Есть такая профессия – капеллан

Сергей Шиляев сегодня предприниматель, но то, что он еще и военный капеллан, никогда не забывает. Годы на фронте не дают забыть. Недавно Сергей с друзьями, братьями во Христе, отвозил гуманитарную помощь на Донбасс – в Авдеевку, Попасную, Марьинку. Была отправлена и наша посильная помощь от редакции – газеты и не только. Мы поговорили с Сергеем о войне, волонтерстве и Боге.

– Как сейчас в Авдеевке? Все так же стреляют без перерыва?

– Сейчас не так часто. В основном стреляют по вечерам и выборочно. Снайперы работают втихаря, бывает ранят, бывает насмерть. Высматривают бойцов и если видят, что есть возможность снять, то снимают.

Настроение у бойцов более-менее нормальное. Я могу сравнивать – в 2014-м сразу после Майдана пошел добровольцем, сначала в 17-й батальон, потом 34-й, потом сформировалась наша 57-я бригада. Поначалу боишься, дергаешься, но быстро привыкаешь и перестаешь обращать внимание. Когда волонтеры приезжают, обычно испытывают, назовем это так, дискомфорт. А когда привыкнешь, то понимаешь – это туда прилетело, а это ответка пошла.

– Вы помощь военным во­зите?

– Там сейчас 72-я бригада стоит.

– С военными проще? Помню, когда мы в 2017-м привезли в Авдеевку гуманитарку для населения от нашей городской власти, то никак не могли ее пристроить – ни военно-гражданская администрация, ни ГСЧС не хотели брать на себя груз, а нам же нужны были документы с подписью и печатью, что мы привезли, а не выехали за черту Кропивницкого и не продали те продукты.

– Ну у нас другая ситуация, попроще, мы же не официальные лица. Привезли, отдали – и всё.

– В 2017-м мы собрались уезжать, но было уже 18 часов, и нас не выпустили. Говорят: вечером с включенными фарами ваша машина – идеальная мишень для сепаров, вы и до Орловки не доедете (это село неподалеку от Авдеевки). Сейчас ситуация такая же?

– Уже такого нет. Люди больше ездят, стало спокойнее. Даже такси можно взять из Авдеевки до других населенных пунктов. Знаете, я два года провел в Марьинке. Ездил как волонтер-капеллан. Так там и сейчас только до 5-6 вечера транспорт ходит, потом никакого такси или другого варианта нет. Мы и сейчас заезжали, брали такси и ездили на блок-пост к ребятам. Спрашивали: до какого времени можно ездить? Нам ответили – только до половины пятого, до пяти, потом нельзя. И дело не только в свете фар. Наши позиции там сместились, сместились назад, и противник, вероятно, подобрался ближе. Мы этому сильно удивились, конечно…

Везде ситуация разная. В Авдеевке и Попасной немного проще, есть четкий рубеж. А в Марьинке они частично в самом городе могут действовать.

– Почему именно Авдеевка, Марьинка и Попасная? Это две разных области, Донецкая и Луганская, расстояние немаленькое.

– Не так много, километров 130 расстояние от Авдеевки до Попасной. Дело в том, что мы ездили целой командой. Я больше интересовался Марьинкой, где провел много времени, многое знаю. Другие ребята больше по другим местам, где их тоже ждали.

Кстати, о дорогах. Дороги в таких поездках сейчас самое большое препятствие, хуже обстрелов. Мы с удовольствием ездили бы больше и чаще по разным частям. Но вот только выезжаешь за пределы нашей Кировоградской области, началась Днепропетровская – и вообще невозможно ехать. Дороги нет, машины ломаются всё время. В Донецкой области дороги получше, но тоже иногда можно в такую яму попасть, что без колес останешься.

– Что везли? Вроде с питанием в армии сейчас всё налажено.

– Да, конечно. Но я по себе помню – армейские харчи хорошие, всего хватает, но, когда приезжают волонтеры и привозят разные «смаколики», подарки, это так греет! И как приятно общаться с такими людьми.

– На шестом году войны здесь, в тылу, еще остались желающие помогать армии?

– Конечно! Мы кинули клич в бизнес-центре, где работаем, и множество людей и организаций откликнулось. Давали деньги, из вашей газеты тоже, производитель воды «Бювет» воды нам дал, дилеры шоколада «Миллениум» тоже дали для ребят свою продукцию. Мы в том числе занимаемся выпечкой, своей отвезли пару ящиков. Простые прохожие, заходившие чашку кофе выпить, увидев объявление, давали по 100-200 гривен.

– Так что не так и «устали от войны» люди, остались отзывчивыми?

