«Я лежал и думал, а толпа…»

Стены в отделе искусств библиотеки им. Чижевского украсили странные картины без названий – гипнотические, завораживающие, ироничные и одновременно пугающие. Это выставка графики кировоградского художника Владимира Кирьянова.

Особенность любой графики, наверное, в том, что издали ее не замечаешь, она не привлекает взгляд. Но если подойдешь к работам Кирьянова поближе, то отойдешь уже не скоро.

Странно и несправедливо, но замечательный художник Кирьянов в советские времена работал художником-оформителем на заводах и в библиотеках, во времена независимости зарабатывал на жизнь тем, что иллюстрировал книги и рисовал карикатуры для кировоградских газет. Он так и не стал ни заслуженным, ни народным. Хотя коллеги по цеху его творчество ценили очень высоко.

Обычно, когда пишут о Кирьянове, то употребляют словосочетание «наш кировоградский Гойя». Как рассказал на вечере памяти художника заведующий галереей Петра Оссовского Анатолий Кимнатный, когда-то Кирьянова так назвал искусствовед Борис Куманский, и это «прозвище» как-то сразу прижилось. Чем-то работы Кирьянова действительно похожи на офорты испанского художника эпохи романтизма…

На вечере памяти вспоминали о том, что художник никогда не объяснял своих картин, вообще не любил говорить о них, и даже просьба назвать как-то картины для каталога поставила его в тупик. Владимир Кирьянов не хотел называть, объяснять, интерпретировать свои странные картины. И, наверное, это его право. Когда смотришь на картины Кирьянова, то понять, расшифровать, назвать хочется только первую-вторую. Потом уже кажется, что это ни к чему. Чем непонятней, чем запутанней, чем больше самых разных ассоциаций возникает, тем интересней рассматривать эти картины. И названия, если они есть, только мешают, заставляют искать в работе что-то уже известное.

Как объяснила заведующая отделом искусств библиотеки Чижевского Светлана Ушакова, вечер памяти художника, которого не стало в прошлом году, был организован в основном для того, чтобы люди, близко знавшие Кирьянова, написали воспоминания о нем, которые потом могли бы войти в книгу.

Ведь Кирьянов, оказывается, был не только художником, но и музыкантом.

– Когда отец был в десятом классе, ему подарили сборник стихов Арсения Тарковского, - рассказывает Александр Кирьянов. - Он играл на гитаре и стал писать песни на стихи Тарковского. Потом – Бальмонта, Анненского…

Александр сыграл и спел немало песен отца на стихи классиков. Песни Кирьянова производят такое же странное впечатление, как его картины: слишком много деталей, слишком много штрихов, но в эти детали и штрихи хочется всмотреться и вслушаться. А в конце сын спел еще одну, совсем простенькую, песню отца – на его собственные стихи:

Я лежал и думал, а толпа

На меня с презрением смотрела.

Я лежал и думал, а толпа

Думать не могла и не умела…

Вечер памяти принес еще один неожиданный результат – пополнил коллекцию произведений художника в областном художественном музее. Одну картину подарила музею вдова друга художника Виталия Луцкевича. Еще две передала директор издательства «Имэкс-ЛТД» Тамара Самиляк. «Это не подарок, - подчеркнула Тамара Сергеевна. - Дарить эти картины я не могу, они не мои. Это иллюстрации к книге Александра Жовны “Визрівання”, которые Владимир Кирьянов оставил в издательстве».

Кирьянов-иллюстратор и Кирьянов-карикатурист – это отдельные темы. Владимир Васильевич иллюстрировал и Гоголя (эти его картины довольно известны), и многих местных писателей и поэтов, и книгу «Гадания народов мира», и даже букварь «Віконце», который печатался в Кировограде.

– В 1990-м году они с Виктором Шило пришли в редакцию «Вечерней газеты», - рассказывает журналист Сергей Запорожан. - Принесли книгу «Гадания народов мира» или что-то вроде того, которую издали в харьковском издательстве каким-то невероятным стотысячным тиражом. Виктор представил его: «Вот это тот самый гениальный художник Кирьянов». Редактор Владимир Вакулич заинтересовался, попросил Кирьянова принести свои работы. В «Вечерней газете» была позже опубликована его картина «Рождение лестницы». Но картины – это все-таки не совсем газетный жанр. Кирьянов был человеком с прекрасным чувством юмора, и Вакулич предложил ему попробовать себя в карикатуре. К 7 ноября он принес нам карикатуру, где Ленин висел на бревне, которое несли другие люди. Тогда это было… очень смело, скандал был грандиозный. И он стал носить нам карикатуры – на любые темы. Потом у него покупали карикатуры практически все местные газеты. Жаль, что никому из нас не приходило в голову собирать эти работы, складывать, что-то шло в газету, а то, что не шло, просто выбрасывалось…

Я, к сожалению, не знала Владимира Васильевича. И, признаюсь, вечер памяти художника произвел на меня странное впечатление. О Кирьянове говорили много и хорошо, но каким он был?.. Я так и не поняла. Впрочем, восприятию его картин это совершенно не мешает. А картины, и правда, удивительные. Они, как хорошие книги, которые «не отпускают» еще несколько дней после прочтения. Их все время вспоминаешь, обдумываешь, «крутишь» в голове.