Харьковские дороги Марка Лукича

В Молодежном парке Харькова стоит первый памятник Марку Лукичу Кропивницкому. Установлен он был еще в 1914 году на могиле артиста. Автором памятника был украинский скульптор Федор Балавенский, больше известный своими бюстами Шевченко. А установили его за «народные деньги», большую сумму пожертвовал на памятник приятель Кропивницкого Илья Ефимович Репин.

Впервые Марко Кропивницкий с молодой женой Александрой Вукотич приехал в Харьков в 1873 году. Тогда он играл в труппе Колюпанова-Александрова и, если верить официальной биографии, именно в Харькове в 1873 году впервые поставил на профессиональной сцене украиноязычные спектакли «Не ходи, Грицю, на вечорниці» и собственную драму «Дай серцю волю, заведе в неволю». Это еще не был профессиональный украинский театр, это были два украиноязычных спектакля в репертуаре русскоязычной труппы. Однако прошли они на ура, и, видимо, именно тогда появилась идея о создании украинского театра.

Кропивницкий полюбил Харьков. А харьковчане полюбили Кропивницкого. Владимир Шурапов в книге «Марко Кропивницький та його спадкоємці» пишет, что с 1871-го до 1910 года Марко Лукич приезжал с гастролями в Елисаветград 10 раз, в Полтаву – 10 раз, в Одессу – 14, в Петербург – 9, в Харьков – 21 раз!

Маршрут по «кропивницким местам» Харьковщины составили для нас в Управлении культуры и туризма Харьковской ОГА. Мы побывали в усадьбе Кропивницкого в Шевченковском районе, увидели могилу артиста, харьковский театр, в котором он играл, и картину Репина «Казаки пишут письмо турецкому султану» – второй ее вариант, для которого позировал Марко Лукич. На самом деле в Харькове, конечно, гораздо больше «кропивницких» мест. Нам очень хотелось попасть в литературный музей и в библиотеку Харьковского национального университета имени Каразина, где хранятся семейные архивы младшей дочери Кропивницкого – Ольги Марковны, в том числе рукописи «Автобиографии 65 лет» и воспоминаний Кропивницкого 1905 года, написанных на русском языке.

Но на самом деле и того, что мы успели увидеть, хватит на небольшую книгу.

Дом, милый дом…

Когда мы говорим, что Марко Лукич более 20 лет прожил в Елисаветграде, в доме на углу Клинцовской и Болотной, где находится его музей, то, пожалуй, немного лукавим. Нам просто трудно представить себе жизнь тогдашних театральных трупп, режиссеров, актеров.

После смерти отца в 1871 году Марко Лукич продал наследство, уволился со службы и полностью посвятил себя театру. То же самое сделала его молодая жена – Александра Вукотич. И молодые сразу поехали в Одессу, где Марко Лукич дебютировал на профессиональной сцене в труппе графов Марковых и Чернышева. В следующем году перебрались в Харьков, где Кропивницкий играл уже в труппе Колюпанова – Александрова. На летний театральный сезон 1874 г. Марко Лукич едет в Петербург и выступает там с большим успехом. В феврале 1875-го отправляется на гастроли в Галичину, где становится режиссером галицкого театра «Русская беседа»… И так следующие пятнадцать лет. Целые театральные труппы, отдельные актеры и режиссеры ездили из города в город, останавливались на неделю, на месяц или на целый сезон – в зависимости от расположения публики. Актеры переходили из труппы в труппу в поисках лучшей доли, режиссеры и антрепренеры охотились за лучшими актерами и т. п.

Опять процитируем данные, которые приводит Владимир Шурапов: за эти годы Кропивницкий в составе разных театральных трупп побывал на гастролях почти 150 раз: в Москве и Минске, в Тбилиси и Батуми, в Вильнюсе и Варшаве, в Тернополе и Кишиневе. И это только спектакли профессиональных театров, а параллельно же существовали еще любительские труппы, которыми руководил и в которых играл Кропивницкий. Да и путешествовали они не налегке, а с реквизитом, с музыкальными инструментами, с женами и детьми.

