«Кропивницкий достался нам в ситуации большой беды…»

Наталья, Игорь и Александра Бурьяненко – эта дружная семья живет в Кропивницком уже седьмой год. Приехали они сюда с востока Украины почти сразу, как только там началась война. Оставили буквально всё: квартиру, дом, машину и даже любимую собаку Мэри, которую, к счастью, позже удалось забрать. И начали жизнь с нуля. В чужом городе, не имея собственного жилья и связей.

Кто бывал на мероприятиях пресс-клуба у Виктории Талашкевич, наверняка мог пересечься с Натальей и её юной и при этом, без преувеличения, весьма талантливой дочерью Сашей. Невзирая на испытания, которые выпали на их судьбу, эти люди сохранили открытое и доброжелательное отношение к каждому.

Наталья по первому образованию – экономист-международник. Позже закончила Институт восстановительной медицины в Москве и сейчас является квалифицированным мастером-массажистом. Игорь – специалист в сфере ІТ-технологий, тренер и автор курсов по программному обеспечению 1С. Сын Натальи от первого брака Сережа – успешный барбер (мужской парикмахер) в Киеве. А о деятельности Саши можно говорить много. Она и музыкант, и балерина, и фотограф, и кондитер.

Журналистка «УЦ» пообщалась с «женской половиной» семьи – Натальей и Сашей – о том, как переживали первые дни войны, какой была жизнь с её вызовами и радостями до и после переселения. А также – немного о творческой деятельности Саши…

Москва – Таиланд – Антрацит

Н.Б.: – Хотя мы сами родом из Луганской области, до войны долго, почти 10 лет, прожили в Москве по работе мужа и вернулись домой в 2011-м. Мы всегда понимали, что хотим жить в Украине. И работу в Москве изначально воспринимали как временную, настраиваясь на то, что, закончив там все дела, сразу вернемся в Украину. Хотя у нас уже была квартира, мы очень мечтали жить в доме. Долго искали, выбирали, купили дом с большим участком земли в селе недалеко от города, планировали перестроить под себя, но началась война. Пришлось всё оставить и уехать.

С.Б.: – Мы вернулись из Москвы, когда я училась в 6-м классе. Подростковый возраст – не самый простой период. В родном городе меня приняли сложно. Сильно глумились над моим произношением на украинском языке, который мне пришлось учить совсем с нуля. Как оказалось, с русского перейти на украинский сложнее, чем с украинского на русский. В родном городе меня дразнили не только дети, но даже взрослые. Называли москвичкой… И только мне удалось адаптироваться, заявить о себе как о личности, как опять пришлось переезжать в новую среду, правда, уже с другим клеймом: теперь для всех я не «русская», а «переселенка».

Н.Б.: – После возвращения из Москвы в Антрацит через несколько месяцев нам посчастливилось ещё полгода пожить в Таиланде. Опять же по профессиональной деятельности мужа. В нашей жизни это была какая-то сказка! Планировали вначале поехать туда только на месяц-полтора. Приехав, арендовали жилье и машину. Прошел месяц, а мы только начали понимать, где мы находимся…

С.Б.: – Мы поехали зимой, и вы понимаете, какая была резкая смена температур. Акклиматизация далась тяжело. Плюс разница во времени в 6 часов. Первый месяц мы были как в прострации. Потом у папы работа пошла своим чередом, и мы с мамой позволили себе немного расслабиться.

Н.Б.: – Объездили на арендованной машине, наверное, половину Таиланда. Какое-то время пожили на острове протяженностью в 7 км посреди океана. Обошли его за день. Когда стоишь на краю острова, такое ощущение, будто находишься на краю Вселенной. Это незабываемо!

