Газета, годы, жизнь

Продолжение. Начало в №№ 33 и 34.

Газета – в определённом смысле слова – айсберг: на виду вышедшие номера, публикации, а то, что осталось «под водой», может, в зависимости от точки зрения, выглядеть по-разному и читателю, как правило, неизвестно. Разве что чрезвычайные события заставят саму редакцию говорить о невидимой части айсберга. Грядущее 25-летие «УЦ» – тоже событие чрезвычайное: не все газеты, которые начинались в 1990-х, дожили до такой даты. Чем не повод пройти по страницам нашей истории и вспомнить и то, что оставалось «под водой», и то, что всегда было на виду, но сегодня может видеться иначе?

Приближаясь к рубежу тысячелетий

В целом период в истории «УЦ», когда её становление уже стало неоспоримым фактом, представляется наиболее стабильным. А о грядущих потрясениях мы ещё не ведали… Словосочетание «Украина-Центр» стало популярным. Кировоградский спортсмен, представитель водно-моторного спорта, написал эти слова на борту своего глиссера и гонял на всеукраинских и международных соревнованиях. Частный предприниматель, занимающийся небольшими трансевропейскими перевозками, – на борту своего микроавтобуса. И говорил, что имеет на это право: «Я же вожу “Украину-Центр” в Италию – и наши “заробитчане” её мгновенно раскупают!» Появлялись частные предприятия, которые копировали наше название. Мы же сами оставались центристским, т.е. стоящим на позициях здравого смысла, изданием.

Редакция улучшила свои «жилищные условия» – перебралась из бибколлектора в старое здание областной типографии: там как раз освободилась половина второго этажа. Оказалась не только ближе к центру города, но и на самой оживлённой городской магистрали, в двух шагах от троллейбусно-автобусной остановки. Потом мы ещё несколько раз переезжали. Но, возможно, перемена «места жительства» так же полезна для трудового коллектива, как и для отдельного индивида – перемена места работы. В доставшихся нам помещениях типографии мы своими руками сделали ремонт: оклеили стены обоями, настелили линолеум. Работали в выходные дни все вместе – и журналисты, и наши «не журналисты». И, к сожалению, на новом месте в очередной судебный иск вляпался уже я сам. Или всё-таки не сам?..

Нина Пташкина попросила делать для «Ведомостей» колонку криминальных новостей.

Конечно, в этом, с позволения сказать, жанре мы были не первыми. Да и сегодня криминальные новости – неважно, уместны ли они, имеют ли социальную значимость, – занимают заметное место и в газетах, и на ТВ. Но с начала 1990-х они чаще всего подавались в стиле жёлтой прессы. Иные журналисты словно состязались, кто сумеет написать о трагическом «повеселее». Подспудно я ждал, что вот-вот прочитаю у кого-нибудь: «Труп лежал на полу и радостно улыбался прибывшим сотрудникам милиции».

На самом же деле криминогенная обстановка в стране тоже была ужасающей. И порождали её те же социальные условия: отсутствие работы, средств к существованию… Да и нелюди с преступными наклонностями начали считать, что теперь «можно всё». Мирные граждане становились жертвами ограблений. Предприятия и целые города – жертвами беспрерывных краж. Охотники за цветным и чёрным ломом уродовали памятники на площадях и в скверах, уничтожали лифтовое хозяйство в жилых домах, курочили трансформаторные подстанции, крали телефонные кабели и провода линий электропередач, в том числе высоковольтных, иногда и гибли от электрического тока… и… жалости к ним не было. Но и писать об этом «весело» тоже не хотелось… Падали целые ЛЭП, на которых были подпилены опоры. А пунктов приёма чёрного и цветного лома, как нарочно, становилось с каждым днём всё больше… В общество внедрялась и ширилась наркомания. Росла одиночная и организованная преступность. Впрочем, она есть и сегодня, увы нам… Процветали рэкет (плати за крышу или тебе самому крышу снесут), грабежи на дорогах и т.д., и т.п.

В день отправки газеты в типографию я с утра заходил в центр общественных связей областного управления МВД, читал свежие милицейские сводки, выбирал самое значимое и быстренько писал свою колонку. И однажды наткнулся на информацию, которая заставила разинуть рот от удивления: кража со взломом в… да ладно, чёрт с ним, и с этим учреждением, и с его руководителем, – отболело уже! Пусть будет «в одном из». Так вот, в одном из государственных учреждений, достаточно скромном в иерархии госучреждений, злоумышленники, проникнув через окно, взломали сейф и похитили крупную сумму денег, в гривнях и долларах, и… ювелирные изделия. Прикол был в том, что в этом учреждении по определению не могло быть ни таких денег, ни тем более ювелирных изделий. Вообще никаких денег ни в каком сейфе не должно было быть!