– Я говорю так: не было бы тыла, не было бы фронта. Потому что поддержка сзади всегда есть. Я помню прекрасно первые дни, когда практически ничего не было. Я пошел служить добровольцем в форме, в которой вернулся со срочной службы. Под Горловкой, где начинал служить, у нас даже спальных мешков не было для ночлега. Спали, жили на земле. Сейчас обстоятельства намного лучше. Когда боец не заботится о хозяйственных вопросах, он больше отдается службе. Порядка сейчас больше. Солдаты на передке часто даже уже кушать не готовят, есть для этого повара.

Спрашиваем ребят, что надо? Сейчас нужны только медикаменты, как профилактика простудных заболеваний в такую погоду.

Главное, что ребята чувствуют, что здесь кто-то о них думает, сопереживает. Это ощущается везде, на блок-постах перекинешься словом-другим, и видно, что ребятам приятно. Не всем надо воевать. Кто-то должен и здесь работать, зарабатывать, чтобы и помогать в том числе. Отвезли ребятам много рулонной полиэтиленовой пленки, из Александрии добрый человек ее дал. Она очень нужна для блиндажей, держит тепло плюс гидроизоляция. Привезли аккумулятор для большой техники, как просили ребята.

– Вы являетесь военным капелланом. В Советской армии, где я служил, не было никаких капелланов. Сейчас востребованы такие люди? В местах, куда приезжают в том числе убивать…

– Поэтому больше нужны, чем где-либо. Капеллан на войне нужен так же, как и врач. Врач лечит тело, а капеллан – душу. В Советской армии были замполиты. Но их задачей было промывать мозги, вести пропаганду, чтобы боец не думал, так ли уж та Америка хочет напасть. И солдат был готов – ему сказали делать то-то и то-то, и он пошел. Но дисциплины особой не было, командир отвернулся, и боец старается увильнуть.

Мы же стараемся помочь реорганизовать наше войско. Поменять мышление бойцов, проникнуть в их сердца. Часто бойцы спрашивают: «Я убил. Как теперь ко мне относится Бог? Попаду ли я на небеса?» Библия говорит, что если ты положишь жизнь свою за братьев своих, за свой народ, и делаешь это от чистого сердца, то в этом нет греха.

В переводе с иврита заповедь «Не убий» переводится как «не убий ближнего своего в корыстных целях, чтобы завладеть его имуществом». Многие ребята об этом не знают. Они воспринимают заповедь прямолинейно, а там такие нюансы перевода, такие глубины.

Я верующий человек, протестант, баптист. Много и внимательно изучал Библию, и когда пришло время, я спросил Господа: разрешаешь ли ты мне? И получил откровение – иди, ты там будешь нужен. Будешь моим светом.

И Бог много чудес сотворил, когда я служил. Есть, к примеру, такой знаменитый человек, как Александр Чалапчий («УЦ» не раз писала об этом ветеране из Голованевского района, которого травмы не сломили, активно живет, принимает участие в Играх непокоренных. – Авт.) Он потерял обе ноги. Я благодарю Бога за то, что он дал мне возможность быть одним из звеньев в спасении этого человека. Я был командиром небольшого подразделения. И нам очень нужна была машина. У нас была пара машин, но «убитых» совершенно. Я ко многим обращался за такой помощью, но безуспешно. Многие обещали, но… И вот приехали знакомые еще по Майдану, привезли помощь. Потом звонят, спрашивают: что нужно? Говорю – молюсь о машине. Они мне – молись дальше. Один боец, Женя, сказал: если молитвы дадут нам машину, я стану Библию читать. И таки стал. Нам подарили машину, бусик. И вот одним утром под Горловкой я был в отдыхающей смене, и тут слышу по рации крики Жени и Саши Чалапчия. Саша попал на мину… И вот мы на этом вымоленном бусике отвезли Сашу в Торецк (бывший Дзержинск), его там прооперировали, проампутировали, зашили. Врачи сказали, что мы спасли ему жизнь быстрой доставкой в больницу. потом Сашу на Днепр отправили, потом на Киев…

Я тогда написал в Фейсбуке пост под названием «План Иисуса Христа по спасению Александра Чалапчия». И описал там всю цепочку людей и событий, воистину чудесных, которые помогли спасти жизнь. Кстати, в Киеве помогал выхаживать Александра один пастор с женой, причастный и к покупке того бусика. Пути Господни неисповедимы.

Я не зря упоминал о замполитах. Я видел некоторых нынешних военных психологов, которые пришли на смену замполитам. Они употребляют алкоголь вместе с личным составом, даже больше, чуть не приучают к этому. В итоге имеем проблемного человека и для армии, и для себя, и для своей семьи. Он возвращается поломанный, изорванный, у него в голове одна война, нет мира Божьего. А именно с ним он должен возвратиться в семью. Возвращайтесь с Богом!