Но на протяжении всех этих лет скромный дом тети Александры Вукотич Марфы Зайковской оставался константой – местом, куда Кропивницкий постоянно возвращался. Здесь он мог отдохнуть, здесь росла его дочь от первого брака Мария. А после смерти Александры актер даже привозил сюда знакомиться новых жен с новыми детьми.

А еще здесь рядом была Андреевка – Сочевановий хутор, где жили брат и сестра Кропивницкого и где он мог надолго, на несколько суток, уйти на охоту. «Ні салони, ні розкішні обіди, ні найделікатніші розмови, приправлені рожевим маслом і оббризкані туалетним оцтом, - для мене ніщо в порівнянні з болотами, що поросли комишем і лататтям. Тільки на полюванні я добрий, людяний, ласкавий, безкінечно люблячий; там я друг з природою, я, розкинувшись стомлено на м’якій землі, поетизую, захоплююсь і забуваю все горе, всі образи – тільки там я людина», - писал Кропивницкий тогдашней своей невесте Антонине Маркович в 1880 году (этот брак не сложился).

Поэтому совсем неудивительно, что, заработав в конце концов какой-никакой достаток, Марко Лукич захотел купить собственный дом – не особняк в Елисаветграде или Харькове, а хутор Сашино возле села Сподобовка Купянского уезда.

20 лет Затышка

Часто приходится читать: «Последние годы своей жизни Кропивницкий прожил на хуторе Затышок» или «В старости Кропивницкий поселился в собственной усадьбе» … На самом деле в 1889 году Марку Лукичу не было еще и пятидесяти, и он был в зените славы. Кропивницкий недавно женился на враче Надежде Гладущенко, с которой познакомился на гастролях в Петербурге. У супругов только что родилась старшая дочь – Александра (еще двое детей – Владимир и Ольга – появились уже на хуторе). Кропивницкий, который заметил, что теряет слух, действительно, на несколько месяцев прекратил ездить на гастроли как актер и сосредоточился на драматургии, но скоро вернулся на большую сцену. Так что образ престарелого художника, который доживает свой век на хуторе, не очень-то соответствует действительности.

Кажется, странствующий актер просто нашел место, о котором мечтал. Через несколько лет появилось название «Затышок» – сначала только в письмах драматурга, а потом усадьбу так уже называли все. На хуторе был старый деревянный дом, однако для семьи Кропивницкий построил новый – каменный. Здесь Кропивницкий и хозяйство завел: фруктовый сад, виноградники. Здесь устроил первый детский театр, где дети играли для детей, и принялся писать пьесы для своей детской аудитории. И эти пьесы по народным сказкам – «Ивасик-Телесик», «По щучьему велению» – после апробации в Затышке ставили потом во «взрослых» театрах.

В старом деревянном домике были и театр с настоящей сценой, и гостевые комнаты, в которых подолгу жили актеры, которые вынуждены были покинуть сцену, друзья, приезжавшие к Кропивницкому. И хотя в соседнем селе Щенячье жил земский врач, местные крестьяне, говорят, чаще обращались за помощью к Надежде Васильевне Кропивницкой.

Как известно, Марк Лукич умер в 1910 году в поезде, когда возвращался с гастролей. Похоронили его не в Затышке, а в Харькове. Дети давно уже жили там, и почти сразу после смерти мужа Надежда Васильевна тоже перебралась в Харьков. А Затышок сгорел в 1917 году. Вместе с библиотекой и архивами драматурга … Ну то есть, говорят, «сгорел». Мол, крестьяне, конечно, сожгли все барские имения в округе, но не Кропивницкого же! Его поместье сгорело чисто случайно. Исследователь творчества Кропивницкого Анатолий Новиков, который, кстати, родился и вырос в Сподобовке, писал, что крестьяне как будто даже собирались ехать в Харьков, чтобы объяснить Надежде Васильевне ситуацию…

