Павел Штутман: «Stop торговле дипломами и диссертациями!»

Такую запись можно найти в Facebook Павла Штутмана, главы наблюдательных советов заводов «Эльворти» и группы «Гидросила». Кто-то рядом поделился в ленте видео, где выпускник одного из николаевских вузов признается: вместо учебы работал в Польше, а диплом купил за 350 долларов… Соцсети сегодня – один из механизмов реакции на коррупцию в вузах и деградацию системы высшего образования в Украине.

О том, с чего вдруг серьезному публичному человеку выносить на всеобщее обсуждение настолько щекотливый вопрос, где конкретно, по его информации, у нас торгуют документами об академических достижениях и что с этим делать, Павел Штутман рассказал в эксклюзивном интервью.

– Этот процесс не сегодня начался, – констатирует он. – Помнится, человек, который путал Бабеля с Бебелем, тоже был доктором наук. Политики известные, посмотрите, – сплошь кандидаты и доктора наук. Думаю, никому не открою Америку, если скажу, что люди, имеющие какое-либо гуманитарное, например, педагогическое образование и видящие себя в политике, часто покупают экономические дипломы. Я даже знаю случай, когда один из банкиров, у которого не было высшего образования, купил себе экономический диплом. Так же и «покупные» диссертации – как правило, по чистой экономике, менедж­менту, иногда маркетингу. Это блок дисциплин, по которым можно писать бесконечно, и каждый может выйти и защититься, прочитав лишь автореферат. Примеров миллион, но я не буду их приводить – это ничего не изменит, а у меня с этими людьми будут испорчены отношения. Скажу только, что те, кого я знаю и о ком я знаю что у них есть купленная диссертация, с неохотой об этом говорят. Возможно, сожалеют об их покупке.

– Все это общеизвестно, непонятно, что здесь страшного – у богатых свои причуды, может, просто «само пройдет» со временем?

– Это угроза для общества, для цивилизационного уровня. Если мы хотим, например, изменить армию, обеспечить ее новым оружием, новой тактикой, стратегией – это все процесс обучения. Логично утверждать, что образование первично по отношению к экономике. Если мы хотим изменить общество, это тоже процесс обучения, образования, воспитания. И прежде всего, я считаю, это вопрос качества высшего образования, которое задает тон профессионально-техническому, школьному и даже дошкольному образованию.

С одной стороны, некачественное образование – это когда студентам рассказывают то, что надо было уже забыть лет тридцать назад. И когда в научной библиотеке на передних полках стоят книги, которые давно надо было задвинуть на задние. С другой – как мы видим, в ряде случаев люди просто покупают дипломы, диссертации либо по частям, либо целиком. Это стихийно сложившийся рынок фиктивных образовательных услуг.

Периодически нашим коллегам поступают предложения, например, купить диссертацию. Мы же видим это, обсуждаем… Я раньше об этом не говорил, теперь, наверное, пришло время.

– Насколько реакция под вашим постом в Facebook отвечала вашим ожиданиям?

– Как оказалось, не все со мной согласны. В комментариях под моим постом отметилось два таких человека. Один из них оказался нашим работником, он написал, что работает на одном из наших заводов. Не буду называть фамилию, незачем. Он говорит: «Я закончил инженерный колледж, затем институт, и у меня нет какого-то роста в работе». Как нет, у нас настолько не хватает инженеров? Он написал, что имеет высшее образование, окончил ЦНТУ (Центральноукраинский национальный технический университет, бывший КИСМ, КНТУ. – Авт.), и на его страничке в «Фейсбуке» то же самое написано, но на наш завод пришел работать сразу после колледжа.

Как выяснилось, в его личном деле просто не было никаких отметок о том, что он окончил университет. После колледжа – прямо с практики – он пришел к нам на завод, устроился по рабочей специальности. Проработал некоторое время, за которое ни разу не взял отпуск. Затем уехал за границу. И вот за это время, оказывается, окончил университет на государственной форме обучения. Государство оплачивало его учебу, он даже получал стипендию. Я не знаю, может, это чудо или один из тех случаев, когда человек просто купил диплом. Возможно, он раз в полгода появлялся в университете. Но это не могло быть полноценной учебой. Потому что учеба – учебный процесс – это лекции, семинары, практические занятия, лабораторные работы, контрольные…

Если человек не участвовал в учебном процессе, он не может приобрести те компетенции, которые требуются стандартом образования. Это фиктивное образование, фиктивный диплом. Я нисколько, ни на каплю, не сомневаюсь в том, что в целом ряде отечественных вузов торгуют диссертациями и дипломами, начиная с первых лиц. Люди с деньгами, которым срочно нужно купить какой-то диплом, не идут решать вопрос к лаборантам. Мне даже сложно сказать, это коррупция организованная или стихийная.