Ну и ну, сказал я себе и написал скромную заметку, оставив делать выводы читателю.

Но, когда прочитал её в газете, у меня упало сердце! Пташкина, не сдержав редакторскую руку, дописала одну фразу. Всего одну, и абсолютно ненужную, ведь читатель и сам не дурак, но именно эта фраза могла стать поводом для судебного иска: «Откуда такие деньги в столь скромном учреждении, может быть, насобирали?»

Заметка была на семь строк, иск потянул… на семь страниц! «Не получив информацию на месте… не обратившись в милицию… обвинили во взяточничестве…» Ну точно по Фрейду: никто ведь за язык не тянул – сами признались! Пташкина, конечно, этот иск опубликовала…

Позже Пташкина сказала, что, дописывая «насобирали», имела в виду, что могли собрать как благотворительную помощь. Но… поезд-то уже ушёл! На предварительном слушании юридический представитель истца на нас с Пташкиной чуть ногами не топала: не получили… не обратились… оболгали… обвинили!.. Но… на следующее заседание истец просто не явился, и дело было закрыто. Предполагаю, что после предварительного слушания представительница истца удосужилась-таки заглянуть в материалы судебного дела и… обнаружила в них… справку областной милиции: журналист получил информацию официальным путём. Далее справка слово в слово повторяла текст информации в газете! И все «не получили», «не обратились», «оболгали» рухнули как карточный домик. А двусмысленная фраза… так ведь и мы могли её трактовать как угодно: прямого обвинения во взяточничестве, которое нам пришлось бы доказывать, в публикации не было… Я и сейчас благодарен за эту справку областной милиции. Центру общественных связей, который возглавляла уже Виталина Бевзенко, работающая и сегодня. Своему коллеге по инженерной профессии Виктору Халиманчуку (когда прекратило существование ОКТБ, в котором мы вместе работали, он нашёл работу в милиции), ускорившему прохождение справки. И Виктору Ивановичу Озерному, тогдашнему заму начальника областной милиции, эту справку подписавшему. Нет, не говорите! Милиция у нас была хорошая. Только люди в ней были… разные. Посмотрим ещё, что будут говорить о нашей нынешней полиции, когда и её преобразуют… ну, в жандармерию, может быть?.. Или обратно в милицию?..

От радости до печали

Этот огромный по количеству событий отрезок времени легко уложить в несколько пунктов, но сколько же за этими строчками страстей и публикаций!

* В 1998-м Александр Никулин выиграл выборы и стал мэром Кировограда.

* В 1999-м Леонид Кучма повторно стал президентом Украины.

* В сентябре 2000-го был убит 31-летний журналист Георгий Гонгадзе.

* Вслед за этим началась всеукраинская акция протеста «Украина без Кучмы».

* В феврале 2001-го, в последний день Масленицы, так называемое Прощёное воскресенье, Александр Никулин был арестован на загородном пикнике, куда его зазвали как гостя.

* Весной 2001-го суд рассмотрел вопрос о правомерности дальнейшего пребывания арестованного Никулина в должности мэра.

То заседание в присутствии прессы началось, как положено, в зале суда, однако Никулина в суд не привезли, и рассмотрение было продолжено непосредственно в СИЗО, уже без прессы. На фото, сделанном в тот день (не помню, увы, кто снимал), – группа журналистов из разных изданий перед воротами СИЗО. По просьбе фотографа мы ещё пытаемся улыбаться. Даже жена Никулина Людмила (в центре), которую на заседание тоже не пустили. Не улыбается только стоящая рядом с ней Нина Пташкина. Она болезненнее многих воспринимала и арест Никулина, и всё, что происходило вокруг мэра перед арестом. И давала оценку в «Ведомостях», не сдерживая эмоций и выражений. Позже призналась мне, что жизнь ей спас… Георгий Гонгадзе: не будь столь громкого и широкого всеукраинского резонанса вокруг его убийства, она и сама якобы могла быть убита…

А теперь чуть подробнее.

Когда Никулин был избран, мы все гордились нашим учредителем… ну и собой немножко. Александр Васильевич своевременно подготовил все необходимые юридические процедуры и вступил в должность мэра не как «владелец заводов, газет, пароходов». Реорганизация коснулась и «УЦ». Строго говоря, в 1998-м она началась и продолжалась до февраля 2002-го. В тот период произошло слияние редакции и РИА «Горн», занимающегося вёрсткой газеты. Его руководитель Ефим Мармер, который, понятно, с самого начала входил в редакционную коллегию «УЦ», стал нашим шеф-редактором. На представлении коллективу в новой должности сказал очень короткую речь. Что для него самого это назначение просто новая звёздочка на погоны, которая, кроме дополнительных хлопот, ничего не добавляет (даже зарплаты), и что творческий коллектив будет по-прежнему напрямую работать с Николаем Успаленко. А в июле 1999-го изменился и учредитель «УЦ». Теперь им стало ООО «Редакция газеты “Украина-Центр”». Собственно говоря, для нашего читателя всё это ничего не меняло. Мы продолжали следовать своему курсу и писать о том, что происходило вокруг.