Ездили ли, неизвестно. Но можно с уверенностью сказать, что память о Кропивницком здесь, в Сподобовке, всегда хранили. Журналист Светлана Орел, цитируя Анатолия Новикова, в статье «Розповідь професора – сусіда Марка Кропивницького» пишет: «Анатолій Новиков пригадує, що у 1982 році, коли він закінчував Харківський університет, вийшла постанова ЮНЕСКО про відзначення 100-річчя театру корифеїв. Цей факт, за словами професора, просто перевернув його світ. Адже доти усе, що стосувалось Кропивницького та його театру корифеїв, було чимось близьким, домашнім, хутірським. А тут – світове визнання!»

1982-й стал переломным и для нас – в Кировограде открылся музей Кропивницкого, в честь драматурга переименовали улицу Клинцовскую. А вот в Сподобовке центральная улица всегда называлась Кропивницкого, хотя на месте бывшей усадьбы драматурга была овчарня …

Затышок 90-х

Нам повезло – нашим гидом была специалист Харьковского научно-методического центра охраны культурного наследия Виктория Нарожная. Виктория родилась и выросла в соседнем селе, поэтому сразу показала нам короткую и самую лучшую дорогу до Сподобовки. Потому что просто так сюда не доберешься. Село находится в 120 км от Харькова, рейсовый автобус сюда ездит раз в неделю и только из райцентра Шевченково.

Но местные жители говорят, что не только во времена Кропивницкого, но и 20 лет назад Сподобовка была селом большим и богатым. Глава сельсовета Людмила Чепель рассказывает, что в 1986 году председателем местного колхоза стал Юрий Константинович Апазиди. Апазиди и время очень подходили друг другу. В Сподобовке заработали макаронный цех, маленький спиртзавод. На обломках колхоза Юрий Апазиди основал агрофирму «Дружба». А бывшую усадьбу драматурга решил восстановить и открыть в ней музей.

И восстановил! Бывший барский дом построили по чертежам сына драматурга Владимира Марковича. Не без специфики начала 90-х (здесь пластиковые фальшпотолки и современная плитка на полу), но из очень качественных материалов – плитка до сих пор на месте. Рядом, на территории бывшего имения, построили часовенку и пять двухэтажных домиков. Людмила Чепель говорит, что в этих коттеджах год или два размещался пионерский лагерь.

Но в 1997 году что-то случилось. Что именно, никто в селе точно сказать не может. Но Юрий Константинович Апазиди как-то быстро собрался и уехал из Сподобовки, агрофирмой стали управлять другие люди. Закрылись цеха и заводики. Прекратил работу лагерь, а дом Кропивницкого так и остался пустым. Апазиди в следующем году оказался в Курской области, руководил районом. Меньше чем через год против главы района возбудили уголовное дело за какие-то финансовые махинации. Во время судебного рассмотрения дела Юрий Апазиди умер от сердечного приступа.

В Сподобовке Апазиди помнят. На въезде в село – два баннера с портретами Юрия Константиновича Апазиди и Марка Лукича Кропивницкого.

Сегодня в одном из коттеджей в Затышке кто-то живет, здесь новые окна и двери, возле дома сушится белье и т. п. Другие коттеджи стоят или недостроенные, или уже полуразрушенные. «Понимаете, - говорит Людмила Чепель, - построить-то Апазиди построил, а на баланс колхоза эти здания не принял. И что мы можем сделать? По закону, они не наши. Я пыталась как-то бороться с теми, кто выносил оттуда стройматериалы, но что я могу сделать, если они ничейные?»

Хотя надо сказать, что определенное уважение к этому месту все-таки ощущается. Да, то, что могло пригодиться в хозяйстве, отсюда давно вынесли, но бессмысленно ничего не крушили. Оконных рам, например, нет, а стекла сложены стопками у стены. В доме даже два унитаза стоят – новые! А пустые бутылки аккуратно сложены в одной комнате.

