На глазах изумленной публики

В начале месяца на местном информационном портале появилось сообщение о хищении материально-технических средств на предприятии горнодобывающей промышленности на сумму свыше миллиона гривен. Речь шла о конкретной шахте. Поскольку «УЦ» регулярно информирует общественность о таких случаях, редакция решила изучить дело более детально.

Согласитесь, что даже в наше время, когда с экономической карты области исчезли не только отдельные предприятия, но и целые отрасли, воровство материалов на миллион гривен не может не вызывать вопросов, тем более, если дело расследовано и направлено в суд. Информационный портал ссылается на сообщение управления по защите экономики, где мы и получили дополнительные сведения. Оказалось, что, как и в случае со многими сообщениями в Интернете, которые бывают не слишком достоверными, здесь тоже все получилось «не там, не тогда и не с теми». Точнее, было неправильно указано название предприятия, что в корне меняет дело.

На самом деле хищения расследовались не на Смолинской шахте, а на Ингульской, хотя оба предприятия входят в ГП «ВостГОК», как и Новоконстантиновская шахта. Именно с ней связано самое серьезное дело о хищениях оборудования, доведенное до логического завершения. Несколько лет тому назад был осужден руководитель среднего ранга. Знающие люди говорили, что, как всегда, под раздачу попал не заказчик, а стрелочник, потому что на строительстве шахты делались целые состояния. Но без доказательств все это остается разговорами на тему о неуловимой коррупции.

В нашем случае дело иного порядка: с датами, фамилиями и статьями. Согласно официальной информации, в феврале 2018 года организатор преступной группы с целью хищения сельскохозяйственной продукции привлек к своей деятельности двух человек. Таким образом создалось преступное сообщество, целью которого было хищение товарно-материальных средств – «будівель, споруд і комунікацій» – на территории предприятия. Они якобы начали незаконный демонтаж сооружения, чем нанесли убытков на сумму один миллион 100 тысяч гривен. Этим гражданам объявили о подозрении в совершении преступления, а материалы переданы в суд за нарушение нескольких статей Уголовного кодекса, в том числе «организация преступной группы», «хищения в особенно крупных размерах» и других.

Получается, что группа лиц совершила демонтаж здания на территории действующего предприятия, что в условиях режимного объекта, каковым и является урановая шахта, наверное, невозможно. Но на шахте, занимающей территорию больше 450 гектаров, действительно есть достаточно большое количество брошенных зданий, в том числе и строившихся как объекты технологической цепочки. Но об этом позже. Кроме того, на территории есть несколько недостроенных зданий, скорее разрушенных, которые должны были стать цехами заводов по производству или стеклотары, или микродвигателей. Строительство этих предприятий было начато в рамках программы создания рабочих мест для работников урановой отрасли, которую после Чернобыля было решено свернуть. То есть шахтеры Ингульской шахты должны были стать слесарями-сборщиками или стеклодувами, но заводы, где уже монтировалось оборудование, так и не были достроены, а шахта как работала, так и работает.

Вот как раз эти цеха и разбирали активно на протяжении последних лет, причем делалось это практически открыто, с привлечением техники и оборудования для демонтажа. Здания вроде бы находятся за охраняемой территорией, то есть не ограждены забором с колючей проволокой, впрочем, это понятие относительное, поскольку под контролем охраны находятся железнодорожные ветки или электрические сети, которые проходят между подразделениями шахты, в том числе и вблизи указанных зданий. На самом деле это были просто двух- или трехэтажные железобетонные конструкции и панели. Надо думать, что технологическое оборудование исчезло намного раньше.

В общем, по этим объектам никаких подозрений о незаконности демонтажа у наших органов не возникало, даже когда несколько лет продолжалась разборка железобетонных конструкций, которые находились за стеной шахтной котельной, опять же, на неохраняемой территории. Работа была хорошо слышна и по характерному стуку отбойных молотков, которыми разбивали бетон. Сейчас на этом месте остался только котлован. Кроме этих заброшенных и уже разобранных развалин, на территории, прямо возле проходной шахты «Южная», находится и практически целое здание так называемого тепляка, т.е. длинное помещение, где должны были размораживаться вагоны с рудой. Его тоже потихоньку разбирают на составные части – выламывают какой возможно металлолом. Есть и другие, более серьезные, объекты, такие, как четырехэтажное помещение бывшей дробилки с галереей и подземным уровнем, которое пока стоит, но уже без оборудования. И это только на территории Мичуринского месторождения, а есть еще и Центральное, где тоже достаточно заброшенных строений, но там территория ограждена, что, правда, не особо останавливает желающих стащить все, что «не так лежит».

Но и это еще не все. Шахта имеет еще одно, законсервированное, месторождение – «Севериновское», где под охраной находятся здания и сооружения наземного комплекса, включая закрытый ствол. Именно те здания и приглянулись подозреваемым, но при чем здесь «розкрадання сільськогосподарської продукції»? Дело в том, что на территории «Северинки» когда-то действовал мощный комплекс по производству товаров народного потребления, типа «собственная мясохладобойня на артельных началах», как говорил Остап Бендер. Но здесь было действительно серьезное предприятие – теплицы, колбасный цех, коптильня и тому подобное. Хотя все ценное, то есть оборудование, было «украдено еще до нас», сегодня кому-то понадобились железобетонные конструкции, из которых построено здание. Но не тут-то было – поступил сигнал, и хищение было если не предотвращено, то хотя бы изобличено. Правда, как-то поздновато спохватились, ведь, насколько известно, на объекте есть даже пост ведомственной охраны, и без ее ведома на территорию никто попасть не может. А с другой стороны, что там уже охранять, если со времени остановки предприятия прошел не один десяток лет?

В общем, кажется, что дело закончится ничем, хотя бы потому, что у этих основных фондов давно вышел срок амортизации, и они ничего не стоят. Наш интерес в другом – может, управление защиты экономики обратит внимание и на другие разграбленные промышленные объекты? Те же заводы вокруг Кропивницкого. Тот же комбинат окисленных руд в Долинской. Те же светловодские оборонные заводы. Ту же государственную холдинговую компанию «Александрияуголь». Возможно, управление по защите экономики сможет взяться и за дело о пропаже нескольких километров водопровод­ных и канализационных труб возле Кропивницкого, о чем неоднократно писала «УЦ» в начале этого года. Да мало ли где, что и сколько украдено и продолжает исчезать, кроме этих почти заброшенных зданий, которые вдруг оказались очень ценной потерей для нашего государства?

Сергей Полулях, «УЦ».