С.Б.: – Всё это время я была на домашнем обучении, делала задания, отправляла сканы. Подтягивала английский с тайскими детьми и англоязычным преподавателем. Но в результате за эту поездку мне сильно досталось и от учителей, и от детей. Отношение было очень неадекватное, даже хуже, чем в первые недели после возвращения из Москвы. В противовес этому хочется отметить, насколько добродушные люди в Тае. Мы полюбили одну кофейню и каждый день в неё ходили, а когда сказали персоналу, что будем уезжать, они нам столько сувениров надарили – футболок, кошельков, брелоков – и так по-дружески обнимали нас на прощание…

Н.Б.: – Для них мы были как из страны великанов! Тайцы ведь сами по себе достаточно маленькие, и мы на их фоне выглядели очень крупными. Помню, когда катались там на аттракционе, нашу семью для баланса сажали на одну сторону, а всех тайцев – на другую. Это выглядело очень забавно.

С.Б.: – После полутора месяцев в Таиланде уезжать мы не захотели. Поэтому отправились в Лаос, чтобы продлить визу и остаться в Таиланде ещё на некоторое время. В Лаосе пробыли три дня, и было такое ощущение, что попали в 70-е годы СССР. Настолько всё пустынно, в магазинах страшно разговаривать, все смотрели на нас с какой-то опаской…

Н.Б.: – В Таиланде на берегу океана отмечали 20-летие сына. Это было очень красиво и романтично, как из другой жизни… Билеты назад покупали потом втридорога, но сожалений не было вовсе, потому что поездка того стоила.

Вернувшись в Антрацит, я окунулась в домашнюю работу, заботу об огороде, проект нового дома. Мы жили этим и были, как в раю. К сожалению, буквально в первый же год после переселения саженцы деревьев и винограда выкопали. Скорее всего, сделал это кто-то из односельчан…

Война и переезд

Н.Б.: – Это было в конце апреля – начале мая, когда донские казаки стали входить в наш город. Саша не успела закончить учебный год в школе. Мы сразу отправили её к старшему брату в Ярославль. С мужем остались там – украинская армия была буквально в 17 километрах от нас, и надежда на то, что всё быстро разрешится, не покидала.

Когда по телевидению передавали, что российские войска пересекают нашу границу, до последнего я не могла поверить, что Россия так с нами поступает. Но однажды, когда я в очередной раз ехала из города к мужу в село, наш автобус пропускал колонну боевой техники с российскими флагами. Антрацит – это пограничный город, и трасса Ростов – Харьков как раз пролегает через него. Увидев эту колонну российской техники, я до мурашек испугалась, что сейчас украинская армия начнет обстрел, а мы находимся не в городе, не в селе, а просто посреди поля, и никуда не убежишь… Люди же кинулись к этим воякам со словами: «Ой вы наши спасители!» и отдавали им всё, что было, – хлеб, мыло, другие продукты, которые везли из города. Не разделяли эту «радость» со всего автобуса только два человека – я и женщина, сидевшая рядом со мной. «Да это же смерть наша едет!» – воскликнула я, видя всю эту совершенно неадекватную реакцию и воодушевление толпы.

Мне тогда ещё удалось незаметно заснять на видео эту процессию, сделав вид, что разговариваю в это время по телефону. Муж меня потом отругал, ведь это было очень рискованно. Всё это было, конечно, страшно…

Тогда же шли бои на Саур-Могиле. Мы были от неё в 40 километрах по прямой. Помню, как работала на огороде, и в прямом смысле подо мной тряслась земля. Бывает так: лежишь ночью, слышишь, как стреляют, и не знаешь, что будет с тобой дальше.

С.Б.: – А я – в другой стране. С родителями связи нет. День, второй, третий. Читаю всё время новости и надеюсь, что всё будет хорошо.

Н.Б.: – У мужа связь ловила только на крыше в селе. И я, когда находилась в городе, читала ему новости о движении украинской армии. Для него это был стимул жить и держаться.

В Кропивницком

Н.Б.: – К концу августа стало понято, что оставаться там больше нельзя. Автобусом уехали в Харьков. С собой могли взять лишь ручную кладь, то есть только самое необходимое. Были уверены, что уезжаем ненадолго и до Нового года наша армия освободит Донбасс, поэтому даже не брали с собой зимние вещи.

