Нуждаются в упокоении

Пожалуй, впервые причиной нашей поездки в одно из сел области стало не стремление посмотреть, как и чем живут его жители, чтобы рассказать об этом на страницах газеты. Мы поехали в Покровское Кировоградского района с тем, чтоб «копнуть» прошлое и подтолкнуть к действиям людей, от чьего вмешательства зависят многие судьбы. Но обо всем по порядку.

Мы все-таки не могли обойти давнюю историю и сегодняшний день Покровского. Известна точная дата основания села – 20 февраля 1765 года. Именно в этот день под государственную слободу Покровскую было выделено на 100 дворов 3000 десятин земли. Разные источники подтверждают, что село основали крестьяне-беглецы из Рязанской губернии.

Согласно материалам книги об истории сел Кировоградского района, «сельцо Демешковка капитана Михаила Прокофьевича Демешкова, которое сегодня подчинено Покровскому сельсовету, было основано в 1775 году. Между Демешковкой и Покровским было еще меньшее сельцо – Костенково поручицы Костенковой, земля под заселение которого была выделена в 1776 году. Костенково со временем исчезло или слилось с Покровским, а в 1888 году с другой стороны села возник казенно-оброчный поселок Любо-Надеждовка».

Сегодня в Покровском проживает 1167 человек. Школа, детский сад, амбулатория, Дом культуры. Школа, кстати, уникальная. Это памятник архитектуры, построена она в 1913 году. К столетию школы, рассказала Людмила Богданова, сельский голова, ее отреставрировали. Государством на серьезные ремонтные работы было выделено три миллиона гривен. Школа прекрасная.

Дом в селе можно купить, но если быстро и дорого. Жилье здесь пользуется спросом, и покупают его преимущественно молодые люди – в возрасте около тридцати лет. Это значит, что у Покровского есть перспектива.

Все вехи многолетней истории имели место и на этой территории. Бунты, революции, реформы, Голодомор, войны… В Покровском были немецкие захоронения времен войны. В 2006 году останки перезахоронили на немецкое кладбище села Карловка. Но, как оказалось, перезахоронили не всех. А теперь, собственно, о причине нашей поездки в село.

Есть у нас друг Роман Воронков, преподаватель центра изучения иностранных языков – партнера Гете-Института в Кропивницком. На автомобиле Романа логотип известного немецкого института, и именно он стал поводом для знакомства с кропивничанином Олегом.

– А у вас есть выход на Германию, на немцев? – спросил пока еще незнакомец.

– Есть приватные контакты. А что? – поинтересовался Роман. И Олег рассказал, почему уже несколько лет ищет выход на Германию.

В 2012 году, еще до АТО, довелось Олегу Скрыпнику бывать в Покровском и его окрестностях. Возле одного из домов, расположенных на окраине, увидел участок земли, усеянный холмиками. Территория была похожа на кладбище, но ни плит, ни оградок, ни крестов. Спросил у хозяйки двора, что это, и она пересказала то, что слышала от старожила.

Во время немецкой оккупации 1941-1944 годов примерно на этом месте были военный штаб, полевой госпиталь и кухня. Умерших от ран немцев прямо здесь и хоронили. Раньше безымянные могилы можно было четко различить, теперь, с годами, они едва угадываются. «Перезахоронить бы их, как делают в других местах, а то я уже устала прогонять “черных” копателей», – заметила рассказчица Валентина.

Олег, зная, что с других территорий, где были подобные кладбища времен войны, останки переносили в Карловку, на немецкое кладбище. Почему отсюда не перенесли? Будучи активным участником Майдана и находясь в Киеве, Олег пытался рассказать о своей находке в консульстве ФРГ, но дальше охраны пройти не получилось. Спрашивал всех знакомых, так или иначе связанных с этой темой, к кому можно обратиться за разрешением проблемы, но тщетно. Узнал, что у немцев есть карты, на которые нанесены все места захоронений, что они сами этим занимаются. Возможно, это место не указано? Мы вместе с Олегом туда поехали.

Окраина. Похоже на хутор. Недалеко от дома Валентины действительно есть участок с едва различимыми холмиками. Их там несколько десятков. Уже сейчас можно усомниться в том, что здесь захоронения, но есть один крест – там, видимо, похоронен кто-то из местных.

Здесь не пашут землю – вокруг холмы и балки. А еще здесь рукотворный карьер – люди копают песок для своих нужд. Между слоев песка видны кости животных. Очень много костей, целые залежи. Это можно объяснить расположением здесь во время оккупации немецкой кухни.

Валентина говорит, что ей рассказали еще и том, что немцы, отступая, где-то неподалеку засыпали землей много снарядов. «Черных» копателей она гоняет еще и потому, что боится: вдруг кто-то на снаряды попадет, вдруг рванет, вдруг люди погибнут.

«В девяностых годах сюда приезжали немцы, – вспоминает Валентина. – Они ходили по этим местам, фотографировали, снимали на видео, местную детвору конфетами угощали. Уехали и больше их здесь не было. А надо бы, чтоб кто-то заинтересовался этим местом».

Согласны, надо бы. К человеку можно относиться по-разному, к покойным же у христиан отношение особое. Вот и не могут успокоиться ни Валентина, ни Олег, ни теперь Роман и мы – останки нужно перезахоронить. Негоже выпасать скот на могилах, не по-человечески это.

«УЦ» обращается ко всем людям, во все организации, кто может посодействовать разрешению ситуации, сложившейся в этой местности. Мы готовы быть проводниками: поможем, расскажем, покажем. Потому что, как написано на памятном знаке, установленном в Александровке немцем – сыном погибшего там солдата, «земля всех сравняла»…