необходимо было опубликовать инвентарную книгу спецфонда, поскольку в последнее время на этой теме спекулируют мошенники. Например, коллекционер из Канады заявлял, что у него в коллекции есть несколько неизвестных произведений Малевича! И объяснял: в 90-е годы, когда гриф «секретно» еще не был снят, а в Украине были нищета и полное безвластие, сотрудники музея продали ему произведения из спецфонда. Юлия Литвинец объясняет, что все, попадающее в спецфонд, вносилось в инвентарную книгу. Какие-то картины могли быть утрачены в военное и послевоенное время. Но работы Малевича появиться там никак не могли!

Надо сказать, сама по себе выставка большого впечатления не производит, хотя есть здесь работы действительно крутые. Но ее стоит смотреть по другой причине – чтобы понять… Большинство представленных картин всячески прославляют советскую действительность: «Каменярі», «Стеклодуви», «Антирелігійний карнавал», «Хай живе 8 Березня». Другие – совершенно нейтральные: буровые вышки, портреты, пейзажи. Глядя на эти работы сегодня, совершенно невозможно понять, чем они не понравились «санитарам» искусства 1930-х. Почему? За что?

А ведь это не просто выброшенные картины. Это выброшенные люди – физически уничтоженные или просто забытые, вынужденные навсегда оставить живопись… Людей не вернешь, но то, что их картины сохранились, несмотря ни на что, и сегодня опять экспонируются в музейных залах, согласитесь, почти чудо. Наверное, полотна, как и рукописи, не горят.