«Бросайте машину – ходите пешком!»

В канун новогодних праздников врачами Кировоградского областного кардиодиспансера была успешно проведена сложная тройная операция на сердце. Об этом успехе заговорил весь город. Но такая ли редкость на самом деле для нашего кардиодиспансера подобные операции и как вообще сегодня обстоят дела в областной кардиологии, мы поинтересовались у главврача кардиодиспансера Анны Сухомлин и у врача высшей категории, кардиохирурга Андрея Клянчина.

– Андрей Сергеевич, в конце 2017 года вы провели уникальную для нашей области операцию. В чем ее особенность и кого спасали?

– Это была женщина 66 лет из района Кировоградской области, обратилась она к нам в диспансер по поводу длительно существующей стенокардии – то есть болей за грудиной, которые длились свыше 12 лет. Особо никуда не обращалась, лечилась народными методами. В общем, допекло её уже в последнее время так, что пришлось обратиться к кардиологам по месту жительства в Светловодске, а они к нам направили, мы обследовали и увидели такие проблемы. Предложили ехать в Киев – она не захотела, потому что дорого. Скрипя зубами, нам пришлось ее брать в операционную.

– Почему скрипя зубами?

– Потому что очень сложная операция. Любая хирургическая операция отнимает у хирургов много сил физических и моральных – 4-5 часов минимум в операционной простоять непросто.

– Что вы сделали технически?

– Технически мы эти операции делаем уже давно – два года. Реконструктивную операцию на сонной артерии, потому что там было критическое 90% сужение артерии, головному мозгу не хватало кровоснабжения, что могло привести к инсульту во время основной операции. Основная операция – это замена аортального клапана из-за критического стеноза: больная теряла сознание, потому что сердце недостаточно кровоснабжало организм по причине сужения выхода из сердца. Ну и попутно сделали аортокоронарное шунтирование, потому что были показания и для этого.

– Чем отличаются операции на работающем и остановленном сердце?

– Около 80% операций по восстановлению кровотока при ишемической болезни сердца мы делаем на работающем сердце, поскольку эти операции довольно сложные для бригады – для анестезиолога, для хирурга. Сердце постоянно работает, и на нем хирург должен что-то делать. А вот для больного это в разы лучше – после такой операции проще восстановиться, нежели если делать операцию с применением аппарата искусственного кровообращения и остановкой сердца. Искусственное кровообращение имеет свои побочные эффекты. Причем весьма серьезные: 50 процентов искусственного кровообращения осложняется инсультом в разной степени выраженности – от потери каких-то участков памяти до серьезных неврологических нарушений.

По словам Анны Сухомлин, работа хирургов командная. Без взаимопонимания во время таких операций нельзя. Иногда взгляд хирурга говорит о том, каков следующий этап операции, и операционная сестра уже понимает, что ей делать. Рука хирурга протягивается – и в нее вкладывается необходимый инструмент. В случае с тройной операцией для жительницы Светловодщины много часов кряду трудилась бригада из восьми человек – три хирурга, два анестезиолога, операционная сестра, анестезист и санитарка зашли в операционную и не выходили, пока больную не вывезли.

«Надеваешь халат – и выключаются все нужды и рефлексы», - с улыбкой комментирует свою работу Андрей Клянчин.

Главный врач кардиодиспансера утверждает, что впервые в его стенах была проведена только тройная операция, а двойные практикуются довольно часто:

– По две операции делаем часто. В пятницу была операция: замена митрального клапана и аортокоронарное шунтирование – два в одном, – делится Анна Сухомлин. – Обычно у нас одна-две операции в месяц двойные. Хочу также отметить, что в области только у нас делается каротидная эндартерэктомия – то есть операция по спасению людей от инсульта. Это немаловажно – вы же знаете, сколько у нас инсультов сейчас по области, да и вообще по стране. Очень и очень много. Эта операция, которую мы внедрили в нашу практику, до этого не делалась у нас в области. Люди часто не знают и о том, что именно в нашем центре проводятся операции на открытом сердце – по замене клапана, по лечению ишемической болезни, вот такие сложные операции «три в одном». И в Киеве не в каждой кардиологической клинике берутся делать такое.

