Нет, это не вода в ручье журчит,
А слезы жертв невинных льются…Григорий Мархасин
14 июня 1942 года на Кировоградщине, находившейся уже почти год под гитлеровской оккупацией, произошла трагедия, о которой сегодня напоминает лишь скромный обелиск на окраине села Березоватка в Устиновском районе, информирующий о захоронении 257 жертв нацистского террора во время оккупации. До весны 1944 года село называлось Израилевкой.
Еврейская земледельческая колония Израилевка была основана в 1807 году на берегах степной речушки Березовки евреями-переселенцами из Черниговской губернии на свои средства. Она была одной из первых таких колоний на юге Российской империи, созданных в годы царствования императора Александра I для привлечения евреев к земледелию. По переписи 1897 г. в Израилевке было 1490 жителей, из которых 1387 евреев (93,1%). В начале XX века наступил расцвет колонии. Однако в результате Первой мировой и распада империи, анархии и безвластья 1918-1921 гг., погромов, голода 1921-22 и 1932-33 гг., коллективизации, раскулачивания и бегства селян в города численность еврейского населения Израилевки значительно сократилась. Во время коллективизации в Израилевке был создан колхоз «Дер нойе вег» («Новый путь»), в котором работали, перенося и радости, и невзгоды, все сельчане, независимо от национальности. Был там и еврейский национальный сельсовет. В период между мировыми войнами этнические отношения в Израилевке не были враждебными. Примерно половина жителей села были евреи, остальные – украинцы и немцы. Обычным явлением стали смешанные браки между евреями и украинцами, что стало следствием освобождения всех сфер общественной и личной жизни из-под контроля религии и распространения идеологии интернационализма. В таких семьях рождались дети-полукровки, у которых отцы или матери были евреями.
22 июня 1941 года началась война. Фронт быстро продвигался к Кировоградщине. Однако десятки евреев села по разным причинам не смогли эвакуироваться на восток страны. Одной из основных причин было незнание политики нацистов по отношению к евреям. Коммунистическое руководство страны знало о политике тотального преследования евреев в Германии и в оккупированных странах Европы, но, исходя из требований высокой политики, предпочитало не делать официальных заявлений по этому поводу. Кроме того, многие из евреев, даже желая уехать, ждали разрешения властей на эвакуацию, но не получили его или получили слишком поздно. Примерно половина евреев остались вместе со своими соседями-украинцами в родном селе.
8 августа 1941 года Израилевка была оккупирована немцами. В созданное в Бобринце гетто израилевских евреев не переселяли, они продолжали находиться в собственных домах, работали в оставленном оккупантами колхозе. Их не коснулась судьба жертв массовых расстрелов еврейского населения, учиненных гитлеровскими айнзатцгруппами и зондеркомандами осенью 1941 года. Однако уже с первых дней оккупации евреи испытывали преследования, издевательства, насилие и грабежи. Массовым убийствам мирных жителей предшествовали одиночные расстрелы. Старожилы Израилевки рассказывали, что «полицаи во главе с временно исполняющим обязанности старосты сельской управы Иваном Моном время от времени устраивали “развлечение” над евреями. По нескольку человек их загоняли на еврейское кладбище. Полицаи становились по разные его стороны у каменной стены. Заставляли евреев бегать по кладбищу и стреляли в них». Еще об одном случае одиночного расстрела в той же Израилевке сообщил в своих показаниях арестованный бывший полицай Жилун (архивное уголовное дело на него хранится в управлении СБ Украины в Кировоградской области): «Осенью 1941 года я еще не служил в полиции. Как-то, находясь возле своего дома, услышал стрельбу в поле. Глянул туда и увидел группу людей, но, кто там был, не знаю. Ближе ко мне с горы полз на четвереньках человек. В нем я узнал Ямпольского, инвалида, у которого не было одной ноги. До войны он работал продавцом. Через некоторое время от группы людей отделился один человек, в котором я узнал полицая Янковского Григория. Подойдя на расстояние 30-40 метров к ползущему, он застрелил его из винтовки».
