Слава Богу, они дома!

Сергей Глондарь и Александр Кориньков – военнослужащие 3-го полка спецназначения. Они были захвачены в плен в феврале 2015 года во время выполнения боевого задания в районе Дебальцево. Военные попали в засаду, в результате несколько человек погибли. Сергея и Александра продержали дольше, чем кого-либо из захваченных украинцев. И вот они дома, в Кропивницком, хотя не факт – могут быть на реабилитации в каком-то из медучреждений.

Конечно, можно было бы попробовать связаться с родственниками героев. Но это было бы просто бессовестно и беспринципно. Ребята провели пять лет в плену, пусть побудут с женами и детьми, и побудут в тишине и спокойствии. Но как они выжили там, как освободились, почему так долго всё происходило – мы рассказать обязаны. История не самая простая, возможно, даже с душком, к сожалению. Поэтому просто разделяем радость родных и близких, к которым вернулись сильные духом мужчины. В 3-м отдельном полку имени князя Святослава Храброго, подытоживая уходящий 2019-й год, озвучили:  «В этом году осуществилась мечта каждого побратима, который стоит плечом к плечу на пути к победе, а именно, домой вернулись наши Воины Сергей Глондарь и Александр Кориньков, которые 5 лет находились в плену агрессора. Спасибо за то, что вы с нами!».

А ведь было время, когда даже близкие, казалось, потеряли надежду. Ведь связи, контакта с Сергеем и Сашей не было. А вот информация о сотнях пропавших без вести была.

Вот что говорила сестра спецназовца Людмила Глондарь 1 февраля 2018 года на встрече родственников пленных с представителями МИД Украины, СБУ, Министерства юстиции и правозащитниками в Киеве во время круглого стола «Как освободить пленников Кремля? Международный опыт и выводы для Украины»: «Четвертый год война в Украине, но на сегодняшний день вообще отсутствует какой-либо механизм решения вопроса освобождения. Нам очень важно сотрудничество с международными организациями, и начинать надо здесь, внутри Украины. Мы три года ходили по кругу и, увидев, что результата нет, поехали в Европу. Для того чтобы получить любой результат, я четко понимаю: все представители, в том числе в минской подгруппе, прилагают максимум усилий для получения результата, но этих усилий недостаточно», – заявила тогда Людмила Глондарь.

Она рассказала, что семьи заложников вынуждены сами выходить на представителей Запада и встречаться с европейскими политиками и дипломатами, надеясь ускорить процесс освобождения своих родных.

«До 27 декабря я каждый день слышала от всех, кто участвует в переговорах, – Глондарь Сергей первый в списке. Но освободили всех, кроме Сергея Глондаря, Александра Коринькова и Богдана Пантюшенко. Это те ребята, которые перешли рубеж в три года. Когда мы пришли к представителям минской подгруппы и сказали: “Давайте работать вместе, давайте в Европу поедут родственники и расскажут обо всем не с дипломатической стороны, а с той, в которой мы живем все эти три года”. Это реальный ад, когда ты ходишь , а ответов нет. Нам пообещали, что этот вопрос рассмотрят. Но, к сожалению, мы ждали-ждали и ничего не выждали. Решили этот вопрос сами и поехали во Францию», – рассказала Людмила Глондарь.

Она подчеркнула, что родные не имели эффективной коммуникации с властью, а главное – не увидели в течение трех лет политической воли в разработке единой стратегии и конкретного плана по освобождению украинских заложников на оккупированных территориях и в России.

«Я не раз слышала, что Глондаря не уволили, потому что я такая сильная активистка. Но это, наверное, говорит не о том, что мне некуда девать эмоции, а о том, что я не получаю элементарного от людей, которые работают в Минске . Например, списки. Вот сейчас готовится второй этап обмена, я по сегодняшний день не знаю, там Сергей есть или нет, потому что до 27 декабря он был первым в списке. Главное – нет политической воли, потому что, когда освобожденные ребята рассказали про очень больного Романа Савкова, – все решилось в течение двух недель», – подчеркнула сестра Сергея Глондаря.

Жены пленников прилагали максимум возможных усилий, чтобы об их мужьях хотя бы просто не забыли. Потому что организовывать обмен пленными брался кто попало – от Надежды Савченко до Виктора Медведчука, от Владимира Рубана до Ирины Геращенко.

