В двадцать первом веке женские профессии встречаются разные, даже самые неожиданные. Но речь пойдет не об их разновидностях. Традиционно в первые весенние дни, в канун Международного женского дня, мы рассказываем об особенных женщинах, живущих рядом с нами.
Две очаровательные и еще совсем юные девушки Наталья Семенова и Виктория Халявка выбрали себе сложную и, пожалуй, далеко не женскую специальность горных инженеров. Они работают на Ингульской шахте. И реально они – единственные представительницы прекрасного пола, кто спускается на разные глубины или, как правильно их называть, горизонты.
Девушки выбрали свой путь осознанно. У каждой из них с урановой отраслью связано очень многое. Их семьи работали и продолжают трудиться в системе добычи и переработки урановой руды. Поэтому им легче было принимать решение о работе в этой отрасли…
В шахту я спускался во второй раз и уже знал, какие меня ожидают ощущения, что можно делать и чего нельзя. Облачившись в спецодежды и нацепив на себя каски с фонарями, мы вместе с девчатами и сопровождающими нас горняками спустились под землю на 210 метров. Для журналистов это была экскурсия по гранитным коридорам, а для специалистов – просто работа. Они прекрасно знают, где в полутемных шахтных коридорах повернуть налево, а где – направо. Сразу обратил внимание на то, что девушки хорошо ориентируются даже в плохо освещенных участках, где есть лестницы, по которым можно подняться и затем спуститься с горизонта на горизонт…
После того как мы вместе с Натальей и Викторией поднялись с уровня 210 на поверхность, мы еще поговорили об их работе, семьях, да и вообще о жизни.
– Как давно вы работаете на шахте и что вас сюда привело?
Виктория: – Я долго после ДГУ искала себе работу по специальности. Нашла здесь, в этом городе. Родом я из Желтых Вод, мои дедушка, родители, даже сестра работали не на шахте, а на Восточном горно-обогатительном комбинате. Так что, можно сказать, что я продолжаю династию атомщиков.
Наталья: – После окончания Днепропетровского горного университета уже полтора года я работаю на Ингульской шахте. Попала я сюда не случайно, а по личному выбору. Это было мое желание, хотя отец не был сторонником этой идеи. А теперь, уже после моего решения, можно сказать, у нас тоже уже складывается династия горняков. Мой дед здесь работал горным мастером, отец до сих пор трудится.
– То есть выбор профессии был предопределен…
Наталья: – Не все было так просто. Мне еще с детских лет очень хотелось посмотреть, где работает мой папа, увидеть это все, спуститься под землю. Но, естественно, на территорию меня с ним не пускали. Даже разговора быть не могло. Предприятие режимное, стратегическое. И вот эта загадочность, секретность, видимо, и повлияли на мой выбор. Сейчас работаю горным инженером в проектном отделе. Через день нужно совершать спуски в шахту и производить необходимые замеры для проектной работы. Вторая часть работы – чисто бумажная, на поверхности.
Кроме того, что некоторое рабочее время я провожу под землей, у меня есть хобби, связанное именно с этим. Я еще и любитель-спелеолог. Мне нравится спускаться в пещеры. То есть и свое свободное время я люблю проводить под землей. Особенно интересно в крымских пещерах. Разумеется, это не те, которые расположены на туристических маршрутах и которые всем показывают. Это те, где нужно специальное снаряжение. Часто это спортивный интерес: смогу ли я спуститься на такую-то глубину, не испугавшись, не ошибиться при спуске. Это своеобразный риск.
– Неужели вам его не хватает на работе?
– Адреналина достаточно и на нашей шахте, но его уровень в крови нужно поддерживать. Постоянно требуются новые острые ощущения (смеется. – Авт.). Под землей очень красиво. Такие нереальные виды! Освещения пусть и нет, но даже лампочки на каске хватает, чтобы увидеть эту застывшую красоту.
– Судя по всему, эта работа вам по вкусу.
Наталья: – Я очень довольна, что попала в отличный и дружный коллектив горного отдела. Старшие коллеги мне, как еще молодому несформировавшемуся специалисту, помогают во всем. Передают свой бесценный опыт, и я у них уже многому научилась. Практическая работа все-таки отличается от теории. И нам, двум женщинам, всегда помогают мужчины. Они нас сопровождают, и это обязательное условие при спусках на большую глубину. Не на все горизонты нам приходится спускаться на лифте. Есть места, где надо с горизонта на горизонт опускаться по лестнице. Бывает даже со 160 метров на 367. А потом еще идти ножками. Страшновато бывает, но наши коллеги рядом и помогают морально.
Виктория: – Работа нравится. Правда, бывают моменты, когда появляется страх. Техника рядом большая и шумная. Темные или плохо освещенные места. Но наши сопровождающие всегда спокойны. Этим они дают понять, что и нам нервничать не стоит.
– Рассказывали ли вам древние легенды о заблудившихся шахтерах?
Наталья: – О, да, было. Когда я еще была на практике в Кривом Роге, мне рассказывали о горняке Шубине. Вроде бы этого шахтера замуровали в горной выработке. То ли случайно, то ли специально, но теперь этот Шубин бродит по шахте и всех пугает. Есть и вторая версия, которую я услышала совсем недавно: когда одна из цариц дала приказ всех, кто был арестован и работал в рудниках, вернуть, Шубин боялся, что если его вернут, то он будет повешен. Вот он и спрятался где-то в глубине. Там он оказался замурованным, потому что выработка была уже отработана. Правда, эта история больше присуща угольным шахтам.
– Сейчас отдельные законодатели хотят отменить празднование 8-го Марта. Стоит ли в нашей стране устранить Международный женский день?
Наталья: – Мне кажется, не стоит забывать этот праздник. Нельзя забывать историю.
Виктория: – Мужчины должны поздравлять своих жен, мам и сестер с началом весны. В нашей семье он отмечался всегда. Тем более что за день до него у меня день рождения. Так что Восьмого марта женскую половину нашего семейства поздравлять с праздником наступившей весны будут всегда. Невзирая на запреты и отмены.
Руслан Худояров, «УЦ». Фото Александра Козловского
Про призначення / поновлення виплати пенсії особам, які виїхали з тимчасово...