Два года на грани: Будни прифронтовой Авдеевки

Авдеевка расположена в двадцати километрах от Донецка. С лета 2014 город подвергается массовым обстрелам, многие жители, вынуждены были выехать, чтобы сохранить свои жизни. В январе 2017 люди замерзали без отопления. Сейчас город обесточен. Нет электричества. Этот репортаж был написан год назад, но с тех пор в Авдеевке мало что изменилось.

Путешествие без автомобильных пробок

Наш путь начинается  по трассе Красноармейск-Донецк. Едем в сопровождении офицера ВСУ, что обеспечивает беспрепятственный проезд через блок-посты. Дорога идеальная, спасибо Евро-2012 и Виктору-бывшему. До Селидово движение в обоих направлениях слабое. Ближе к Карловке, интенсивность  еще меньше. Подъезжаем к дамбе, с краю и насколько позволяет обзор из окна автобуса – разрушенные дома. Однако маленькие придорожные магазинчики открыты, редко, но встречаются люди. Отель «Карловы Вары», как оазис посреди пустыни, ни одна пуля не зацепила. На стуле возле входа сидит человек в камуфляже.

Сразу за Карловкой  уходим влево на Уманьское. В селе идет обычная жизнь. Трактора работают на полях, на стадионе дети играют в футбол. Сельские жители на огородах, погода позволяет. По квадрату объезжаем километров 20-30 и вот перед нами трубы Авдеевского коксохима. Журналистов передают под опеку Дениса Наумова, пресс-офицера Сумской 58-й отдельной мотопехотной бригады.

До Пасхи доживем

Сегодня в бригаде событие, за заслуги перед родиной командующий АТО награждает бойцов. По инструктажу нам запрещено называть звания и фамилии военнослужащих. С разрешения Дениса беседуем с двумя отличившимися воинами. Инкассатор Василий из Винницкой области и железнодорожник Андрей со Львова и предположить не могли, что в Украине будет война, и они окажутся в зоне конфликта.

«Нас наградили за то, что мы не остались дома и пошли защищать свою страну», – говорит боец Василий. Ребята надеются, что православный праздник Пасху они будут встречать дома.

Жизнь в зоне отчуждения

Дальше, в сопровождении Дениса Наумова, мы едем к знаменитым Авдеевским девятиэтажкам на микрорайоне «Химик». К нам присоединяется американец Крис из Филадельфии. Он очень расстроен, что его не пустили в промзону, поэтому угрюм и необщителен. Летом 2014 года девятиэтажные дома приняли основной удар  на себя. В один из них было до 40 попаданий, в другой 20. Все обитатели покинули дома-смертники, однако возле одного из подъездов есть люди и даже дети. На некоторых балконах висит белье.

Житель одной из девятиэтажек Федор согласился на беседу, но категорически отказался фотографироваться. По словам Федора, за три месяца до начала боевых действий его семья въехала в новую квартиру. Но обжиться на новом месте не успели. Как только в Авдеевке раздались первые выстрелы, семья переехала в более безопасный район города. В квартире Федора взрывной волной разрушены окна и межкомнатные перекрытия. Мужчина приехал, чтобы забрать кое-что из личных вещей. На мой вопрос, как обстоят дела с мародерством, Федор горько ответил:

«За два года “отмародёрили” все что можно и что нельзя. Уже нечего выносить».

Чтобы посмотреть на все собственными глазами, заходим в подъезд. Везде царит хаос и разрушение. Большинство дверей в квартирах отсутствуют, на лестничных клетках мусор и куски штукатурки, битое стекло. На сохранившихся входных дверях висят плакаты, которые написали жители. Самые стойкие, около 20 семей, ни разу во время обстрелов ни покидали девятиэтажки и продолжают там жить до сих пор.

