Добрый доктор… гинеколог

Когда мужчины говорят, что они боятся стоматологов, женщины добавляют: «А мы еще и гинекологов». А зря. Есть гинекологи, к которым нужно ходить, ничего не боясь. Особенно если это детский гинеколог. А это значит, что к этому доктору нужно идти родителям с дочками.

Ее зовут Асмик. В переводе с армянского – «цветок жасмина». Отчество – Давидовна. Фамилия – Петросян. Она – детский гинеколог в детской поликлинике на Шевченко. Еще она работает в отделении гинекологии детской областной больницы.

– Асмик Давидовна, как становятся детскими гинекологами? Как это случилось с вами?

– В одесском университете я училась на педиатрическом факультете, на бюджете, то есть за государственный счет. И я должна была отработать, распределение было в эту поликлинику на должность детского гинеколога. Я единственная со всего курса получила детскую гинекологию. А поскольку этот предмет в университете у нас прошел циклом, всего около двух недель, мне нужны были знания и практика. Поэтому я пошла на дежурства в роддом.

После пар, в выходные дни, сутки через трое… Со временем я жила в роддоме. Иногда сутки плавно перетекали во вторые сутки. Да, когда я туда только пришла, меня спросили, какой у меня анамнез. То есть кто у меня папа, мама, есть ли в семье гинекологи. Это специальность, которая передается из поколения в поколение. По крайней мере, так в Одессе. Два полноценных года я пробыла в родильном доме – начиная с университета, а потом в интернатуре. Я принимала роды, помогала делать кесарево сечение, мы работали в обсервации – отделении, куда привозят инфекционных, необследованных, заключенные у нас рожали. Это была очень хорошая школа.

А еще интерн пишет все истории. Помню эти стопки, из-за которых тебя не видно. Но это все настолько нужно. Ты понимаешь, как себя вести, назначения доходят до автоматизма. Эти миллионы заполненных дневников – тоже нужно.

А потом я перешла в гинекологическое отделение больницы скорой помощи. Ее в Одессе называют Еврейской. Мне один хирург сказал: «Какой же ты гинеколог, если не прошла Еврейскую больницу?» Долго я просилась у заведующего, чтоб меня взяли. В итоге уговорила. Так я оказалась во второй гинекологии Еврейской больницы. Там я многому научилась, у меня были хорошие учителя, профессионалы. Иногда были случаи, когда из кареты «скорой помощи» женщину заносят прямо в операционную, и надо максимально быстро сконцентрироваться, понять, что с ней происходит, чтобы спасти.

– Но это все взрослая гинекология. А как с детской?

– Приехала я сюда на работу, заняла кабинет в поликлинике и подумала: «Что же я буду делать с детьми?» Первые дни очень хотела, чтоб никто не пришел на прием. И когда первые девочки пришли, я не знала, как себя вести. Если с кровотечением пришла бы женщина, я бы точно знала, что делать. А тут дети…

Первое время мне помогала медсестра Наталья Васильевна, подсказывала. А потом я поехала на долгожданные курсы по детской гинекологии. Полгода в Киеве на кафедре акушерства и гинекологии №2. Классный заведующий Голяновский. Вот там я становилась детским гинекологом.

На самом деле детская гинекология – это сплошная эндокринология. Надо понимать, как работают гормоны в организме, чтобы знать, что делать с ребенком, когда та или иная проблема появляется. В Киеве я была на приеме с областным детским гинекологом, посещала «Охматдет», и мне никто не препятствовал. Там такой подход: хочешь учиться – учись. Я очень благодарна всем, кто меня учил. Я впитала все, что можно было впитать за этот период.

Из столицы я вернулась уверенной. Я четко понимала, что зачем, как, почему, как с этим бороться. И работать мне стало интересно. Уже есть свои схемы лечения, которые работают, помогают. Некоторые пациенты лечатся длительно, и они уже мои родные. Успех у нас в большом проценте.

– Всегда ли были детские гинекологи? Или общая гинекология подразумевала и пациентов-детей?

– Когда мне давали распределение, сказали, что по этой специальности направляли двадцать лет назад. Главврач нашей поликлиники сказал, что кабинет есть, а врача нет. Вот так я здесь оказалась. И я настолько комфортно чувствую себя в этой специальности. При этом не могу сказать, что знаю все на сто процентов. У меня есть старшая коллега – областной детский гинеколог Оксана Михайловна Парнета, и я очень часто с ней советуюсь, прислушиваюсь к ее авторитетному мнению. Но многие вещи делаю самостоятельно. Могу патологии лечить. Плюс мы начали оперировать лапароскопически. Да, в области не было оперирующего детского гинеколога. Теперь я появилась и уже второй год работаю. Конечно же, я оперирую вместе с хирургами, у которых больший опыт.

– Когда мама впервые должна привести девочку к детскому гинекологу?

– Я смотрю на Европу. Там вся медицина построена на профилактике. Считаю, что и у нас так должно быть. Когда приходят с такими нарушениями, такой сыпью, что без гормональных препаратов не справляешься, это не есть хорошо. Поэтому должен быть профилактический поход к гинекологу.

