Евгений Лесной: обменявший НТВ на плен

В Кропивницкий привезли кино. Документальное, непростое, беспощадное даже. «Когда вернется папа?» называется. Это история о нескольких семьях наших бойцов, которые попали в плен к сепаратистам на Донбассе. О том, как жены и дети ждут их домой. Кульминационный сюжет, завершающий фильм, – о семье Сергея Глондаря, спецназовца из нашего города, который уже почти три года в заложниках. Ленту снял телеканал ICTV, продюсер – ведущая программы «Факти тижня» Оксана Соколова. Сама она не смогла приехать к нам на презентацию, но приехал автор фильма Евгений Лесной, также приехали из разных концов Украины героини фильма – жены бывших пленных, их мужей обменяли в конце прошлого года. Приехал и Владимир Жемчугов, Герой Украины, потерявший две руки на войне, потом еще просидевший 19 месяцев в плену. Они приехали поддержать наших Юлию Коринькову и Екатерину Глондарь, чьи мужья до сих пор там, у нелюдей в застенках.

Автор фильма Евгений Лесной – сам по себе очень незаурядный человек. Он работал журналистом в Москве, на телеканале НТВ, был ведущим программ, дошел до должности шеф-редактора программы. Но, когда началась вся эта грязная история с Крымом и Донбассом, он вышел 2 марта 2014 года в центре Москвы на одиночный пикет с антивоенным плакатом «Я не хочу, чтобы стреляли в моего брата», его вязал российский спецназ. Говорит, что тогда понял, что не может жить дальше в той стране. Уже два года, как Евгений стал гражданином Украины, сейчас работает на телеканале ICTV, спецкором программы «Факти тижня». После показа фильма он дал «УЦ» эксклюзивное интервью.

– Я учу украинский, но сейчас немного нервничаю, поэтому можно, я на русском? Я хочу очень поблагодарить всех, кто согласился участвовать в фильме. Мы приехали к вам, чтобы поддержать женщин, чьи мужья до сих пор томятся там.

– Евгений, почему выбрали такую непростую тему? Можно же снимать острые сюжеты о каких-то, скажем, яхтах олигархов, и не видеть этих детских слез?

– Я человек, переехавший в Украину из России. Первый документальный фильм, который я снял, называется «Кто нас развел?», где я попытался показать русским в первую очередь, что творится на самом деле. Еще когда ехал сюда, я понимал, что это мой гражданский долг. Уже не как гражданина планеты, а как гражданина Украины. Я хотел показать, что мое бывшее государство – это агрессор, напавший на страну, где родились моя мама, мои бабушка и дедушка. Я считаю, что яхты олигархов – это важно и ценно, это нельзя замалчивать, об этом надо говорить. И мы знаем прекрасно, что темы войны, пленных, Крыма не очень поддерживаются зрителем, об этом говорят цифры рейтингов. Но кто-то должен это делать! Я считаю это своей обязанностью, и это имиджевый проект для канала, который ценит репутацию. Я должен напоминать, люди не имеют права забывать, что такая страшная штука, как плен, есть.

– Вы в прифронтовой зоне бываете. А не дай Бог самому в плен попасть? Вы же для них враг вдвойне – перебежчик, да еще и рассказывающий миллионам неприятные вещи об этих ребятах.

– Я считаю, что об этом не стоит думать журналисту. Ведь можно и поскользнуться и упасть, можно утонуть в чайной ложке. Я впервые оказался на войне в Широкино, еще будучи гражданином России, но уже не работая на НТВ, меня парни из батальона «Азов» возили, двести метров до сепаратистов там было. Да, было страшно. Ну а пацанам, которые там месяцами, что – не страшно? Не боятся только идиоты.

– Так ли все плохо в России с журналистикой?

– Я сам из Тольятти, того самого злополучного города, где находится военная часть спецназа, где служили российские военные, которые первые, еще в начале 2015-го, попали в плен под Счастьем, - Александров и Ефремов.

В Тольятти ни одно СМИ не написало и не выдало в эфир, что арестованы спецназовцы, пока не получили официальные формулировки Москвы.

У журналистов в России, к сожалению, нет миссии, нет общей цели.

Все, кто был журналистами, вынуждены остаться без профессии. Остались на каналах и в газетах только «сотрудники», у которых нет профессиональной этики. Если завтра сменится кардинально курс, то они только пожмут плечами: «Ну мы же работали», «Мы не знали», «Нам давали такие задания».

– Между двумя фильмами – «Кто нас развел?» и «Когда вернется папа?» – ваш взгляд на происходящее изменился?

– Я начал снимать тот фильм 20 февраля 2015-го во Львове. Там как раз в эти дни были годовщина и поминальные события по Небесной сотне. Я снимал в Киеве, Харькове, Славянске, Херсоне, Одессе. В целом 10 дней в Украине и две недели в России. Сам снимал в Москве, Воронеже, Смоленске. И заказывал съемки в Хабаровске.

В Мюнхене снимал стендап. На всю работу над фильмом ушло два месяца. Мне его помогали монтировать и редактировать мои коллеги. Меня очень уносило в проукраинскую сторону, но мне не дали это сделать.

Мне не нравится говорить «проукраинская» сторона, это понятие придумали в Кремле, только касалось оно «пророссийских жителей Украины». Я бы назвал свою позицию адекватной.

Почему мне в ходе съемок украинцы оказались ближе? Когда я написал пост в «Фейсбуке» о том, что ищу героев для этого фильма, откликнулось очень много украинцев. Они с радостью рассказывали свои истории, просили совета и помощи в том, чтобы восстановить отношения. Когда я приезжал к их родственникам в России, я не знал, откроют ли мне дверь, захотят ли общаться.

Это было два разных отношения. Россия оценивала своих родных через ту призму, которую им создал телевизор.

– Так велика разница между нами и ими?

– Почти все герои того фильма не способны услышать друг друга. Я в этом случае не оптимист. Что-то порвалось между нами. Некоторые из них в лучшем случае приедут на похороны.У меня раньше была надежда, что холодильник победит телевизор. Но сейчас уже кажется, что не победит. Пока большинство из россиян остаются советскими людьми, даже те, кто не жил при Союзе.

У украинцев сейчас больше шансов прекратить быть советскими людьми. Как только это произойдет, начнутся серьезные изменения не только в Украине, но и в России.

Фото Олега Шрамко, «УЦ»