Но, как известно, в январе 1942 года в Берлине нацистскими идеологами было принято решение «об окончательном решении еврейского вопроса», что означало полное физическое уничтожение евреев, уцелевших во время террора айнзатц- и зондеркоманд.
В июне 1942 года оккупанты и их местные прислужники приступили к окончательному уничтожению евреев Устиновского района, который входил в созданный оккупантами Бобринецкий округ. Гебитскомиссар округа Гольцман приказал начальнику жандармерии Устиновского района Кизельмайеру расстрелять всех оставшихся в районе евреев. Кизельмайер и начальник полиции Устиновского района Гибнер приказали сельским полициям района провести аресты евреев на местах. Выполняя приказ, полицаи доставили пешком в районную полицию приблизительно 25-30 человек арестованных евреев. В числе арестованных были в основном молодые женщины, старухи и приблизительно 15 детей в возрасте от 2 до 15 лет. Полицаи Петренко, Гайдук и Мусенко в тот же день в Устиновке арестовали семь евреев. Еще около 30 евреев привезли из Бобринца, где они были собраны из сел Бобринецкого района. В Израилевке в живых еще оставалось примерно 60 евреев. Отряд полиции и жандармов из Устиновки был направлен в Израилевку с задачей собрать евреев всех возрастов, а затем немедленно их уничтожить. Руководил арестом евреев Израилевки заместитель начальника полиции Устиновского района Кажан (Кожан). Он разделил полицаев на несколько групп. Конкретно сказал, кто кого должен арестовать. Операция началась в 2.00 ночи 14 июня 1942 г., в течение 3-4 часов все евреи села были собраны в здании местной школы. Утром евреев, собранных в Израилевке, в Устиновке и Бобринце, повели на расстрел. Могила для захоронения жертв была подготовлена заранее, в нескольких километрах от Израилевки на пути в Устиновку, у села Ковалевка. В расстрелах принимали участие бобринецкая и устиновская жандармерия и полиция Устиновского района. На место расстрела на машине приехали гебитскомиссар Гольцман и шеф района (бургомистр) Штромайер. Командовал расстрелом Кизельмайер. Жертв к яме подводили жандармы, а расстреливали полицаи, которых было 6-7 человек, в том числе Марчик и Кажан. Расстрелы производились в основном из полуавтоматических винтовок Токарева, специально выданных полицаям по случаю, потому что украинская полиция обычно не имела доступа к такому типу оружия и необходимому для него количеству боеприпасов.
Расстреляв «расово чистых» евреев, каратели получили приказ уничтожить детей, у которых отцы были евреями и воевали на фронте в рядах Красной Армии, а матери – украинки. Несчастным женщинам приказали немедленно привезти своих детей к зданию местной управы якобы для регистрации. Староста села Штульберг обосновал это тем, что дети должны быть отправлены в детский дом, находящийся возле Бобринца.
Житель Израилевки Давыборщ работал в общественном дворе (колхозе), развозил на телеге воду. Полицай Жилун и жандарм Вагнер из фольксдойче (по другим данным Геринг) приказали ему прибыть с телегой к зданию управы, он увидел там собранных вместе с детьми рыдающих матерей. Полицаи вырывали детей из рук матерей и грубо бросали в телегу. Женщин отгоняли от детей. Вскоре повозка-арба Давиборща длиной три и шириной в один метр была заполнена плачущими детьми. Они были в возрасте от четырех месяцев до одиннадцати-двенадцати лет. Четверо из них были дети Надежды Лошкиной, четверо – Нины Кигель, трое – Харитины Рибкиной, трое – Дуси Флешер, трое – Клавдии Гуревич, двое – Татьяны Шулькиной, один ребенок – Ярины Фельштейн. Как только дети были загружены в телегу, Давиборщ получил приказ двигаться к оврагу возле Ковалевки. Детей сопровождали Жилун, сидевший в задней части телеги, и полицаи верхом на лошадях. Следуя указаниям охранников, Давиборщ остановил свою телегу в пяти-шести метрах от ямы. Часть карателей находилась в оцеплении по периметру примерно в 50 м от ямы, другая часть находилась у ямы и непосредственно производила расстрел. Ожидавшие жандармы и местные полицаи набросились на детей «как ястребы». Одни каратели хватали несчастных детей из телеги, убивали их прикладами или бросали живыми в яму, а другие стреляли в них на лету, как в стендовой стрельбе по летящим мишеням-тарелочкам. Вагнер таким приемом расстрелял из револьвера на лету самого маленького ребенка, которому было не более четырех месяцев.
