Мое знакомство и сотрудничество с газетой «Украина-Центр» длится столько, сколько существует газета – четверть века! В 90-х я был автором и ведущим на одном из только что появившихся в Александрии частных телеканалов, и как-то так получилось, что одной из самых первых моих телевизионных тем стала программа о печатных средствах массовой информации.
Помнится, тогда на больших, еще московских каналах выходили программы о СМИ, но они были чисто информационного формата – что в какой газете напечатано, а я начал делать аналитическую программу о содержании материалов в печатных СМИ. Все выглядело достаточно просто – я в кадре анализировал публикации, то есть брал в руки газету и говорил все, что я о ней думаю. Позже, уже на кировоградском канале ТТV, появилась полноценная программа о СМИ «Преса. Влада. Аналіз» – с видеорядом, аналитическими обзорами, интервью с редакторами и журналистами, но тогда, в 1994 году, все было максимально примитивно. Тем не менее, выход новой газеты достаточно необычного на то время формата и наполнения не прошел мимо.
Помню, что первый номер «Украины-Центр» вызвал у меня некоторое непонимание, если не сказать раздражение, ведь газета была строго русскоязычной, тогда как в местном медиапространстве тогда появлялись и существовали исключительно украиноязычные издания, такие, как «Народне слово», «21-й канал», «Діалог», «Думка», «Кіровоградська правда». И это воспринималось совершенно естественно, ведь мы строили независимую Украину. Украинский язык только-только становился языком делового общения и даже социальной коммуникации, за него приходилось бороться, поэтому считалось, что должны быть только украинские СМИ, а тут – такое! Более того, в первом же номере была, кажется, редакторская колонка на тему украинского гражданства или получения украинских паспортов с каким-то критическим уклоном, что я, так сказать, и проанализировал. Таким образом, газета сразу стала для меня предметом повышенного внимания, но не только поэтому, а еще и потому, что ее первым редактором, хотя и недолго, был Виталий Цыпин, можно сказать, мой учитель по телевизионному делу.
Повторюсь, тогда я жил в Александрии и начинал работать в тележурналистике, абсолютно ничего не зная о телевидении. Потом, конечно, разобрался и даже научился снимать, но поначалу мы работали так: оператор (тоже любитель) снимал, а я в это время наговаривал текст, потому что практически ничего не знал о сюжетах, монтаже, хронометраже, подводках, синхронах и т. п. В таком виде все и шло в эфир. Учился на новостях областного телевидения, отмечая, сколько секунд длится тот или иной кадр, как строится новостной сюжет, как видеоряд сопровождает текст и многое другое. Надо сказать, что в своем неведении я достиг какого-то мастерства. Одно время студии у меня не было, и я рассматривал отснятый видеоряд через монитор видеокамеры, записывая очередность и содержание кадров, и только потом писал текст. Тема от этого не страдала, поскольку немного фантазии позволяло «плясать» не только «от печки», а от чего угодно. Вскоре стал попадать текстом точно в кадры, бывало, привозил такой материал на ТТV, что иногда даже монтажа не требовалось. Но до этого, как раз у Цыпина, я и учился неформальной подаче материала – мне это импонировало больше всего. Он мог спокойно где-то в поле сесть за стол с комбайнерами обедать и комментировать все это, то есть вел себя в кадре абсолютно свободно в то время, когда доминировала классическая картинка со строгим и невозмутимым ведущим. Понятно, что я старался смотреть все его сюжеты и программы, и тут вдруг мой, можно сказать, кумир, который в телевизоре был «щірим» украинцем, неожиданно стал редактором русскоязычной газеты, что для меня было совершенно невозможным и непонятным.
И все же очень скоро язык стал второстепенным фактором восприятия газеты, потому что на первый план вышла информационная и даже интеллектуальная составляющая. И до «Украины-Центр» местные журналисты замахивались на общегосударственные темы, но, кажется, именно «УЦ» первой ввела практику «собственных корреспондентов» из разных регионов Украины, что вывело ее за рамки областного издания, сделало по-настоящему солидной и авторитетной. Одно время с газетой сотрудничал известный по всеукраинским изданиям Олег Базак, а позже ее обозревателем стал Юрий Смирнов, материалами которого можно было зачитываться, настолько они были свежими, наполненными интересными наблюдениями и мыслями, фактами и тонкой иронией. Ирония отличала материалы Анатолия Юрченко и Оксаны Гуцалюк. Геннадия Рыбченкова любили за экскурсы в историю и политику. Людмила Семенюк отличалась жизненно-философским взглядом, а Елена Никитина – доверительностью и теплотой. Анну Кузнецову ценили за частые перевоплощения в героинь материалов. И вообще, в материалах авторов «УЦ» всегда присутствовал нестандартный, оригинальный подход к освещению темы. «УЦ», в отличие от большевистских газет, можно было читать для настроения. Газета стала интересной настолько, что у меня появилась привычка оставлять чтение «УЦ» «на потом», то есть читать ее после всех других газет, вечером, в абсолютно спокойной обстановке, что я делаю и сейчас, и даже наличие электронной версии не изменило давней привычки. Скажу, что уровень газеты заставлял и меня, так сказать, соответствовать, искать новые приемы и формы, короче говоря – учиться. Думаю, что влияние одних СМИ на другие всегда присутствует, хотя никто об этом и не говорит, но очевидно, что «УЦ» подняла планку конкурентности кировоградских СМИ.