Андрей Клянчин акцентировал на сотрудничестве кардиодиспансера с институтом Амосова:

– У нас был очень интересный случай – мужчина 32 лет из района с тромбоэмболией легочной артерии. Этот молодой тракторист поступил к нам в прошлом году в очень тяжелом состоянии – приехала бригада из института Амосова, мы совместно сделали операцию, выписали, все нормально. Приходил на повторный осмотр – хорошо себя чувствует.

Проведение одновременно нескольких сложных операций врачи объясняют высоким риском при разделении операции на несколько этапов. В таких случаях риск, что больной умрет после первой операции, выше, чем когда делается все одновременно. Одновременные операции, конечно, длительны по времени – только основной этап занимает несколько часов, а до этого еще идет большая подготовка. Эту подготовку в операционной доктора сравнивают с подготовкой самолета перед дальним рейсом. Готовят больного, инструментарий, машины, которые будут подавать кровь вместо сердца (т. е. аппараты искусственного кровообращения), наркозный аппарат. Сама операция на открытом сердце длится минимум 7-8 часов, иногда даже больше. А после операции они не уходят, надо наблюдать пациента в первые часы, потому приходится на работе иногда и ночевать.

– Я скажу, что на алтарь медицины кладутся и личное время, и личная жизнь, и здоровье, – продолжила тему Анна Сухомлин. - Андрей Сергеевич правильно сказал – и физически, и морально идет, конечно, со временем выгорание. Тут важен следующий аспект – аспект оплаты труда.

– Какая же средняя зарплата у ваших врачей?

– Где-то 5,5-6 тысяч и минус налоги. На руки приблизительно 4,5-5 тысяч гривен получается. Это смешная плата за то, что человек стоял 7-12 часов у операционного стола и спасал чью-то жизнь. В других странах это исчисляется в тысячах долларов или евро. Хотя это чисто политические моменты, а нам бы хотелось больше рассказать о медицинских аспектах.

Андрей Клянчин в наш город приехал с востока Украины, нам стало интересно – как именно состоялся этот переезд.

– Расскажите о себе, Андрей Сергеевич. Как давно вы работаете в этом диспансере?

– С 2015 года, насколько я помню. В Кировоград приехал в 2014-м в связи с событиями в стране, я в Луганске был заведующим отделением несколько лет. Там было все для работы – и оборудование, и реанимация, оснащенная по последнему слову науки и техники, много денег бюджетных потратили на закупку оборудования, на ремонт. Отделение кардиохирургическое было отремонтировано, с иголочки. Пришлось это все бросить.

– До того, как уехали, коснулась ли война вас в работе – приходилось оперировать наших бойцов или дээнэровцэв-элэнэровцев?

– В основном страдало мирное население – на 10 привезенных человек – 2 раненых бойца и 8 мирных. Был период, когда был закрыт выезд вообще из Луганска молодым людям, в частности – мужчинам. Просто закрыли выезд, кого поймают – вперед, окопы рыть. Разворачивали особенно врачей. Вот я знаю, в Россию пытались выехать через Изварино – так их завернули, мол, едьте, ребята, назад, работайте. Но потом это все закончилось, когда обмен пленными начался. Удалось уехать безболезненно.

– Почему выбрали именно наш город?

– Так случайно получилось. Я поехал в Киев на прием к Василию Васильевичу Лазоришинцу (на тот момент директору института Амосова и первому заместителю министра здравоохранения) с вопросом, что же делать дальше. А к нему как раз в это время приехал директор «Ацинуса» Григорий Николаевич Урсол. Мы с ним в приемной познакомились, разговорились. Он спрашивает: «Не хочешь в Кировоград?» Показал, рассказал, привез. Вот так я здесь.

– Говоря о психологических аспектах вашей работы – помимо максимальной сосредоточенности и усталости во время операций, что вы чувствуете?

– Усталость во время операции вообще не чувствуется, она приходит потом – когда выходишь из операционной.

– Как это – знать, что человек может умереть? Много людей умирало на операционном столе?

– Об этом мы не думаем вообще. Всякое бывает. Во-первых, мы стараемся, вкладываем все возможное и невозможное, от нас зависящее и независящее. К сожалению, не всегда все получается. Или даже бывает – ты вышел из операционной, вот все сделал красиво, замечательно, а потом больной перед выпиской раз – и инсульт получил. Редко, но бывает. Никто не застрахован ни от чего.