Спасаясь от расплаты за содеянное, многие преступники бежали с отступающей немецкой армией, а после окончания войны часть из них пыталась раствориться в перемешанном войной обществе, а некоторые эмигрировали на Запад. Практически сразу после освобождения Устиновского района в марте 1944 года советские органы госбезопасности начали разыскивать тех, кто активно сотрудничал с немцами и был виновен в уничтожении мирных граждан Израилевки и других населенных пунктов Устиновского района. Вот некоторые из разысканных советскими органами безопасности и привлеченных к ответственности преступников, которых настигло справедливое наказание. И.К. Жилун участвовал в арестах и расстреле местных евреев и в других преступлениях против мирных граждан. В марте 1947 г. его судил военный трибунал в Кировограде. В ходе суда Жилун признал, что сыграл активную роль в аресте «чистокровных» евреев и детей-полукровок Израилевки и конвоировании их к месту расстрела, однако отрицал свое участие в расстрелах. 5 июня 1947 г. Жилун был осужден к 25 годам заключения (смертная казнь была отменена в Советском Союзе в 1947-1950 гг.). Отбыв 8 лет заключения, он был освобожден по амнистии и без каких-либо угрызений совести вернулся жить в Березоватку. Ставший после Гибнера начальником Устиновской районной полиции Мефодий Марчик в конце 1950-х гг. был разыскан в одном из городов на востоке Украины. Доказательства против него были более четкими, чем против Жилуна, в том числе подтверждающие его прямое личное участие в пытках и расстрелах евреев Израилевки. Приговором суда в 1958 году Марчик был осужден к высшей мере наказания – расстрелу. В ходе судебного процесса еще над одним из участников убийства евреев Израилевки – Петренко И.В. – было доказано, что он служил в Устиновской районной полиции с момента ее создания в сентябре 1941 года до бегства с оккупантами в марте 1944 года. Неоднократно принимал участие в арестах, конвоировании арестованных к месту уничтожения, в издевательствах над заключенными. Принимал участие в расстреле двух женщин-евреек – Македонской и Бланк. Петренко лично арестовал жену-еврейку и внука Вергуна. Немой дед, чтобы защитить внука, схватил нож и кинулся на Петренко. Тот пошел в полицию, взял винтовку и вернулся за мальчиком, в числе других этот мальчик и женщина были расстреляны. В составе карательного отряда выезжал на облаву партизан в Знаменский лес. В феврале 1951 года Петренко был приговорен судом к расстрелу.
Бывший шеф оккупированного Устиновского района Ф.Ф. Штромайер в октябре 1943 года добровольно вступил в немецкую армию, принял присягу на верность Гитлеру и участвовал в боях против частей Красной Армии. После разгрома Германии попал в советский плен. В апреле 1949 года был осужден на 25 лет лишения свободы с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества, но в августе 1956 года приговор Штромайеру был изменен. Из-за недоказанности было исключено обвинение в карательной деятельности и участие в расстрелах советских граждан, а мера наказания Штромайеру снижена до 10 лет лишения свободы.