Как только мама вышла в поликлинику с новорожденным ребеночком, пусть зайдет к гинекологу и покажет девочку. Доктор объяснит, как должны выглядеть наружные половые органы, что там должно быть, а чего не должно, какое должно быть мочеиспускание, на что нужно обратить внимание. Мы рассказываем, как правильно нужно проводить туалет, какие средства применять. Это вроде бы мелочи, но они помогают мамам и их дочкам.

Педиатры иногда говорят: «Вы не лезьте туда!» Это неправильно. Туда надо заглядывать, как бы это ни звучало. И доктору показываться надо. Тем более если возникает проблема. Не надо чего-то ждать или заниматься самолечением. Результат чаще всего – хронические процессы, которые тяжело лечить.

– Девочка без мамы может к вам прийти? В каком возрасте?

– С четырнадцатилетнего возраста девочки имеют право на самостоятельный поход к гинекологу. Но я за то, чтобы они приходили с мамами. Потому что, если у ребенка есть проблема, мне нужно ее решить. Как минимум, провести обследование. Самостоятельно ребенок в таком возрасте не согласится на ректальное обследование. Может, придется сделать УЗИ, а это финансы. И лечение мне нужно обсуждать и с мамой в том числе. Я приветствую приход с мамой.

Да, приходят самостоятельно, и мы ни в коем случае не отказываем. Особенно, если есть острая патология. Я в первую очередь доктор пациента, а не мамы. Есть адекватные мамы, нормально реагирующие даже на раннюю половую жизнь ребенка. Лучше с ребенком подружиться. Пусть дочка расскажет, что у нее происходит в жизни. Пусть мама расскажет, как предохраняться, чтобы девочка не набралась инфекций. Я их вылечу, но есть то, что не лечится, и девочка может себе всю жизнь сломать. Поэтому пусть мама и дочка будут еще и подругами.

– Те, что приходят без мам, с какими проблемами обращаются? И это ведь хорошо, что идут к вам. Значит, доверяют?

– С какими проблемами? Да с разными. Если это касается месячных, девочки не стесняются сказать маме. А если, например, речь идет о ранней половой жизни, начавшихся выделениях, зуде, они родителям, конечно, не говорят. Бывает такая обстановка в семье, что и в семнадцать лет боятся в чем-то признаться родителям.

Есть недоверчивые родители, и с ними, а не с детьми, очень сложно работать. Не все добросовестные. Могут сказать, что лечение не помогает. А спрашиваешь у ребенка, как она принимает назначенное, может проболтаться: «А я ничего не принимала»…

Есть психологически сложные случаи. Я имею в виду насилие над девочками. Последние несколько месяцев таких случаев не было, а был период, что подобное прямо посыпалось. Я не занимаюсь установлением факта изнасилования, этим занимается судебная медицина. Но эти дети ведь сначала приходят к детскому гинекологу. И мама, и ребенок, да и я – в ужасном состоянии.

– Говорят, что беременность несовершеннолетних у нас прогрессирует.

– Да, есть такое. Хочу сказать, что я ярый противник абортов. Я их не делаю, даже когда меня просят. Это не значит, что я не умею. И я ни в коем случае не сужу докторов, которые делают аборты. Детская беременность есть. Не всегда она сохраняется, но некоторые девочки оставляют своих деток. Если я выявляю беременность, направляю пациенток в центр планирования семьи. Там есть прекраснейший детский гинеколог, который может поставить их на учет.

Одно время был прямо бум детских беременностей, по нескольку случаев в неделю. А все потому, что у нас нет полового воспитания. Пытаешься что-то донести до этих девочек, до родителей, но чаще всего бесполезно. И инфекция в последнее время просто бушует. Они не понимают, что нужно предохраняться, что прерванный половой акт – не всегда защита от беременности.

В школах развитых стран детей учат надевать презервативы. Почему у нас не учат? Коль они у нас такие ранние, надо их учить всему. Учитель, врач, мама – любой может подсказать. А отношение в семье «не дай Бог – убью!» – хуже некуда. Поговори со своей девочкой, объясни, что ее ждет. Если стесняешься сама рассказать, приведи дочку к детскому гинекологу.

Есть мамы, которые приводят девочек и просят рассказать им о менструации. Даже есть девочки шестнадцати-семнадцати лет, которые еще не живут половой жизнью, но приходят сами и просят посоветовать противозачаточные препараты, потому что они намерены начать половую жизнь с молодым человеком, с которым встречаются. Я это воспринимаю как «вау!», это очень правильно. Но основная масса у нас, к сожалению, в этом плане неграмотна.

– Вас приглашают в школы?

– Меня – нет. Хотя некоторые родители говорят, что просили директора школы устроить встречу со школьницами и побеседовать с ними. Пока что я провожу часовые индивидуальные лекции у себя в кабинете. Если пригласят в школу, в класс – приду с удовольствием. Нам с девочками есть о чем поговорить.