Тем не менее, были времена, когда мы серьезно конкурировали, потому что имели «разные виды» на кандидатов в кресло городского головы или депутатов Верховной Рады, и я по-своему оценивал некоторые политические публикации «УЦ». За это и меня иногда вспоминали «незлим, тихим словом» на страницах газеты. Помню, как однажды в газете мне посоветовали ехать туда, откуда я приехал, – «в глушь, в Саратов», но в целом мы не переходили грань, за которой начиналась грубость, как это случается в журналистской среде сейчас, более того, не культивировали ненависть к политическим оппонентам, не говоря уже о коллегах. Это тоже можно считать показателем профессиональной этики, чему в большой мере способствовала редакционная политика газеты.
Именно редактор «УЦ» Ефим Мармер показал мне пример профессионального и человеческого выхода из поствыборной ситуации, когда в журналистской среде еще сохраняется напряженность выборной гонки и разочарование по поводу результатов. В конце года я готовил итоговую программу с редакторами газет и очень боялся отказа редактора «УЦ», однако он ответил: «А почему бы и нет?» Зато мы постоянно обменивались шуточными уколами. Как-то я делал программу к первому апреля и придумал газетам новые названия. Так появились «Сезонна правда», «Нарядне слово» и «Украина-цент».
Как бы то ни было, но взаимное уважение всегда присутствовало между нашим телеканалом и «УЦ», что позже переросло в хорошие, приятельские отношения с журналистами газеты. Помню, как, несмотря на напряжение, ведь канал традиционно критиковал городскую власть, я последовал примеру «УЦ», и мы сняли сюжет о мэре Кировограда Александре Никулине (на фото), основателе газеты, который из-за преследования и травли по политическим мотивам от «вышестоящих» попал в больницу. Мы высказывали непонимание по поводу происходящего с Никулиным и позже, а когда я припомнил бывшему губернатору наезды на мэра и «маски-шоу», он сказал (об этом я еще никогда не говорил): «Вот ты меня критикуешь за мэра, а ведь не знаешь, как меня заставляли, как мне выкручивал руки Кравченко» (бывший министр МВД) – это практически дословно. Кстати, когда Александра Никулина наконец-то освободили, одно из первых интервью он дал как раз на телеканале ТТV…
На протяжении 90-х и 2000-х годов за «УЦ» прочно закрепился статус проукраинской русскоязычной газеты, роль которой в Оранжевой революции на Кировоградщине трудно переоценить. Это относится и к Революции Достоинства, и к событиям на Майдане, и к АТО. Наверное, не зря в «УЦ» работал Алексей Гора – воин и журналист, который показывал войну на Донбассе изнутри. К тому же газета всегда не только на словах, но и на деле боролась за демократию. Помню, как вместе с журналистами «УЦ» мы работали против беспредела «сотого округа» и уничтожения принципов народовластия в городском совете; вместе попадали под миллионные судебные иски и всегда старались помогать друг-другу в трудных ситуациях.
Всегда буду помнить, что именно «УЦ» первой откликнулась во время попытки рейдерского захвата ТТV, хотя это было «чревато», что и доказал последующий судейский произвол по отношению к газете и телекомпании. Эти судебные решения были не только ударом по свободе слова, но и началом уничтожения здания журналисткой солидарности, построенного при активном участии газеты. Когда на телеканале поменялись собственники и менеджмент, дело не ограничилось избавлением от «неуправляемых» журналистов типа главного редактора. Началась откровенная кампания мести редактору «УЦ» со стороны, условно говоря, руководящей и направляющей политику канала «фемиды», которая свелась к поливанию грязью с использованием для этого любой возможности, а чаще всего – и без нее. Попутно замечу, что отличие журналистов демократических от «тоталитарных» СМИ состоит в том, что в первых журналисты пишут по велению совести или души, а во вторых – по велению руководства. Поэтому журналисты, если они настоящие, должны уметь отказываться от таких «деликатных» поручений…
Позже, когда политическая ситуация в стране изменилась с точностью до наоборот и вместо либеральной демократии в стране установился жесткий, очень не демократический централизм, на Кировоградщине практически одна «УЦ» могла поднимать неудобные для власти темы и подвергать сомнению позицию руководства страны или региональной элиты. Это сейчас можно всуе вспоминать коррупцию и все «негаразди» сваливать на власть, а тогда это как бы не очень приветствовалось, и большинство изданий лояльно ничего вокруг не замечали. Очевидно, редактор «УЦ» имеет свои секреты, и один из них – в том, что авторитет достигается честностью по отношению к читателям – в смысле верностью задекларированным ранее принципам. Поэтому при всех «режимах» газета оставалась авторитетным изданием, и материал, опубликованный в «УЦ», всегда был гарантией актуальности и значимости, даже своеобразным знаком качества, а еще – узнаваемости.
Затем, когда я одно время работал в «прикладной журналистике», то есть в отделе связей с общественностью «ВостГОКа», то практически выпал из информационного поля, и это было тяжело. Как сказал в одном из интервью тот же Юрий Смирнов, ему, кроме чего-то там прочего, больше всего нравится писать «тексты на русском языке». Для меня «писание текстов» тоже было потребностью, потребностью высказать свою точку зрения, поднять тему, которую не замечали. И если газета иногда печатала мои материалы, я не просто радовался, но и получал качественную обратную связь, то есть отклики читателей. И именно это всегда было мерилом популярности издания в народе, не считая раздражения от политиков и чиновников, чего в истории «УЦ» хватало во все времена.
В общем, все 25 лет существования «Украины-Центр» и ее приложений я был не только читателем, но и какое-то время телекритиком, а с марта этого года стал и корреспондентом газеты, что многими воспринималось и воспринимается с нескрываемым удивлением. Считаю, что для меня это достойное продолжение журналистской карьеры и неплохая возможность побывать на очередном юбилее, но уже в качестве не гостя, а сотрудника. Поэтому: дорогие коллеги, журналисты, все сотрудники «Украины-Центр», с праздником!
№17 (1586)