В августе 2018 года жены пленников провели суточный мирный пикет на Майдане и под Администрацией президента Порошенко в Киеве. Тогда обе женщины рассказали «24 каналу» истории своих отношений с мужьями, плене и борьбе за их свободу:

– Как вы познакомились со своими мужьями?

Екатерина Глондарь: – В 2007 году на Ивана Купалу, когда прыгали через костер. Уже через 2 года поженились. Выходит, что нашему браку 9 лет. В тот день, как он попал в плен, я узнала, что беременна.

Утром поняла и должна была ему сообщить. Но Сергей не позвонил, поэтому подумала, что что-то здесь не то…

Юлия Коринькова: – Мы с мужем познакомились в 2012-м. Тогда он уже был кадровым военным ВСУ. Мы были соседями и познакомились в магазине. Поженились 10 января 2015-го, а 16 февраля он попал в плен. У нас до сих пор продолжается медовый месяц…

– Когда в последний раз виделись?

Юлия Коринькова: – Последний раз видели своих мужей 4 февраля 2015-го. Тогда у них закончилась месячная ротация. Поехали на фронт – и через 12 дней попали в плен.

– Как мужчины отзывались о войне во время ротации?

Екатерина Глондарь: – Держали все в себе.

Юлия Коринькова: – Меня муж берег: ни слова не говорил. Мол, работа есть работа, а дом есть дом. Но по нему было видно, что встревожен.

– Расскажите подробнее, как именно они попали в плен?

Юлия Коринькова: – Они выполняли боевое задание и попали в Дебальцевский котел. Из их группы двое погибли, двое очень тяжелых и пятеро попали в плен. Ребята были контужены, имели осколочные ранения, нуждались в медицинской помощи, но им ее, конечно же, никто из «ополченцев» не предоставил. Моему мужу разорвало барабанную перепонку. Не знаю, будет ли он теперь слышать.

– Кого уже удалось из них освободить?

Екатерина Глондарь: – Двух вытащили через 50 дней, одного – в августе 2015-го. Двое до сих пор в плену – это наши мужчины.

– Как вы об этом узнали?

Юлия Коринькова: – В 17 часов того же дня мне позвонили с незнакомого номера. Говорил мой муж. Сказал, чтобы не нервничала, он жив, но попал в плен.

Екатерина Глондарь: – А я узнала от его сестры в 9 часов вечера. Его матери позвонили «казаки войска донского» и дали Сергею трубку. Он сказал: «Мама, это я. Я жив…»

– Где их сначала удерживали?

Екатерина Глондарь: – На «яме» – в селе Перевальское. Далее перевели в подвал бывшего СБУ в Донецкой области. После этого еще несколько тюрем, а затем этапировали в Макеевскую колонию №97. С 12 января

2018-го и по сей день они в Донецком СИЗО. Только Бог знает, что наши любимые перенесли.

– Вам известно, какие условия в Донецком СИЗО?

Екатерина Глондарь: – Условия ужасные. Мы об этом знаем от одного из освобожденных ребят, который пробыл в том изоляторе несколько недель.

Юлия Коринькова: – Клопы. Тараканы. Протекает труба. Представьте, 12 января, зима: окно – наполовину стекло, наполовину клеенка… И то ребята ее открывали на ночь, чтобы не заболеть туберкулезом. Холод. Сырость. Издевательства.

– Вам известно, в каком состоянии сейчас ваши мужья?

Юлия Коринькова: – Точно – нет. Но понятно, что все пленные ребята прошли пытки, психологическое и моральное давление, издевательства. Камеры-одиночки, ужасные условия содержания, неоказание медицинской помощи, никаких прав, ничего…

Просто удивляет, когда в XXI веке возникают такие ситуации, и никто не может оказать никакой помощи: ни правовой, ни гуманитарной.

– А представительство Красного Креста?

Юлия Коринькова: – Они действуют в основном только на бумаге.

– Как держали связь с родными?

Юлия Коринькова: – Он исчез на несколько месяцев. Мы сходили с ума!.. А дальше были короткие звонки раз в месяц. Они звонили по очереди. Звонок длился  сорок секунд или минуту, если повезет – до трех минут, но это было совсем редко. А мы между собой созванивались и сообщали, что мужья живы.