Бесплатная стоматология и хозяйство «Филина»

Во дворе расположился передвижной зубной кабинет «Укроп Дентал». Стоматолог Дмитрий Жавора рассказывает, что мобильный пункт оказывает стоматологическую помощь всем желающим бесплатно. Сюда могут обратиться как бойцы ВСУ, так и мирное население. По словам Дмитрия они используют в своей работе самые современные технологии: фотопломбы, рентген и т.д. Сейчас стоматологи в передвижных кабинетах работают со всей Украины. А начиналось волонтерское движение по оказанию стоматологических услуг  год назад с Запорожья. Врачи берут отпуск и приезжают в зону АТО. Мобильные кабинеты «Укроп-Дентал» есть в Карловке и Зайцево. За год волонтеры-стоматологи приняли 10 тысяч человек. Сам Дмитрий до июня 2014 года жил и работал в Донецке. С момента выезда из родного города и по настоящее время регулярно помогает людям.

В одном из подъездов девятиэтажки, где чудом уцелели окна, на первом этаже расположился госпиталь. Начальник медицинской службы 16-ого батальона Юрий с позывным «Филин» показывает свое хозяйство. Честно сказать, то, что мы увидели, изменило представление о работе врачей. Спартанские условия, из медицинского оборудования только кушетка и стойка для капельницы. Около одной из стен прислоненные носилки, на импровизированном столике разложены медицинские препараты и инструменты для оказания неотложной помощи. Вдоль стен стоят ящики с лекарствами. И, тем не менее, в таких условиях спасено много человеческих жизней.

Юрий рассказывает о работе госпиталя:

«Основная наша функция – стабилизировать раненого. Сейчас мы работаем совместно с Авдеевской больницей, где тоже есть наша бригада. А до того оказывали первую помощь здесь, либо по пути,  в машине. В зависимости от ситуации».

Далее  раненых отправляют в 66-й госпиталь, расположенный в  Красноармейке. Ежедневно с позиций привозят от 3 до 5 пострадавших, иногда больше десяти. Бригада врачей, состоящая из двух человек, один из которых фельдшер – вот весь медицинский персонал госпиталя. По словам Юрия к ним едет подкрепление, добавится хирург.

Без кота и жизнь не та, даже на фронте

Возле подъезда на солнышке грелся черный кокер-спаниель. По всей видимости, пса оставили жители во время эвакуации. Как это часто бывает, собаки преданно ждут своих хозяев и никуда не уходят от родного дома. Госпитальеры взяли опекунство над псом и дали ему кличку Жуля. Заметно, что Жуля всеобщая любимица, шерсть лоснится, а сама собака довольно упитанна. По словам представителей добровольного  медицинского объединения, после предательства друг человека не доверяет гражданским, а льнет к своим спасителям в камуфляжной форме.

Госпитальер Семен рассказал интересную историю о коте Порохе, которого назвали в честь Президента. Порох прибился к госпиталю в Песках. Скоро он стал всеобщим любимцем и талисманом. Переезжая с позиции на позицию, медики возили с собой кота. Таким образом, Порох успел повоевать в Песках,  Первомайске и Карловке. Семен позвонил кому-то по телефону и попросил привезти любимца в Авдеевку, потому как без кота и жизнь не та!

По рассказу госпитальера в Песках при госпитале кроме Пороха обитало еще восемь котов. У представителей семейства кошачьих настолько развито чувство опасности, что по их поведению военные определяли, куда будут лететь мины. Если котейки не покидают помещения, значит тревожиться во время обстрелов не стоит. Однажды, командование дало приказ отойти из Песок, в связи с бомбежками. Несколько часов медики пережидали в безопасности, затем вернулись на свои позиции. Каково же было удивление госпитальеров, когда вместо восьми питомцев, по возвращении они насчитали двенадцать. Все коты были целы и невредимы и прекрасно себя чувствовали.

«Яблоко» –  не фрукт, «Философ» – не призвание, а «Профессор» – не должность

После госпиталя мы едем на военные позиции. На окраине Авдеевки в одном из частных домов расположились бойцы командира подразделения с позывным «Яблоко». Если бы не военная форма, командира вполне можно было принять за пасечника или хлебороба. Спокойный, уравновешенный тон, смущенная улыбка и беспокойство о том, что журналисты без бронежилетов и касок.

«Мы находимся рядом с мирными жителями, – сокрушается «Яблоко», – и поэтому невольно страдает гражданское население. Некоторые не захотели уезжать, потому что некуда. Стараемся помогать людям, чем можем, делимся продуктами».

