Поле боя – школа

Две недели назад весь Кропивницкий обсуждал шокирующие случаи, произошедшие в школе №29: ученик 9 класса разбил голову восьмикласснику. Однако вместе с этим случаем стал известен и другой, произошедший парой дней ранее, – на уроке английского языка в 8 классе один ученик поранил другого ножом. А буквально несколько дней назад пятиклассник СШ №2 после удара одиннадцатиклассника попал в больницу.

Очень интересна реакция взрослых на эти события. Социальная сеть «Фейсбук» дает площадку для многочисленных комментариев – и люди ею активно пользуются. Вот пост известного кропивницкого тренера по борьбе Евгения Скирды: «Такое ощущение, что никто в школу не ходил и все такие прилежные были. Если бы, когда я учился в школе, в новостях писали о драках, было бы статей 20-30 в день. У нас каждый день кто-то выходил один на один или класс на класс, это же классика школьных лет. Мне кажется, это всегда было, есть и будет». Его точку зрения поддержали другие представители сильной половины человечества: «Мне в школе первый раз нос сломали. И никто о том не писал»; «Например, у меня в дневнике за 3 класс есть замечание (бил одноклассника головой о пол), так я за девчонку заступился…»; «Далеко не любой нож – это холодное оружие, складные ножи в большинстве вообще не являются оружием, мы всё детство носили какие-то страшные советские складные ножи, играли ими во дворе, зарезанных я не припомню особо»; «Як кажуть – любиш ти битися чи не любиш, а вміти повинен обов’язково!».

Нашлись и те, кто не считает это нормой: «Лично прошёл через девять различных школ. Я был “вечно новенький”… и все время приходилось драться, иногда это было “за гаражами до первой крови”, а иногда и очень серьёзно. Так вот, ни тогда, ни сейчас я не считал драку чем-то нормальным… в уличной драке может произойти все что угодно, и, к сожалению, происходит, ведь течение ее непредсказуемо… перед глазами у меня стоят разные картины из прошлого. В цивилизованном мире для поединков нормальным местом должен быть ринг, татами и т.п. Этому не место в школе»; «Ну, за нож это вообще п****. Почему дети носят с собой в школу холодное оружие?! В страшное время живём, товарищи».

Время, в которое мы с вами живем, действительно страшное. Но разве раньше оно было другим? Нынешние годы от прошлых отличает пара важных деталей: во-первых, всеобщая доступность информации. Дети снимают сцены унижения и избиения одноклассников на телефоны и выкладывают их в «Инстаграмме», и о самых жутких случаях узнает вся страна. Пугающее изобилие подобных материалов раскрывает темные стороны школы – она не только источник знаний, но и поле боя. Во-вторых, в нашей жизни слишком много насилия. В Украине идет война, и реальность со всеми вытекающими последствиями влияет на поведение детей. Но самым страшным лично для автора стал иной факт: подавляющее большинство этих жутких случаев стало результатом бездействия взрослых.

Избиению, как правило, предшествует буллинг – до боли знакомое явление с мудреным иностранным названием. «Тра́вля, или бу́ллинг, (англ. bullying) — агрессивное преследование одного из членов коллектива (особенно коллектива школьников и студентов, но также и коллег) со стороны остальных членов коллектива или его части» – такое определение дает Википедия. О том, как разворачивается и чем может обернуться этот процесс, если позволить ему развиваться естественным путем, красочно демонстрировал давний советский фильм «Чучело».

«Их было двое, которые превратили в ад мою школьную жизнь с 7 по 10 класс. Я никогда не была забитой, у меня всегда были друзья, я отлично училась, была организатором дискотек и КВНов, ездила на соревнования. Я была тем самым чувствительным ребенком, который остро реагирует на все обиды. Что делали все остальные, когда они обижали меня? Даже те, кто был моими друзьями? Конечно же, смеялись! Что делали мои родители? Говорили “не обращай внимания”», – написала в одном из постов на своей страничке в «Фейсбуке» детский психолог Инга Кузнецова. «Со мной тоже так было. И родители тоже говорили: не обращай внимания. Не вмешивай нас. Разбирайся сама», – пишет в комментарии одна из ее читательниц. Сегодня ситуация мало отличается от того, что происходило в школах и 10, и 20 лет назад.