А вот происходящее постепенно приобретало всё более тревожный характер.

Никулин, хозяйственник по натуре, и в городское самоуправление пришёл как хозяйственник, готовый решать городские проблемы в интересах горожан. Помню маленький, но всё-таки показательный штрих: на автобусной остановке у Дома быта в одночасье появилось расписание отправления автобусов – и оно выполнялось. Михаил Цымбаревич, зам городского головы, когда-то привёл мне в пример другой штришок. Никулин зашёл к нему в кабинет посоветоваться: «Железная дорога предлагает заплатить городу отсевом». – «А зачем нам отсев?» – «Но ведь будет зима. И гололёд. Чем будем улицы посыпать?» Согласен, это просто штрихи, не отражающие весь объём забот, ложащихся на плечи мэра. Зарплаты бюджетникам. Работа городских коммунальных предприятий. Погашение огромных долгов, оставленных предыдущей командой. Выбивание лимитов на газ для котельных в отопительном периоде. Об этом и многом другом мы тогда тоже писали. Рассказывали и о митингах перед мэрией. Что показательно, Никулин не отсиживался в кабинете. Не требовал, чтобы несанкционированный митинг разогнала милиция. Выходил «в народ», выслушивал, честно говорил, чем может помочь. Однажды, сказав, что помочь не может, это не от него зависит… сам повёл протестующих к зданию облгосадминистрации… Несколько донкихотский поступок, возможно, но ведь Никулин и не стремился быть политиком.

Однако «политика», не спрашиваясь, сама лезла в двери.

Победа Леонида Кучмы в президентских выборах 1999-го не была однозначно лёгкой. И ситуация в стране не была однозначно лёгкой. Хотя ради победы на выборах действующая власть и начала залатывать кое-какие старые дыры. Ну… хотя бы начала погашать долги бюджетникам по зарплатам. Но «плёнки майора Мельниченко», но акция «Украина без Кучмы» резко обострили все внутренние противоречия. В Киеве палаточный городок в центре столицы разогнали почти «интеллигентно» – начали возведение Монумента Независимости. В Кировограде палаточный городок перед ОГА был просто разгромлен. Ночью. Разумеется, «неизвестными лицами». И, разумеется, ни охрана здания облгосадминистрации, ни милиция не вмешались. Правда, находившиеся в палатках участники акции протеста отмечали, что «неизвестным лицам», видимо, была дана команда: «Ни капли крови!» Потому всё и закончилось уничтожением палаток.

В тот период в Кировоград приехали и провели пресс-конференцию сразу четыре политика, поддержавшие акцию «Украина без Кучмы». Не сдержавшись, я задал вопрос – совершенно бестактный с точки зрения «высокой политики»: почему они объединились сегодня, а не на президентских выборах, выдвинув единого кандидата и получив в итоге «Украину без Кучмы»? Ответом стало… молчание. Кто-то (насколько помню, Симоненко) смотрел в пол, кто-то – куда-то вдаль, словно никакого вопроса не было. Лишь Александр Мороз, с которым мы встречались и раньше, наконец пробормотал, что он и тогда не исключал такого варианта.

Впрочем, и тогда, и тем более сейчас был бы уместен ещё один вопрос: а почему – Кучма? Или: а почему – только Кучма? С самого начала Украина строила систему, которая нам аукается и сегодня (не зря европейское сообщество криком кричит: боритесь с тем и боритесь с этим). Один Кучма её строил? Не было ни парламента, ни органов местного самоуправления? И Виктор Ющенко, и Виктор Янукович пришли потом не в ту же систему? 19 июля 1994-го, когда Кучма стал президентом, независимой Украине было почти три года! Так не мы ли все вместе строили эту систему? Не мы выдвигали во власть людей, не имеющих ни государственного, ни хозяйственного мышления и не знающих, что с этой властью делать? Нет, установить себе заоблачные зарплаты, создать самим себе систему персонального здравоохранения и персонального пенсионного обеспечения – это они понимали, а дальше?..

Но ведь это так удобно – всё зло системы персонифицировать в одном-единственном человеке! И тогда все прочие будут казаться белыми и пушистыми…

Продолжение следует.