Был у нас один Дикий

Об этом нашем земляке почти никто ничего не знает и не помнит. Антон Дикий родился в славном селе Великая Андрусовка нынешнего Светловодского района (ах, какая там рыбалка!) в августе 1900 года. Точной даты рождения никто не знает, церковно-приходские книги не сохранились, но вроде бы это было 23 августа. Родители его рано умерли, и он батрачил с юных лет по селам окрест Днепра. Никакого образования не получил. По некоторым данным, он грамоте научился лет в 14, когда устроился работать на литейном заводе то ли в Новогеоргиевске (предшественник Светловодска), то ли в Черкассах. Это не помешало ему позже стать известным поэтом, драматургом и общественным деятелем.

В 1917-м он пошел в Красную гвардию, и да простят нас патриоты, но воевал против УНР, Директории, гетмана Скоропадского, Добровольческой армии Деникина и т.д. В своей биографии он называл свою должность в той армии «политбоец». Потом он обосновался в Харькове, который тогда был столицей Украины. И еще не так давно неграмотный молодой человек начал печататься в «Селянской правде», издавать книги, писать пьесы.

Он был активным участником литературной украинской борьбы двадцатых годов. Объединение писателей «Плуг», ставившее главной своей задачей «борьбу с собственнической мещанской идеологией среди крестьянства и воспитание как своих членов, так и широких крестьянских масс в духе пролетарской революции, привлечение их к активному творчеству в этом направлении», соперничало со Всеукраинским союзом пролетарских писателей ВУСПП, ВАПЛИТЕ (Вільна академія пролетарської літератури), Пролітфронтом, (Пролетарський літературний фронт), писательской организацией «Гарт», комсомольским литературным объединением «Молодняк», МАРСом (Майстерня революційного слова), литературной организацией «Нова генерація». По итогу всех их переиграл ВУСПП. Ну вы сами понимаете, как бурлила литературная жизнь в Украине в те годы.

Дикий жил в легендарном доме «Слово» в Харькове. Там обитали все известные и не очень украинские писатели, дом и сейчас стоит, на улице Культуры, возле станции метро «Научная». В нем живет немало потомков больших украинских писателей. Какие имена тех, кто там жил! Остап Вишня, Петро Панч, Иван Багряный, Иван Багмут, Мыкола Бажан, Мыкола Кулиш, Наталья Забила, Владимир Сосюра, Мыкола Трублаини, Мыкола Хвылевой. Есть воспоминания, что Дикий больше всех дружил с Леонидом Юхвидом, который написал сценарий «Свадьбы в Малиновке», он тоже в этом доме жил, по соседству.

Неизвестно как, но Дикий вдруг стал директором Украинского исторического музея, первого в Украине, где кроме скифских и сарматских артефактов выставлялись всякие буденовки и сабли знатных вожаков революции, простреленные партбилеты легендарных комдивов и т.д. Сейчас это Харьковский исторический музей. Этот музей в самом центре Харькова, на Университетской, возле него стоит примечательный английский танк, которому больше ста лет. Немцы во время оккупации его не трогали. И несмотря на то, что во время Второй мировой войны музей сильно пострадал, просто не успели вывезти экспонаты, он и сегодня является очень крутым. Личные вещи Григория Сковороды и Тараса Шевченко есть далеко не в каждом музее. И многие из них добыл наш земляк Антон Дикий!

Немало воспоминаний о Диком оставил Юрий Смолич, в то бурное время он являлся инспектором театров Главполитпросвещения Народного комиссариата просвещения Украинской ССР и в штыки воспринял пьесу Дикого в соавторстве с Алексеем Полторацким «Сухой закон». Пьеса реально не шедевр, изобличает нравы американского общества во времена действия запрета на продажу алкоголя, есть аллюзии и с советской реальностью. «Если кто-то кое-где у нас порой». Позже Смолич возглавил Союз писателей Украины, а потом стал секретарем Союза писателей СССР.

Вот как он писал:

«Дикий сидить дома, грошей немає, а випити хочеться. Тоді він знімає трубку й дзвонить, по телефону:

– Михайло Юровичу! Чи не знайдеться в вас часом вареної картоплі? Розумієте, єсть сало, хліб, півлітра, і нічого картоплі. Єсть? Так принесете? Заходьте, вип’ємо.

Набирає новий номер:

– Михайле! Розумієш, єсть горілка, сало й варена картопля і немає хліба. Заходь, принось півбуханки, влаштуємо чудову випивку. Чекаю!

