Ужас третьей степени

Одно из самых главных последствий войны состоит в том, что люди разочаровываются в героизме.

Курт Воннегут.

Это даже не ужас, это ужас-ужас-ужас! Точнее других охарактеризовала все услышанное в ходе брифинга МВД, посвященного раскрытию «нераскрываемого» преступления, мама Павла Шеремета: «Я будто прикоснулась к чему-то омерзительному».

Первое ощущение после доклада полиции точь в точь, как у Людмилы Шеремет. Чуть погодя начинаешь осмысливать и анализировать увиденное.

Давайте по порядку. Разве это первое громкое убийство, где была использована взрывчатка? Нет, такие преступления по всей Украине происходят регулярно. Разве это первое покушение на известного журналиста? Точно, нет. Только в первом полугодии 2019-го зафиксировано более 20 нападений на сотрудников СМИ. Разве это первое тяжкое преступление, в совершении которого подозревают участников АТО и волонтеров? Увы, тоже нет. Получается, по украинским меркам это обычное преступление. Да, громкое, но банальное.

Тогда почему миллионы людей впали в шок? Что именно произвело на телезрителей такое впечатление?

Цинизм! Беспредельный цинизм подозреваемых, их манера общения между собой, обыденность обсуждения событий, связанных с убийством Павла Шеремета и самоубийством одного из их компании.

Одна из подозреваемых, детский врач и волонтер АТО, обсуждает с побратимом, что, мол, уже давно надо встряхнуть страну, обстреляв столицу Украины из «Градов»: «Мне этого Киева не жалко вообще». Тут она даже Надю Савченко переплюнула – та только по парламенту жахнуть хотела из миномета. А еще доктор в записанном полицией разговоре с подругой предельно цинично размышляет, кого бы найти на роль «сакральной жертвы» – желательно женщину, и с ребенком, и известную…

Этот цинизм, как чума, распространился на группу поддержки подозреваемых в социальных сетях. Мгновенно появились скотские комментарии, типа «Да кто он такой, чтобы его взрывать? Мы и знать не знали Шеремета до его смерти». Вы, может, и не знали, но в журналистской среде и среди тех, кто не разучился читать, это был один из самых авторитетных людей. И если хотели дестабилизировать ситуацию в стране, то достаточно было резко вывести из равновесия медийную тусовку, а дальше пошла бы цепная реакция. Убийцы выбрали беспроигрышный вариант: за рулем могла оказаться Алена Притула (руководитель «Украинской правды»), или они с Павлом могли выехать из дому вместе.

Еще один вопрос, который гуляет по сетям и весям: если Шеремет такая значимая фигура, то почему не случился еще один Гонгадзе-гейт? Да потому, что после убийства Георгия режиссеры покушения на Шеремета (или Притулу) перестраховались, учли все опасности для себя, заблокировали источники слива информации, чем сильно уменьшили желаемую дестабилизацию. Народным массам было совершенно непонятно, где жечь шины. Никто не взял на себя ответственность, не заявил врага, не начал крестовый поход – так перевороты не делают.

У журналиста, как у любого человека, есть право верить или не верить версиям полиции. Но, кроме того, у журналиста есть и обязанность: подвергать все подобного рода «презентации» сомнениям. Помните раскрытое с помпой «убийство» Аркадия Бабченко, которое за год полностью «рассосалось» вместе с его списком потенциальных «сакральных» жертв? Всех взяли – никто не сидит, разъехались по заграницам. Далее уже без кавычек убийство Олеся Бузины: дело вроде раскрыто, а вроде и нет. Убийц назвали, но не посадили. Жуткое по исполнению убийство Катерины Гандзюк: убийцы есть, организатор есть, а заказчиков назвать следствие стесняется. Даже после такого короткого и неполного списка скажите: можно ли безоговорочно верить в подобных ситуациях нашим правоохранителям?

Есть такая старинная карточная игра «Верю-не верю», она основана на умении блефовать самому и разгадать обман соперников. Определить, кто блефует в деле об убийстве Павла Шеремета, будет достаточно несложно – не делайте поспешных выводов и следите за руками игроков.