Исходя из принципа неотвратимости наказания за преступления против мирных граждан, советские органы безопасности усиленно искали и других участников преступления в Израилевке, укрывшихся от справедливого возмездия за рубежом. Для этого широко использовались возможности средств массовой информации, через которые до зарубежной общественности доводилась информация о военных преступниках и о возможном их месте укрывательства от неотвратимого наказания. Так, в популярной советской газете «Труд» в апреле 1964 года была опубликована статья «Звери в людском обличье», в которой речь шла о некоем Генрихе Фридриховиче Вагнере, проживавшем в Австралии, в пригороде Аделаиды, причастном к убийствам мирных советских граждан в с. Березоватка Устиновского района Кировоградской области.
Следует отметить, что в упомянутой статье национальность погибших в Израилевке, так же, как и довоенное название села, не упоминаются. Убитые Вагнером евреи назывались «мирными советскими гражданами».
После публикации статьи Посольство Австралии в СССР отправило в австралийское министерство иностранных дел ее перевод. Однако информация газеты тогда не была использована, поскольку в Австралии в те годы проводилась политика прощения и забвения прошлого, чтобы позволить перемещенным лицам начать новую жизнь. Непринятие мер по расследованию позволило тогда Вагнеру избежать наказания.
Но в апреле-мае 1986 года австралийская радиовещательная корпорация (ABC) транслировала ряд программ под названием «Нацисты в Австралии». 22 апреля 1986 г. ABC показала по телевидению программу-расследование под названием «Не упоминайте войну» (Don’t Mention the War). В программе делались выводы о том, что вскоре после Второй мировой войны многие нацистские преступники нашли убежище в Австралии. Сразу после трансляции этой программы парламент Нового Южного Уэльса (штата на юго-востоке Австралии), выразил свою глубокую озабоченность в связи с тем, что Государственный департамент США, МИД Великобритании и Австралийская служба безопасности и разведки выявили большое количество нацистских преступников, которые были сознательно приняты в Австралию и нашли там убежище.
В конце 1986 года, когда в СССР началась так называемая перестройка, австралийское правительство заслушало доклад, в котором сообщалось об очень существенных пробелах в выявлении военных преступников в первые послевоенные годы, в результате чего «вероятно, в Австралии находится значительное число лиц, совершивших серьезные военные преступления во время Второй мировой войны».
В декабре 1988 года парламентом Австралии был принят закон о военных преступлениях, а годом ранее был создан отдел специальных расследований (Special Investigation Unit – SIU), задачей которого являлось расследование деятельности проживавших в Австралии предполагаемых нацистских преступников и определение среди них лиц, которые должны были предстать перед судом.
Одним из первых дел SIU сразу стало расследование преступлений, совершенных на территории Устиновского района Кировоградской области Генрихом Вагнером.
Следует отметить, что в Устиновском районе (с.Шпрингфельд) проживали немцы – наследники колонистов, переселившиеся из Израилевки, где они были поселены среди евреев в середине XIX века для обучения их ведению сельского хозяйства. Советские власти, осуществлявшие в начале войны 1941-1945 гг. насильственную депортацию этнических немцев (фольксдойче) на восток страны, не успели депортировать немецкое население правобережной Украины, в том числе немцев Шпрингфельда, оставшихся под оккупацией. Среди них был и родившийся в 1922 году Генрих Вагнер, ставший зловещим палачом для своих односельчан.
Нацисты с началом оккупации активно использовали фольксдойче в своей деятельности. Многие из них стали работать в административных структурах, в том числе жандармерии и местной полиции.
Как этнический немец, Вагнер был зачислен в жандармерию, где благодаря знаниям немецкого и украинского языков служил переводчиком, не брезгуя участием в чисто карательных акциях.
По запросу австралийской стороны Прокуратура Кировоградской области передала SIU документы Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, составленные сразу после освобождения Устиновского района, а также документы уголовных дел советских судов над лицами, обвинявшимися в совершении военных преступлений на оккупированной территории района, которые находились в тогдашнем управлении КГБ УССР по Кировоградской области.