– У меня такое ощущение, что общество взрослых живет с некоторым отставанием во времени, – говорит Инга в беседе с корреспондентом «УЦ». – Мы реагируем на происходящее так, словно это не сейчас происходит, в воюющей стране, где достать огнестрельное оружие не проблема, а где-то в конце 80-х. До сих пор многие думают, что, если о проблеме не говорить, она не существует. Думают, если замять происшествие на уровне школы или управления образования, никто об этом не узнает. Люди, мы живем в век информации, участники буллинга сами раскрывают себя, снимая травлю на телефоны, а заодно раскрывают и вас.

По мнению психолога, основной инстанцией, которая должна пресекать буллинг и нести ответственность за него, является именно школа. Чаще всего травля начинается именно в ее стенах, среди подростков 11-14 лет. Почему дети именно этого возраста склонны к буллингу?

– Ранний подростковый период – это время формирования лимбической системы, по сути эмоционального становления личности. Плюс игра гормонов. Подростки подвержены сильным эмоциональным всплескам, но у них еще нет механизма, позволяющего сдерживать эти всплески, – говорит Инга Кузнецова. – Этот механизм формируется к 15-16 годам, с развитием лобных долей мозга. Поэтому я считаю, что подростки – это группа риска, которой школа должна уделять особое внимание. В идеале – иметь тьютора (тьютор – наставник, преподаватель-консультант. – Авт.), который следил бы за их эмоциональным состоянием и поведением, помогал психологически в сложных ситуациях и не допускал буллинга.

При этом Инга уверена, что штатные школьные психологи не годятся на роль тьюторов:

– Их, к сожалению, не учат, как быть, если в классе возникает конфликт. Да и многому другому тоже не учат. Да о чем мы тут с вами говорим? Как думаете, учителя знают, что делать, если кто-то пронес в школу оружие?

Случай с оружием (а именно – с ножом) мы попросили оценить главного детского полицейского области – начальника отдела ювенальной превенции ГУ Нацполиции Сергея Бочарникова.

– Этот случай вызывает ряд вопросов к педагогам школы, – отмечает он. – Учителя ссылаются на запрет осматривать портфели учеников – дескать, нарушение свободы личности. Но, если в классе есть проблемный ребенок, который уже отличался подобными проделками, ему можно было уделить внимание? Тем более что инцидент произошел во время урока, а значит, учитель понесет ответственность наряду с родителями хулигана, потому что по закону именно учитель отвечает за жизнь и здоровье детей на уроке.

Подавляющее большинство конфликтных ситуаций разрешаются в стенах школы самими учителями. Но учитель – тоже человек, и он не всесилен. Сможет ли он, например, остановить озверевшую толпу из 20 подростков, избивающих одноклассника за углом школы? Спорный вопрос. Сергей Бочарников советует в этом случае вызывать полицию:

– Патрульные полицейские обязаны отреагировать на вызов. По факту будет проведено расследование и сформирован совет профилактики. Его решение может быть разным – вплоть до исключения зачинщиков из школы или требования к их родителям пройти консультацию у психолога или психотерапевта. В большинстве школ работают толковые педагоги, которые в сложных случаях сразу связываются с нами. Для этого не нужно ждать, пока один ребенок проломит голову другому. Но небольшая часть педагогов предпочитает замять конфликт, не понимая, что тем самым они усугубляют его. Их бездействие потом приведет к серьезным санкциям для них же – служебному выговору, штрафам, даже уголовной ответственности.

Интересно то, что произошедшее в школе №29 полиция не квалифицирует как результат буллинга.

– Буллинг – это продолжительное по времени явление, – говорит Бочарников. – Чаще всего в его элементах нет признаков правонарушения. За регулярные словесные оскорбления к ответственности не привлечешь. На этом уровне ситуацию должен разрешить педагог. Но, если есть более серьезные действия, например, отъем или порча вещей, уже следует обращаться в ювенальную превенцию. Сделать это могут как педагоги, так и родители.

А какую роль в современном буллинге играют телефоны с видео?

– Эти видеозаписи мы имеем право рассматривать как доказательство, – отмечает Бочарников. – При наличии видео нетрудно установить всех причастных к правонарушению, включая тех, кто вел съемку. Дети плохо это понимают и часто сами выдают себя, снимая драку на телефон.