Екатерина Глондарь: – Они говорили обычные фразы: «Как дела? Что нового дома?» Все…

Последние письма получили через Международный Красный Крест 16 февраля 2018-го. И второй раз – через волонтеров 18 июля. Не о чем вспоминать. У них отчаяние. Спрашивал, как дети и есть ли какие-то изменения.

– В какие госструктуры, организации и представительства вы обращались?

Юлия Коринькова: – Сейчас даже перечислить сложно, много было обращений! Сначала в воинскую часть, СБУ, а дальше по схеме… Психологическое состояние было на грани.

В голове полная бессмыслица, но ты должен себя сгребать в кучу и что-то делать, чтобы забрать своего мужа из плена.

Сначала даже ответов на обращения не получали. Писали и президентам европейских стран, и даже Папе Римскому.

– Кто вас поддерживает?

Юлия Коринькова: – Воинская часть после смены руководства в 2017-м и волонтеры. В любой ситуации, за что мы очень благодарны.

– Сколько было встреч с Порошенко?

Екатерина Глондарь: – Четыре.

– Что вам говорил президент?

Екатерина Глондарь: – Пообещал освободить. А до этого говорил, что все ключи в Кремле.

Юлия Коринькова: – Мы уже устали слушать про ключи и про Кремль. Извините, но мы живем в Украине, поэтому за украинцев должен отвечать глава государства! За граждан, которые отважно защищали и отстаивали суверенитет, независимость и территориальную целостность нашей Родины и ценой собственной жизни и здоровья с достоинством выполнили свой долг, но теперь они никому не нужны.

По моему мнению, в противном случае они бы столько времени там не сидели. Власть приложила бы максимум усилий, чтобы их освободить. Ребята теряют остатки своего здоровья.

Мало того, что они не попали в первый этап обмена, Кориньков, Глондар и Пантюшенко остались втроем в колонии строгого режима. Наших, с которыми они сидели, обменяли. Вы представляете их психологическое состояние, когда их оставили в плену?

Мой муж вообще в камере сам остался… О чем можно думать?.. Так и с ума сойти недолго.

– Что президент Порошенко говорил на встрече 26 декабря 2017-го накануне большого обмена пленными?

Юлия Коринькова: – Порошенко сказал, что прилагает максимум усилий, чтобы освободить заложников, которых незаконно удерживают незаконные вооруженные формирования псевдореспублик. Заверил, что поднимают вопрос заложников на всех европейский площадках. И что, мол, до 18 января 2018 года наши ребята будут дома. Но этого не произошло. Еще в начале их возможное освобождение приурочивали к государственным или религиозным праздникам, к выборам в разных странах.

Мол, ждите выборов, чемпионатов, инаугураций, освободят..

Юлия Коринькова: – Задать вопрос ему было крайне трудно. Поэтому мы в основном слушали. Президент сказал, что он и его команда делают все возможное. Это то, что мы слышим постоянно. Конкретного ничего не сказали.

– Как считаете, почему процесс увольнения затягивается?

Юлия Коринькова: – Наши ребята – заложники политической ситуации, которые страдают за чьи-то амбиции. Об обмене можно договориться за 15 минут. Но никто этого не делает. Почему? На это есть причины, которые нам никто не скажет. А направляют свои мысли на то, что Россия виновата. Но, по моему мнению, за это время можно было наладить диалог.

– Что планируете делать дальше?

Юлия Коринькова: – Позавчера во время мирной акции на Банковой к нам подходили киевляне. Интересовались, почему мы стоим. Так вот, причина одна: мужья до сих пор в плену. А цель: как можно скорое освобождение. Поэтому мы и решили простоять там сутки. Это у нас продолжается череда акций четвертый год. Некоторые будут круглосуточными, некоторые 2-3 дня будут продолжаться.

– Вы уже который год бьетесь за их освобождение… Когда опускаются руки, что больше всего побуждает их снова поднимать и держаться?

Юлия Коринькова: – Вера в Бога. Поддержка близких мне людей помогает быть сильной. И понимание, что Александру гораздо сложнее, чем мне. Я должна сделать все, чтобы как можно скорее произошло освобождение, чтобы мы были вместе, чтобы у нас была полноценная семья.

Екатерина Глондарь: – Имею один стимул – это мои дети.

И мне надо все сделать, чтобы они увидели своего отца и знали, кто он такой. Дети так похожи на него. Обе как копии, просто девочки.