– Вы не первый год об этом публично заявляете, возможно, что-то пытались делать и в практическом плане?

– Со своей стороны мы предпринимали определенные действия, встречались с проректором по научной работе ЦНТУ Крапивным, деканом механико-технологического факультета ЦНТУ Кириченко, я поддерживаю тесную связь с председателем наблюдательного совета университета, моим хорошим знакомым Валерием Адамчуком, который возглавляет «Институт механизации и электрификации сельского хозяйства» Национальной академии аграрных наук Украины.

На сегодняшний день видим, что ЦНТУ деградирует. Там уже взяли за правило после сессии в декабре останавливать учебный процесс до марта. И так каждый год. Потому что холодно, нет условий для обучения в университете. Мы решили: пойдем на то, чтобы создать хотя бы для одного факультета нормальные условия. Договорились, что выделим средства, сделаем хороший ремонт в одном из зданий, принадлежащих заводу «Эльворти», – и они переедут к нам. Раньше такое практиковалось – на предприятии была кафедра, и обучение проходило рядом с производством.

Мы готовы были тратить собственное время и ресурсы, чтобы улучшить качество образования хотя бы на одном факультете. Чтобы мы видели, как идет процесс обучения, чтобы мы вместе прорабатывали, меняли учебные планы, которые устарели. Думали о возможном развитии дуальной формы обучения. И, согласно нашей договоренности, мы сделали ремонт, купили компьютерный класс, доски, проекторы, парты. Первого ноября минувшего года, до наступления холодов, они должны были переехать в эти новые условия и уже не останавливать учебный процесс зимой, как обычно. Но за неделю до первого ноября нам сказали, что университету это уже неинтересно. К сожалению, этот процесс «рассыпался», но, я думаю, мы будем делать попытки сохранить университет.

Я окончил этот университет и сделаю все возможное с моей стороны, чтобы там ситуация восстановилась. Я не являюсь должностным лицом, членом наблюдательного совета, не имею никакой власти, просто такова моя гражданская позиция, мои финансовые и организационные возможности. А отремонтированные помещения будем использовать – как говорится, при наличии девушки на выданье жених найдется. Не исключено сотрудничество с другими вузами.

– Это все-таки частная инициатива, а насколько адекватно, по вашей оценке, реагирует государство на поступающие сигналы о том, что происходит в образовании?

– Сегодня власть настолько дез­организована, она как-то издерганно управляет своими активами. Высшее образование процентов на 90 – это активы государства, его собственность, государство является собственником учебных заведений и должно нести ответственность за те процессы, которые там происходят. Но порой в том, что касается управления высшей школой, профильное министерство само отталкивает от себя механизмы управления. Мол, «у них автономия, поэтому они торгуют дипломами, а мы ничего не можем сделать». Государство размещает в вузах госзаказ, но нет механизма его контроля. Получается, государство не хочет контролировать свои активы, свои деньги. А неэффективное образование – проблемная экономика.

Если мы не видим ни возможностей, ни желания государства бороться с развалом, деградацией, коррупцией, то общество, как сознательные граждане, которые стремятся к самоорганизации, добросовестности, развитию государства, должно что-то делать. Демократия – это механизм самоорганизации. Есть проблема, нет хорошего образования – его нужно создать.

– Кто в конечном счете, по-вашему, должен его «сделать» – все-таки Минобразования, общество, бизнес, прокуратура?

– В конечном счете все зависит от самих университетов. Если вуз у себя внутри, опять же, самоорганизовался, для этого есть все возможности – автономия и практически никакого контроля со стороны государства, – он может быть неплохим университетом. В Украине есть неплохие университеты, но они не лучшие в мире. И близко в топе рейтингов мировых университетов нет украинских. Чтобы это изменилось, общество должно иметь для этого возможность и желание, стоять на страже своих интересов. Источником власти является народ – это не только право, но и ответственность. Если что-то отклоняется от интересов общества, общество должно реагировать. Если мы заболели, организм «отошел от программы», мы начинаем реагировать и выздоравливаем. Должны быть механизмы реакции на проблему. Один из механизмов реакции сегодня – социальные сети, тот же «Фейсбук». Если не будет спроса на дипломы и диссертации, не будет предложения. Мы же сами этот рынок подпитываем, покупая все это. Не покупайте дипломы себе и своим детям!