В начале октября в первом чтении Верховной Радой был проголосован законопроект №8584, предусматривающий административную ответственность за буллинг. Виновный (или его родители) должен будет уплатить штраф от 20 до 50 необлагаемых минимумов, при повторном нарушении в течение года или совершенном с особой жестокостью – до 200 минимумов. Решит ли этот закон проблему?

– Я очень хочу, чтобы этот проект был подписан и вступил в действие, – говорит Инга Кузнецова. – Он, скорее всего, будет малоэффективен, но сам буллинг будет рассматриваться уже как серьезное нарушение, а не как детские шалости.

– Штраф – хорошая мотивация для родителей, – отмечает Сергей Бочарников. – Зная, что это может стоить им части семейного бюджета, хотя бы некоторые будут пресекать замашки своих детей.

Закон – это хорошо, но до сих пор в стране, воюющей пять лет, о такой простой вещи, как охрана, думают разве что особенно ретивые родители. Что было сделано за эти годы? Были состряпаны инструкции, по которым взрослым в школу заходить было нельзя, а сами школы обязали установить тревожные кнопки. Инструкции вскоре то ли отменили, то ли решили не выполнять (потому что это очень неудобно и для родителей, и для учителей), о тревожных кнопках многие забыли. В школах есть сторожа, но они отвечают лишь за сохранность имущества. Оно, видимо, ценнее детских жизней.

Думая о возможности ввести в школах охрану, мы вспомнили о пугающем образе смотрителя Филча и его кота, патрулировавших коридоры Хогвартса. Даже школа чародеев, где учился Гарри Поттер, жила по человеческим правилам, пришедшим из частных школ Великобритании и проверенным веками. Они предусматривали обязательное наличие уполномоченных охранников. Филч имел право наказывать безобразников (и пользовался им часто и с огромным удовольствием)! Но кого можно взять на столь ответственную должность в реальную, а не сказочную школу Кропивницкого? С правом досматривать вещи детей и при необходимости применять силу? На этот вопрос мы не нашли ответа. Но неплохой вариант нам подсказала одна из голливудских жертв буллинга – супергерой и «ботан» Питер Паркер (он же Человек-паук). Он учится в обычной американской школе под неусыпным взором многочисленных камер. Видеонаблюдение в школах США работает уже 30 с хвостиком лет.

С 2011 года правительство разрешило установку систем видеонаблюдения в украинских школах. Тогда, правда, мотивация была другая – помочь правоохранительным органам выявлять и задерживать лиц, продающих детям наркотики. В немногочисленных школах, где родители скинулись и оборудовали здания видеокамерами, этим нововведением довольны.

«Мы не часто обращаемся к видеозаписям, но главная превентивная цель была достигнута сразу после установки системы. Ведь когда дети понимают, что в школе ведется видеонаблюдение, они становятся более дисциплинированными и пунктуальными. Причем такой способ контроля не унижает человеческое достоинство, в отличие от надзора охранников. Если кому-то приспичит с одноклассником подраться, кран свернуть или вечером окна в школе разбить, понимание того, что за помещением и территорией учебного заведения ведется наблюдение, удержит от таких поступков», – рассказывает директор одной из частных школ. Но, чтобы видеонаблюдение появилось в обычных школах, нужны решительность местных властей и бюджетное финансирование. Мы хотели поговорить на эту тему с представителем городского управления образования, но вспомнили о «войнах» за группы продленного дня и деление классов на уроках английского. Если на базовые вещи наше управление образования не может найти денег, что уж говорить о видеонаблюдении! А значит, брать ситуацию под контроль нужно родителям – речь о наших с вами детях!

«А можно практические советы и ссылки на законы? И ещё, как практически прекращать буллинг в зародыше и не “собирать” доказательства, пока травят ребенка?» – вопрошает один из пользователей «Фейсбука». Огорчим – даже применяя все меры разом, буллинг и школьное насилие полностью искоренить не получится. Человеку-пауку в этом не помогли даже суперспособности. Нам, реагирующим на вызовы современного мира методами 20-летней давности, нужно для начала принять факт, что травля – это не норма и не «классика школьных лет»! И начать планомерную борьбу с ней, создавая своим детям безопасное пространство для жизни и учебы.