Набирає іще номер:

– Ваню! Єсть хліб, картопля, горілка, та немає сала. В тебе не знайдеться? Принось свої триста грамів сала, влаштуємо випивон!

І, нарешті, по останньому телефону:

– Євгене Івановичу! Єсть казкова закуска – хліб, картопля, сало, і як на зло ні краплинки горілки. Чи в вас не найдеться півлітра?

І через п’ятнадцять хвилин перед ним накритий стіл. Всього досить. Скатерка-самобранка. Телефонізована».

Еще из воспоминаний Смолича: «Антін носив бороду й мав добрі вуса. Як відомо, усі Дикого боялись, бо вмів створювати враження, що “щось таке знає”, чого інші не знають; що “має авторитет” у колах, у яких інші авторитету не мають; що взагалі діє з “чийогось доручення” і таке інше. Якось йому хтось порадив, і він вуса та бороду зголив. І всі враз побачили, що він абсолютна мізерія і навіть побоюватись його перестали. Але Дикий знову відпустив вуса та бороду. І знову всі почали його боятись».

Антон Дикий, как и многие другие литераторы того времени, попал под сталинские репрессии. Его арестовали в октябре 1937-го. Перед этим летчик Павел Ананьев рассказал, будто Дикий завербовал его в украинскую националистическую антисоветскую организацию, задачей которой было убийство первого секретаря ЦК КП (б)У Станислава Косиора (которого также репрессировали, только позже – в 1939-м), но план не осуществили по ряду причин. Дикий все возразил на очной ставке, он лишь сказал, что имел привычную беседу с Ананьевым в ресторане.

Но энкаведисты знали свое дело, и уже на следующий день вытащили «чистосердечное признание» в том, что сам Антон был завербован в 1935-м журналистом Евгением Касьяненко. Главной задачей организации было сбросить советское иго и отделить Украину от СССР. В соответствии с «признанием» Дикого, ему была поручена организация террористической группы для убийства того же Косиора. А дальше – все, как рассказывал Ананьев. Также к делу были добавлены имена многочисленных литераторов, которые входили в «террористические группировки».

30 декабря 1937-го состоялось последнее заседание по делу Дикого. Антон Васильевич признал себя виновным во всех обвинениях, попросив напоследок поверить в его раскаяние, и просил помилования. Суд вынес приговор – расстрел и конфискация имущества. На следующий день, под Новый год, приговор был выполнен. В то время, возможно, расстрел и был помилованием, ведь ежедневно выносить пытки было большим испытанием.

Кстати, никто толком не знает, где и как воевал Дикий в годы той Гражданской войны. Есть даже подозрения, что он был в Холодноярской республике, боровшейся против большевиков. Много раз упомянутый Юрий Смолич еще и так писал о Диком: «Під час партійної чистки, ніяк не могли встановити, що ж то був за партизанський загін, у якому діяв Антон Дикий, – за червоних чи проти червоних? І партійний квиток у Дикого забрали. Та згодом доведено, що ті партизани з-над Тясмину були ані за червоних, ані проти червоних, а просто собі – проти панів та світової буржуазії. І партквиток Дикому був повернутий. Втім, ненадовго…». Такие дела. «З над Тясмину» тоже о многом говорит. Это речка в Кировоградской и Черкасской областях, как раз около Холодного Яра протекает.

Хотя в рассказе Дикого «Кирило Стрюк», где с большим юмором описываются приключения красноармейца в годы Гражданской войны, есть такие детали, которых не выдумаешь и не подсмотришь с другой стороны.

А вот такие стихи писал этот реально незаурядный наш земляк:

«Живу…

Нема ні грому, ні вогню,

Нікого не боюся…

Кому ж тепер я череп розколю

Або на піку наколюся?

Завіса, димова завіса…

Ось чорний ворон кряче.

Клинки ковтають ворогів

І кулі з свистом плачуть.

Чи я, чи ти —

Тремтить його рука.

Ударив раз

І на траву…

Ридає кров’ю голова,

А ворон весело навколо.

— Одна, одна…

Неначе сонце поборов я,

Гей, продзвеніли вудила!»

Честно, Тарковский мне нравится больше, но все же стоит помнить и о таких людях, которых дала миру наша земля. Он прожил всего 37 лет. Написал не так и много произведений. Но и о нем стоит помнить.

В 1956 году дочь Дикого Инта обратилась в прокуратуру СССР с запросом о деле отца. И в 1959-м, не так и скоро, его реабилитировали. Никакого Косиора он убивать не собирался…