23 декабря 1989 г. представители SIU с выездом в Устиновку допросили по делу Вагнера основного выжившего свидетеля Жилуна. Тот подтвердил свои прежние показания, данные в 1947 году, в частности, подробно описал участие Вагнера в убийстве евреев и детей-полукровок Израилевки.
В июне 1991 года группа судебно-медицинских экспертов австралийской прокуратуры осуществила эксгумацию могилы, в которой были похоронены расстрелянные евреи Израилевки. Свидетель Жилун указал места, откуда брали детей-полукровок, а затем показал им место расстрела и захоронения евреев. Автору данных строк довелось услышать из уст сотрудника Прокуратуры Кировоградской области Владимира Федоровича Комендяка подробности его участия в работе следственной группы. Он рассказывал, что в верхней части могилы были обнаружены останки 19 детей в возрасте до 11 лет. Было установлено, что их смерть была насильственного происхождения. Семь детей были расстреляны в голову, а остальные были с переломом черепа, вызванным ударом грубым предметом, таким, как приклад. Далее, после снятия 20-30 см слоя земли, были обнаружены останки расстрелянных в основном взрослых людей. Взрослые были эксгумированы лишь частично, только для получения образцов. Работа продолжалась три недели. Останки детей были возвращены на дно могилы, и могила оставалась открытой еще некоторое время. В.Ф. Комендяк также выезжал в Австралию для участия в подготовке обвинительного заключения по обвинению Вагнера в массовых убийствах людей. Следователи управления КГБ УССР по Кировоградской области во главе с В.Г.Зыбиным анализировали материалы архивных уголовных дел на нацистских карателей в поисках необходимых доказательств вины Вагнера. Координировал совместные действия советско-австралийской следственной группы начальник следственного отдела областной прокуратуры Владимир Кириллович Баклан. Жаль только, что рано ушли из жизни и В.Ф.Комендяк, и В.К.Баклан, они бы многое рассказали о поисках следов преступников, уничтожавших людей только за то, что те имели другую национальность.
На основании собранных сведений SIU 11 июля 1991 года 69-летний пенсионер Вагнер, который незаметно и комфортно жил с женой в уютном доме с участком земли на окраине г. Аделаиды, был допрошен полицией, у него также произвели обыск. В своих показаниях, которые были сняты на видео, а затем были признаны в качестве доказательства, Вагнер сообщил, что большая часть информации, изложенная им в иммиграционных документах, была ложной.
Так, он скрыл от службы иммиграции, что служил в жандармерии, участвовал в репрессиях против мирных граждан, что накануне отступления германских войск под ударами Красной Аармии из Устиновского района стал военнослужащим вермахта, воевал на территории Советского Союза и восточноевропейских стран. После окончания войны попал в лагерь для перемещенных лиц Фаллингбостель в Нижней Саксонии, где изменил свои имя и фамилию на Андрей Войтенко, что позволило ему скрыть свое прошлое и впоследствии эмигрировать в Австралию, куда он прибыл 21 февраля 1950 года с женой Эрной и сыном Генрихом. Через семь лет после прибытия он получил австралийское гражданство, а спустя некоторое время вернул себе свои настоящие имя и фамилию Генрих Вагнер, что не вызвало никаких вопросов у соответствующих служб.
5 сентября 1991 г. Генрих Вагнер был арестован австралийской полицией по обвинению в непосредственном и сознательном участии в расстреле более 100 евреев Устиновского района Кировоградской области, включая евреев села Израилевки; в убийстве не менее 19 детей-полукровок того же села и в убийстве рабочего-железнодорожника.
После нескольких лет сложной следственной работы в Австралии и за рубежом в июне 1992 г. в магистратском суде Аделаиды начался суд первой инстанции по делу Вагнера, продолжавшийся в течение многих месяцев. Этот суд должен был определить, существует ли достаточно доказательств, чтобы представить дело Вагнера суду второй инстанции. Суду были также представлены копии советских документов, подготовленные Прокуратурой Кировоградской области совместно с областным управлением КГБ.