А еще на хуторе как-то очень хорошо. Мы понимаем, что зимой и осенью это место вряд ли выглядит так симпатично. Весной, говорят местные жители, размывает дорогу – когда-то Марко Лукич устроил под горой, на которой стоит хутор, пруд. Сегодня пруд превратился в болото, которое разливается каждую весну. Но сейчас там просто чудесно. И, стоя на горе возле господского дома, как-то сразу понимаешь, чем могло это место привлечь драматурга и его молодую жену.

Садовод и виноградарь

В доме культуры в Сподобовке есть музей Кропивницкого – небольшой, но очень теплый, домашний. Оригинальных экспонатов здесь почти нет, разве что помятый самовар якобы из имения. Зато здесь, в этом музее, сохраняют воспоминания жителей села, которые Кропивницкого хорошо знали и помнили:

«Мій покійний чоловік Хома Евсейович робив у Кропивницького управляючим. Коли пани їздили в Італію, то ми самі хазяйнували.

Хороший був чоловік Марко Лукич. Коли моя свекруха Векла Микитівна померла, то сам пан приїзжав хоронити і виступав на могилі. Мою свекруху, яка після смерті чоловіка залишилася з п’ятьма дітьми, як кажуть, без кола і двора, приютив Марко Лукич. Вона робила в нього нянькою.

Мій покійний чоловік бачив, як Марко Лукич ставив п’єси, що ставив так, що або всі сміються, або всі плачуть» (Киселева Лукия Ивановна, 1886 г. р., с. Сподобовка).

Эти воспоминания собирала, записывала, систематизировала директор сельского дома культуры Людмила Ляшенко. Женщина говорит, что это была ее первая работа после школы.

В Сподобовке, где сегодня живет меньше четырехсот человек, есть аматорский театр, даже два – детский и взрослый. Ставят Кропивницкого. Девочки показывают видео и фото на телефонах: «Вот видите, это мы на день села ставили “Поки сонце зійде…”», а это дети на 9 Мая показывали отрывки из «По щучьему велению».

Местные жители говорят, что во времена Кропивницкого и Сподобовка, и Затышок вовсе не были захолустьем. Напрямую здесь всего лишь 20 км до уездного города Купянска, в котором были и театр, и железная дорога, и большие ярмарки, на которых барин Кропивницкий продавал виноград, ягоды и фрукты. Относился Марко Лукич к этому с полной серьезностью. Анатолий Новиков цитирует письмо драматурга, в котором тот хвалится: мол, ягоды в этом году принесли уже 150 рублей, и винограда продал 40 пудов (655 кг).

Заведующая отделом Харьковского областного художественного музея Ольга Денисенко рассказала нам, что тоже когда-то общалась с бабушкой, которая хорошо помнила драматурга и работала у него на хуторе (Кропивницкие нанимали девушек и женщин квасить капусту на зиму). Бабушка рассказывала, что сам барин хозяйством не занимался, ходил всегда в вышиванке и был очень приветлив со своими работникам. Любил подолгу разговаривать с ними, а после событий 1905 года говорил: «Все буде добре. Комусь-то буде добре: або вам, або нам». Вспоминала, что Марко Лукич любил, чтобы на Рождество все дети из соседних сел приходили в Затышок. Для них устраивали праздники и готовили подарки: мальчикам – кисеты, девочкам – платки.

Кропивницкий даже принимал участие в различных сельскохозяйственных конкурсах, которые проходили в Купянске, и в 1909 году получил бронзовую медаль за образцовое ведение хозяйства.

На сцене, в музее и в бронзе

Мы уже упоминали о памятнике Кропивницкому, который стоит в Молодежном парке Харькова. Молодежный парк – место вообще уникальное. Когда-то здесь было Ивано-Усекновенское кладбище. После войны кладбище закрыли, а в начале 1970-х устроили здесь парк. Говорят, какие-то могилы перезахоронили на других кладбищах, какие-то просто сравняли с землей. А могилы выдающихся харьковчан оставили. Здесь находятся захоронения генерал-полковника Гавриила Зашихина, драматурга Марка Кропивницкого, художника Сергея Васильковского и писателя Петра Гулака-Артемовского. Памятник на могиле последнего был разрушен во время войны и восстановлен в 1945-м.