– Вы уже несколько лет живете в нашем городе. Как вам? Собираетесь отсюда дальше ехать или вас все устраивает?

– Я, скажем так, в поиске еще. В раздумьях. Это не касается именно города, это касается глобальной ситуации в Украине, ситуации в здравоохранении, политической ситуации…

Еще один важный момент, который мы в ходе интервью посчитали нужным уточнить у главврача Анны Сухомлин – это куда идут огромные суммы, которые обычно «всем миром» собирают на операции.

– Они идут в аптеки. Больница ничего не берет, больной покупает медикаменты, расходный материал. Сейчас мы по бюджетной государственной программе получили бесплатно аортальные, митральные клапаны, шовный материал. Поэтому мы приглашаем всех, кто нуждается в замене клапана в сердце, пройти диагностику сначала, проконсультироваться с кардиохирургом для того, чтобы определиться. Потому что все-таки это минус деньги от той суммы, которая нужна на операцию. Себестоимость операции на сердце где-то 150 тыс. грн. У нас это дешевле. Проще оперироваться в таких небольших центрах.

В прошлом году областная администрация выделила деньги на диагностику участникам АТО и членам семей погибших. Эта диагностика заключается в оплате дорогостоящих обследований – таких, как МРТ, СКТ, в том числе и коронарография. Уже есть подтверждение, что и в 2018 году будут выделяться деньги. Вот последний случай – это молодой участник АТО, у которого был инфаркт и которому Андрей Сергеевич в прошлую пятницу сделал операцию.

– Пришел в негодность митральный клапан, – подтверждает Андрей Клянчин, - надо было его менять. То есть два в одном – замена клапана и подшивание шунтов (аортокоронарное шунтирование). И всю эту операцию проспонсировал губернатор Сергей Кузьменко, который выделил свои личные деньги на то, чтобы спасти этого человека от неминуемой гибели.

– Андрей Сергеевич, немного не по теме. Недавно попался на глаза материал в одном из печатных изданий, что где-то на Львовщине молодая мать тридцати с чем-то лет «загремела» на операционный стол в кардиологию. Оказалось, что причина – сильно запущенный кариес. Какие еще органы напрямую связаны с сердцем?

– Да все! Из-за зубов тоже может быть бакэндокардит – воспаление клапанов, они разрушаются. Инфекция садится на клапан, и он разрушается из-за того, что не санирована ротовая полость.

– Если взять процентное соотношение ваших пациентов, кого больше – тех, что сами себя запустили, или тех, у кого врожденные патологии?

– 80 на 20. Тут надо вот еще что знать: основная проблема болезней в том, что нет профилактики. Неправильный образ жизни у людей, а работать над этим врачам. В Кировограде же мало врачей, и всех медицинской помощью не охватишь, поэтому в данном случае спасение утопающих – дело рук самих утопающих. То есть еще пока здоровым людям, которые хотят прожить долго и счастливо, надо самим начинать заботиться о своем здоровье.

– А как заботиться?

Анна Сухомлин: – Глобальный подход. Диета, спорт, отказ от курения, умеренное употребление алкоголя, борьба с гиподинамией, с мыслями «а лучше проедусь на маршрутке, чем пройдусь», «поеду на лифте, чем пройдусь пешком». Бросайте машину – ходите пешком!

– А вы видите в толпе свою «клиентуру»? Есть у вас такое видение? Это тучные люди, или курящие, или люди возраста «за»?

Андрей Клянчин: – Я лично не вижу. Разные бывают случаи. Может прийти больной полный, а у него патологий коронарных артерий нет. Или может прийти женщина 75 лет с аортальным стенозом, делаем коронарографию – у нее коронарные артерии чистые абсолютно. Тут не угадаешь.

Анна Сухомлин: – Это еще зависит от образа жизни. Если начинают курить еще со школьной скамьи и потом курят по две пачки в день – то мы и видим. У нас ребята бывали 23-28 лет с острым инфарктом. Две пачки сигарет и восемь чашек кофе или энергетика какого-то, а это же вообще яд. Мы об этом должны сказать. Сердечные болезни нынче очень помолодели. Товарищи, для того, чтоб вы не тратили такие деньги потом на операции, на дорогостоящее лечение, ведите соответствующий образ жизни!