В судебном процессе участвовало тридцать семь свидетелей, из которых двадцать семь прибыли из зарубежных стран, включая Украину, США, Великобританию, Германию, Австрию, Францию и Россию.
Основным свидетелем в процессе был И.К. Жилун. Он последовательно утверждал, что видел, как Вагнер принимал участие в расстреле евреев и детей-полукровок. Его показания как свидетеля были достаточно убедительными, несмотря на то, что со времени происшедших событий прошло полвека. Прокуроры и адвокаты также считали, что показания Жилуна вполне доказательны для суда присяжных в австралийском суде второй инстанции. Другой важный свидетель из Березоватки Давиборщ Н.Н. по состоянию здоровья прибыть на суд в Австралию не смог. Он был допрошен в сентябре 1992 года в Березоватке с участием защитников Вагнера и представителей прокуратуры уже независимой Украины. Дали показания директора двух немецких архивов. Были заслушаны восемь австралийских свидетелей, в том числе профессор Ричард Райт и его жена и помощник Соня. Они рассказали о результатах эксгумации массового захоронения жертв военных преступлений в районе с. Ковалевка. В суде была показана видеосъемка процесса эксгумации братской могилы возле Ковалевки, где, наряду с черепами и другими фрагментами останков, видны ржавые пули и патроны.
Свидетельства по вопросам истории Холокоста давали главный исторический консультант SIU профессор Конрад Квиет и американский исследователь Холокоста профессор Кристофер Браунинг. Кстати, впервые в истории Австралии, по согласованию с защитой, К.Браунинг давал свои показания по спутниковой связи между Австралией и США. Задачей экспертов являлось предоставление исторической справочной информации, которая позволяла суду оценивать показания и выступления участников процесса.
В ходе процесса было отмечено, что особенностью израилевской трагедии является то, что после расстрела «расово чистых» евреев палачи вернулись в село и отобрали у матерей детей-полукровок, доставили их к месту расстрела евреев и там же уничтожили их.
Свидетелем по делу проходил также и уроженец с. Селиваново Устиновского района Николай Данилович Великий, 1923 года рождения. В детстве он очень любил рисовать. Талант художника пригодился Великому для подтверждения показаний в судебном деле над Генрихом Вагнером. Летом 1943 года Великий был свидетелем еще одного преступления Вагнера. Тот преследовал убегавшего от немецких жандармов и украинской полиции железнодорожника Ивана Васильевич Рудика, а затем расстрелял его. Великий опознал Вагнера в зале суда. Магистратский судья Аделаиды принял в качестве доказательства рисунки художника. В суде присутствовала и жена убитого железнодорожника.
20 ноября 1992 года суд первой инстанции пришел к выводу о виновности Генриха Вагнера по всем пунктам обвинения. В связи с этим дело было передано в Верховный суд Южной Австралии для рассмотрения в январе 1993 года.
11 января 1993 г. процесс по делу Вагнера открылся в Верховном суде Южной Австралии. Адвокаты Вагнера потребовали приостановки судебного процесса, мотивируя это тем, что прошло слишком много времени с тех пор, когда якобы были совершены преступления, а поэтому для организации надлежащей защиты требуется дополнительное время. Суд удовлетворил их требование. Начало судебного процесса было перенесено на 3 августа 1993 г., но и тогда он не состоялся из-за различных ухищрений адвокатов Вагнера, направленных на затягивание дела. А в конце 1993 г. у Вагнера случился сердечный приступ. Врачи дали заключение, что по состоянию здоровья он стал непригоден для предания суду и в ближайшем будущем перспективы восстановления его здоровья не предвидится. Генеральный прокурор Австралии отказался от иска к Вагнеру. В дальнейшем никто не следил за состоянием здоровья Вагнера. В декабре 1999 года американские журналисты посетили дом Вагнера в Аделаиде и сделали видеосъемку, зафиксировавшую его в относительно неплохом состоянии. Он работал в своем саду и переносил в мешках купленные продукты из своего автомобиля. Тем не менее, никаких действий против Вагнера со стороны судебных властей Австралии предпринято не было. Вагнер умер в ноябре 2000 года, через семь лет после прекращения процесса. Справедливость в отношении Вагнера не восторжествовала. Смерть невинных людей в Израилевке не отомщена.