Уже в 90-х здесь появились еще два памятника – поэту и журналисту Василю Эллану-Блакитному и писателю Миколе Хвылевому. Это так называемые кенотафы – могилы без покойников. Точные места захоронений Блакитного и Хвылевого найти не удалось. Памятник Эллану-Блакитному разрушили в 1934 году, когда давно мертвого поэта объявили буржуазным националистом, а у Хвылевого, который застрелился в 1933-м, наверное, и могильной плиты не было…

Такие парки-кладбища – обычное дело для европейских городов. Но для нас это довольно странно. Беседки, карусели, детские площадки и могилы. В этом году в Молодежном парке чуть было не разместили харьковский «Летопарк» – место проведения концертов и показов фильмов под открытым небом, уличных фестивалей и т. п. Но не разместили. Когда мы были в Харькове, начальник областного управления культуры Олег Яцына рассказывал, что управление как раз готовит в горсовет письма о недопустимости проведения подобных мероприятий возле могил. И сейчас для «Летопарка» нашли другое место.

Что же касается самих парковых могил, то они почему-то в очень разном состоянии. У могилы Хвылевого – корзина свежесрезанных красных роз, а к Эллану-Блакитному даже тропка не протоптана, стоит себе посередине газона никому не нужный покосившийся памятничек. Могила Кропивницкого – самая старая здесь, но выглядит вполне прилично. Кто-то явно за ней ухаживает – без фанатизма, но ухаживает, высаживает цветы, убирает. Кто, неизвестно. Виктория Нарожная говорит, что вообще за кладбищем присматривают коммунальные службы, но, видимо, не только: не могут же коммунальщики любить Хвылевого и Кропивницкого и ненавидеть Эллана-Блакитного и Гулака-Артемовского …

В Харькове не собираются у могилы Кропивницкого – никто и ни на какие даты. И когда мы спросили об этом начальника управления культуры Олега Яцыну, он, кажется, даже немного удивился: а зачем? Конечно, в Харькове полно других героев: Григорий Сковорода, Илья Репин, Лесь Курбас, Олесь Гончар, Николай Костомаров, Илья Мечников … Но дело не в этом.

Кажется, харьковчане просто как-то по-другому относятся к памяти. Здесь тоже употребляют выражение «театр корифеев», «традиции Кропивницкого», однако понимают их совсем не так, как у нас. В Харькове шесть театров – четыре взрослых и два детских. И в них ставят пьесы Марка Лукича! Не во всех театрах одновременно, конечно, но ставят почти каждый сезон. В театре юного зрителя, например, несколько лет назад нашли в архивах экземпляр сценария детского спектакля Кропивницкого «Золотий човник» с пометками помощника режиссера, отыскали фотографии и сделали реконструкцию спектакля начала ХХ века.

Еще одна «кропивницкая» достопримечательность Харькова – картина Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Это второй вариант картины. Первый приобрел для себя император Александр III, он хранится в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга. Второй вариант, который несколько уступает первому в размерах, сам художник считал исторически более достоверным. Как рассказала нам заведующая отделом художественного музея Ольга Денисенко, этот вариант «Запорожцев» приобрел Павел Третьяков, поэтому он хранился в Третьяковской галерее, а в Харьков попал в 1933 году. Тогда реализовалась программа паритетного обмена между музеями России и Украины. Харьковский художественный музей тогда был (да и сейчас остается) одним из самых богатых музеев в Украине. «Менялся» он преимущественно с Государственным Русским музеем, а не с Третьяковкой. Но поскольку «Запорожцы» Александра III были больше «Запорожцев» Павла Третьякова, то в Харьков передали именно эту версию.