Приехали сперва в Харьков, немножко пожили там и поняли, что этот город мы финансово не потянем. Слишком дорогое жилье, и цены на продукты тогда тоже возросли. Потом поехали в Кировоград. Почему именно сюда? Кировоградская область – это родина моего папы. Изредка я здесь бывала. Своих родственников по папиной линии из Знаменки по жизни видела редко, но на большие праздники периодически встречались. Поэтому решили приехать сюда. В принципе, больше и некуда было. Побыли несколько дней в Знаменке, обратились сразу в агентство и сняли жильё в Кировограде.

По квартирам в Кировограде у нас было много мытарств. Не передать, как тяжело мы искали здесь жилье, потому что отношение у агентов по недвижимости к переселенцам было очень негативное. Видимо, кто-то из переселенцев показал себя до этого с нехорошей стороны. Помню, как при заселении в одну из квартир хозяйка нам говорила: «Вот здесь стоял телевизор. Его забрали такие, как вы. Здесь был ортопедический матрас. Его тоже забрали такие, как вы…» И это «такие, как вы» было слышать очень неприятно. Часто вообще арендодатели отмахивались, когда слышали, откуда мы. «А, вы из этих? Тогда – нет». Да, мы «из этих»…

С.Б.: – Многие из нашего бывшего окружения спрашивали, почему мы не возвращаемся домой. А как мы можем вернуться на оккупированную территорию? «Да какая разница, какая оккупированная территория? Тут уже все приехали, в школу пошли, всё хорошо. Жить-то можно», – писали мне сверстники.

Н.Б.: – Сейчас мне даже больно думать о том, что, возможно, придется уехать из Кропивницкого, например, в тот же Киев, где работают муж и сын. Мы настолько обросли здесь хорошими друзьями и связями, которые стали ценны и дороги даже больше, чем друзья, которые были по жизни. Кропивницкий достался нам в ситуации большой беды. Столько людей нам помогло и откликнулось. Благодаря им этот город стал нам душевно близким.

С.Б.: – К переездам по жизни мы уже привыкли. И, наверное, если бы не было всех этих людей, для нас уже не стало бы проблемой собрать вещи и уехать куда-то снова.

Н.Б.: – Сейчас я здесь занимаюсь своей работой – делаю массаж. Поначалу было непросто. Все оборудование осталось в Антраците. Со временем купили массажный стол, и дело пошло лучше.

Здесь у нас прошла полная переоценка ценностей. Гораздо значимее то, кто нас окружает, насколько комфортно нашей семье, и как хорошо, что мы вместе.

Сашины университеты

С.Б.: – В Москве я обучалась игре на гитаре. У меня был очень хороший преподаватель, почетный работник культуры, с которым мы сразу нашли общий язык. Там же, в Москве, родители отдали меня в танцевальную школу. В ней я освоила балет и другие виды танца. Обучение и муштра там были серьезные до слёз. Во многих местах выступала. Но из-за необходимости уезжать занятия пришлось оставить. В Антраците хотела продолжить обучаться игре на гитаре, но не сложилось. Программа обучения для меня была слишком легкая и скучная по сравнению с той базой, которую получила в Москве.

При местном Доме культуры я нашла себя в театре песни и танца. Для меня это место стало маленькой семьей. Но и оттуда пришлось уехать.

В Кропивницком возобновила занятия гитарой. Сильно хотела поступить в музыкальное училище, успешно сдала экзамены, но не прошла. Отставив в сторону музыку, я занялась усиленно фотографией, проходила обучение у разных мастеров, участвовала в городской фотовыставке «Женщина в полиции», начала понемногу брать заказы. Потом увлеклась кондитерством, ведь это привлекало меня с самого детства. В Ивано-Франковске прошла практику у родственницы, которая работала шефом в кондитерской. Там я увидела эту сферу изнутри. Через время уехала в Киев и выучилась на кондитера профессионально. Сейчас пеку разные вкусные изделия…

Посмотреть, какую красоту печет Саша, и сделать заказ можно через страничку в Инстраграм @shurabakery или Фейсбук Shura’s Bakery.