Но в результате расследований по делу Вагнера были выявлены факты участия в военных преступлениях в Израилевке и других лиц. В частности, в этих преступлениях принимал участие сослуживец Вагнера по устиновской жандармерии Эрнст Геринг. Было установлено, что он был жив и проживал в Германии. Информация о нем была передана бюро по судебному преследованию нацистских военных преступников земли Северный Рейн-Вестфалия в г. Дортмунде. В мае 1995 года Эрнст Геринг был арестован в г. Леверкузен, в той же земле Северный Рейн-Вестфалия. Позже он был освобожден, как и у нас в Украине ныне происходит, под личное обязательство в ожидании суда.
Эрнст Геринг родился и вырос в Израилевке. Он утверждал, что дружил с местными еврейскими детьми и даже посещал некоторое время еврейскую школу, которая перед самой войной была преобразована в украинскую. Так же, как и Вагнеру, Герингу удалось избежать депортации. После оккупации Устиновского района Геринг поступил добровольно на службу в жандармерию, что позволило ему остаться в тылу, в его родном районе. Антисемитизм не являлся мотивом для его сотрудничества с оккупантами. Поступив на службу в жандармерию, Геринг стал жить в Устиновке, навещая изредка Израилевку.
Процесс над Эрнстом Герингом начался в г.Кельн 3 декабря 1997 года. Парадоксально, но 75-летний Геринг предстал перед судом по делам несовершеннолетних, потому что на момент совершения предполагаемого преступления ему не было 21 года, и, в соответствии с законодательством Германии, он считался несовершеннолетним. Геринг обвинялся в том, что принимал участие в облаве на евреев в с. Израилевка, их аресте, доставке к месту казни и охране этого места. Хотя он не обвинялся напрямую в убийстве, обвинение утверждало, что он знал, что целью действий, в которых он принимал участие, являлось убийство евреев. Геринг в ответ утверждал, что он с трудом помнит события. Однако в начале судебного разбирательства он признал свое участие в облаве в Израилевке, но объяснил, что якобы считал, что евреев отлавливают для отправки на принудительные работы, а не на казнь. Якобы только потом он узнал, что с ними случилось. Суд по делам несовершеннолетних в Кельне признал Эрнста Геринга виновным в пособничестве убийству евреев Израилевки и осудил его на 20 месяцев условно, мотивируя это тем, что учтены признание Геринга в ходе судебного процесса, а также его относительная молодость на момент совершения преступления.
К сожалению, зарубежные судебные процессы над убийцами израилевских евреев и детей-полукровок не закончились серьезным их наказанием. Однако в их ходе мировой общественности удалось узнать правду о происходившем, об особенностях Холокоста в оккупированной нацистами Украине. Процессы широко освещались в международных средствах массовой информации. Трагедия евреев Израилевки стала известна мировой общественности. И мы, живущие на земле, где пролита кровь невинных людей, особенно детей, должны помнить о них! Открытый 8 мая 2010 года по инициативе общественности скромный обелиск памяти жертв Холокоста в степи возле с. Березоватка напоминает о долге помнить и не забывать никогда.
При подготовке статьи использованы материалы Государственного архива Кировоградской области и архива управления СБ Украины в Кировоградской области, а также из книги David Fraser. Daviborshch’s Cart: Narrating the Holocaust in Australian War Crimes Trials.
Василий Даценко, член Национального союза краеведов Украины
№17 (1586)