Каждый из нас тысячи раз видел репродукции этой картины. Но вживую она все равно производит впечатление. «Запорожцев» называют «Симфонией смеха» – все казаки на картине смеются или улыбаются, но каждый по-своему, с какими-то нюансами и полутонами. Марко Лукич Кропивницкий имеет непосредственное отношение к этому полотну. Он позировал приятелю для образа полуобнаженного казака-картежника на первом плане. В образах казаков Репин нарисовал многих гениальных современников. Писарь в обеих версиях картины – Дмитрий Яворницкий, историк, исследователь казачества и консультант Репина. В первой версии – молодой, во второй, которая висит в харьковском музее, - такой, каким, как считал художник, он станет через пару десятилетий. И Репин не ошибся: чем старше становился Яворницкий, тем больше походил на свой портрет. Тараса Бульбу для этой картины художник рисовал с писателя Владимира Гиляровского, Ивана Серко – с военного историка генерала Драгомирова и т. д.

Оказывается, Кропивницкий и Репин дружили много лет. Познакомились не в Купянске – родном городе художника, а в Петербурге, на «сборищах» у Яворницкого. Известна еще одна работа Репина – акварельный портрет Кропивницкого в образе казака, который управляет лодкой – маленькой и одинокой среди бурного и бескрайнего моря. Этот портрет Репин подарил Кропивницкому к 25-летию его театральной деятельности.

Современники вспоминали, что картина, которая висела в Затышке, была объектом паломничества. Крестьяне из соседних сел придумывали предлоги, чтобы зайти в усадьбу и увидеть портрет. А вот где эта акварель сегодня, неизвестно. И в нашем музее Кропивницкого, и в Харьковском художественном музее есть фотографии этой работы Репина, но где находится оригинал, никто из специалистов сказать не может.

А Затышок… А что Затышок?

– Давайте говорить честно, – говорит директор Харьковского научно-методического центра охраны культурного наследия Александр Тритинник. - Мы всегда говорим: у культуры нет денег, вот были бы у нас деньги … И это, конечно, так и есть. Но министр культуры Евгений Нищук сказал недавно (и я с ним полностью согласен), что когда мы вкладываем деньги в какой-то культурный объект, то должны понимать, для чего.

Вы были в Затышке? Скажите честно: если мы сейчас восстановим эту усадьбу, создадим там музей, туда массово поедут туристы?

– Наверное, нет.

– Наверное. Потому что это очень далеко от Харькова, дорог нет, инфраструктуры нет. То есть мы можем вложить туда миллионы, создать рабочие места для трех жителей Сподобовки, содержать все это. И несколько раз в год туда приедет группа из вашего города…

Я бы очень хотел вам сейчас сказать: будем восстанавливать, сохранять. Но, к сожалению, это не имеет смысла. У нас в области есть несколько замков, с которыми необходимо срочно что-то делать: Шаровка, Натальевка, Лютовка. Сейчас готовится решение о восстановлении замка в Шаровке – дай Бог, чтобы оно выполнялось. С точки зрения инфраструктуры там такая же ситуация, что и в Затышке. Но Шаровский замок – это полностью сохранившийся исторический объект, памятник архитектуры, там есть что реставрировать …

С Александром Владимировичем очень трудно не согласиться. Нам Сподобовка очень понравилась. Это замечательное место. И камерный сельский музей, и местные жители, которые, перебивая друг друга, рассказывают о Марке Лукиче и его семье, как о близких родственниках, и маленький мальчик в вышиванке: «Как это из города Кропивницкого? Из города нашего Кропивницкого?» Но станем ли мы советовать кому-то съездить туда? Если будете в районе Купянска не зимой (потому что Виктория Нарожная предупредила, что зимой дорогу на Сподобовку заметает) и не после дождя, то заедьте обязательно. Хотя бы для того, чтобы понять, почему, объездив всю Украину вдоль и поперек, Кропивницкий выбрал для своего дома именно этот кусочек земли в 20 верстах от уездного города Купянска.