Командир воюет с 2014 года. За это время много ребят поменялось. Некоторые после демобилизации поступили в военные училища. В его подразделении есть и «философы», и «профессора», и бывшие милиционеры. Несмотря на разный взгляд на многие вещи, всех их объединяет одно – желание мира и справедливости.

«Мой интерес сдать металлолом (поднимает автомат) и поехать домой, – шутит «профессиональный безработный» с позывным «Профессор», – в молодости отслужил в армии, получил вторую профессию. Началась война, сказали, что нужно применять профессию по назначению. Мобилизовали, служу опять! Жизнь продолжается, весна пришла, все будет хорошо».

Один из бойцов скромно сидел в стороне. Про него командир сказал: «Я бы с него агитационные плакаты писал!». На вопрос, как он оказался в зоне АТО, воин с позывным «Шульц» ответил: «Теща говорила, что я слишком много места занимаю». У Шульца своя философия на происходящее:

«Все вокруг твердят о золотовалютном запасе, а на самом деле золото, вот оно (показывает на ребят). Они бьются не за Петю, не за Турчинова, а за свою страну, за другую жизнь. Поменялось общество, но не поменялись политики…Мы смотрим на войну через призму смертей…Но война  не только смерть, но и реинкарнация, пересмотр жизненных ценностей…Будь чистым внутри себя – вот это приведет нас чему-то другому».

Следующая позиция – кемпинг «Царская охота». Сейчас это руины. Автобус с журналистами останавливается в 300 метрах от блок-поста. По рекомендации пресс-офицера мы движемся быстро гуськом друг за другом.

«Идите только по асфальту, не наступайте на зеленку!», – предостерегает Денис.

Несмотря на то, что комбат дал добро на общение журналистов с военнослужащими, бойцы встретили нас неприветливо. Да и немудрено. Совсем рядом передовая, слышны пулеметные очереди и взрывы мин.

«Вы с ума сошли, без «бронников», без касок, а если прилетит, что тогда будете делать?!» – возмущается один из военнослужащих. Общения не получилось.

«Второй Чернобыль» оживает

Дальше  едем в центр Авдеевки. Улицы малолюдны, но везде чисто, стволы деревьев побелены, магазины работают. Во многих пятиэтажках окна забиты фанерой, на фасадах  следы от осколков. Останавливаемся на улице Гагарина возле детского сада «Малыш». Там идет ремонт. Сад восстанавливают после разрушений, причиненных войной. Общаемся с редкими прохожими.

Местная жительница Инна во время обстрелов не выезжала:

«Моя мама лежачая, чтобы перевезти ее, понадобилась бы скорая помощь. А потом, как я с лежачей больной в другом городе устроюсь? Сейчас на Химике относительно спокойно, но в старой части города невозможно находиться. У меня там дом, но за два года,  ни разу в нем не была. Перестрелки бывают каждый день, и находиться в этом районе опасно».

Что касается социальной жизни,  город постепенно оживает. Завод выплачивает зарплату, работают банки, почтовые отделения и службы доставки.

«По сравнению с тем, что было, – говорит Инна, – стало гораздо легче. В первое время Авдеевка как вымерла. Чернобыль номер два! Света не было, тепла не было, слава Богу, газ не отключали. За счет газа мы и жили, отапливали дома».

По словам Инны в районе «Химик» работают две школы из шести и два детских сада. Зимой городские власти даже устроили для горожан проводы Масленницы. Люди постепенно возвращаются. Но говорить о стабильной обстановке еще рано.

«Мы по прежнему прислушиваемся к каждому звуку, – в заключении сказала Инна, – я расслабляюсь, когда приезжаю по делам в Красноармейск. Там я спокойно могу посидеть на лавочке, не думая об опасности».

Незаметно прошел день. Пора возвращаться домой. Только в автобусе мы почувствовали, насколько устали. Авдеевский коксохим на прощание пустил струю белого дыма.  В поездке за работой некогда было поддаваться эмоциям. До дома уже шла пошатываясь. Силы окончательно покинули меня, едва я переступила родной порог. Муж спросил, как там? Вкратце поделилась увиденным. Шахтер с 30-летним подземным стажем сказал только одну фразу: “У меня мурашки по коже”.