Знакомый незнакомый архитектор Рак

Как ни странно, но семидесятилетний юбилей экс-архитектора нашей области Владимира Рака прошел незаметно. Наверняка, обошлись звонками друзья, коллеги, ведь приходить домой с тортом и цветами нынче не советуют – карантин. Родные поздравили «по полной программе». Все желали всего и всего. И мы желаем здравия и долголетия. А еще – творческого вдохновения. Ведь архитектуры без вдохновения не бывает.

Эх, Владимир Александрович, почему мы не встретились раньше? Да мы и сейчас не встретились – общались по телефону (клятый вирус!). Но поговорили и узнали столько интересного, что даже одной полосы газеты не хватит. Юбиляр к нашей виртуальной беседе подошел основательно: попросил время, чтобы «набросать тезисы». Время было дано, и он набросал. Написано много, подробно, но очень уж профессиональным языком. Эти записи мы припасли на потом. А сейчас задали архитектору самые «человеческие» вопросы. Всем же интересно, откуда он взялся, главный архитектор области?

– Владимир Александрович, вы же не коренной кировоградец. Откуда вы? И как стали архитектором?

– Родился я в белорусском Пинске. Многие знают, что там производят спички. Но это еще и очень спортивный город. Поскольку прямо через город протекают три реки, всегда были развиты все водные виды спорта. После школы я учился в техникуме, получил образование и стал механиком по оборудованию молочной промышленности. Это я сделал под напором родителей. И только с годами понял, насколько мне помог мой техникум. Когда позже учился в институте, предметы щелкал, как семечки.

Дальнейшая учеба была в Брестском инженерно-строительном институте на факультете ландшафтной архитектуры. Но только два года, потом оказалось, что некому преподавать. Дальше учился градостроительству. Там же я познакомился со своей будущей супругой, которая родом была из Кировоградской области.

Еще в институте я участвовал в ряде архитектурных конкурсов, выигрывал даже республиканские. Потом у меня было направление в аспирантуру, но, поскольку я уже был женат, актуальным был жилищный вопрос, и я поехал туда, где мне пообещали квартиру. По приглашению института «Гомельгражданпроект» мы поехали в Гомель. Как-то на всесоюзном конкурсе дипломных работ я получил диплом второй степени – наша группа, в том числе моя жена, занималась одним из жилых районов Бреста. Проект внедрен в жизнь, там сейчас более 80 тысяч жителей. То есть мы сделали проект, который послужил основой для дальнейшего проектирования и строительства микрорайона. И гомельский институт обратил на это внимание, поэтому меня пригласили к себе. И жилье обещали в течение года.

А потом была армия – город Ейск, летное училище, где я тоже занимался архитектурой: проектированием, музеями. Вернулся в Гомель, где мы с женой проработали три года. Я то время и тех людей вспоминаю с большой благодарностью . У нашего института было три филиала, около тысячи сотрудников. Я работал в планировочной мастерской, где было сто человек. Учителя были прекрасные. Все складывалось прекрасно, но получилось, что то, из-за чего мы приехали, стало причиной того, почему были вынуждены уехать. Вместо обещанной трехкомнатной мы получили однокомнатную квартиру в «малосемейке». Семье было тесно.

– И вы приехали в Кировоград?

– Мне очень нравилась Украина, где я не раз был, в том числе и Кировоград. Правда, у нас был выбор: Николаев, Херсон, Запорожье и Кировоград. Поскольку жена отсюда, она стала склонять меня выбрать именно свою родину. Но еще меня восхитила и подкупила улица Ленина, историческая часть города.

Сюда я приехал по приглашению горисполкома и стал работать в «Горстройпроекте». Кстати, с жильем здесь тоже не сложилось: дали не то, что обещали, и не в обещанные сроки. Мне дали группу, состоящую из выпускников института. Одной из них была Людмила Харламова. Я всех собрал и сказал: «Мы все молодые, в том числе и я. И мы должны делать такие проекты, которые будут нашей рекламой». Нам было интересно делать не типовые, а индивидуальные проекты.

– Что вы проектировали в то советское время?

– Это были пионерлагеря, дома культуры, жилые дома. Лично я спроектировал два микрорайона: 101-й и 102-й. Но самый первый мой микрорайон был «Беляевский». Там уже были пятиэтажки, и надо было уплотнить застройку. Микрорайон отбивала районная магистраль. Я ее переделал, пробил через улицу Волкова и запроектировал озеро, которое за кардиоцентром. В проекте еще были школа и садик. Правда, вместо садика потом сделали гаражи.

Помню, я как-то увидел проект центра Кировограда: от набережной до Шевченко. И вместо исторической застройки по Карла Маркса – девятиэтажки. А на площади Кирова – шестнадцатиэтажный дом. Я завелся, возмутился. Обратился к своим руководителям, показал фотографии и рассказал, чем я занимался в Гомеле.

А в Гомеле моей последней работой был детальный план территории центра города. В «Гомельгражданпроекте» до сих пор висит мой проект, который является основой для центра города. Наверное, это был самый интересный проект в моей жизни. Гомель во время войны очень пострадал. Когда я изучал документы, фотографии, я знал буквально каждое окно в каждом доме. А только центр там на 250 тысяч человек, как весь Кировоград. И мы сохранили всю историческую застройку.

– Судя по сегодняшнему состоянию центра города, вы его отстояли.

– Это было непросто. Но я же приехал сюда жить, и именно старый город меня как архитектора привлек. Я пошел в обком партии, к начальнику отдела строительства. Там все рассказал, фото показал. Там прислушались, заинтересовались. Было проведено несколько совещаний, собран градостроительный совет. Понятно, что после всего этого я приобрел кучу «друзей». Но самое главное, что мы победили – не дали разрушить центр города.

Через время подобная ситуация возникла в моем родном Пинске, куда я приехал погостить. С главным архитектором мы вместе учились, и я увидел у него макет центра города. Городу – под тысячу лет, а в проекте – все снести и поставить многоэтажки. Своего коллегу я не смог переубедить и пошел к главе города. Тот тоже меня не понял. А первый секретарь горкома партии при мне позвонил в Минск, договорился, что сюда пришлют реставраторов. В общем, и там удалось поломать схемы застройки.

– По тем, советским, меркам, вы были революционером.

– Может быть. Я себя чувствовал уверенно. Был уверен в своей правоте. Я не только боролся, отстаивал, но и выполнял основную работу. Был еще проект достройки пединститута. И два Дворца пионеров – в Кировограде и Александрии. У нас это ДЮЦ, финансирования строительства которого я успел добиться. А вот тот недострой так и остался. Там должен был быть актовый зал на 500 мест, плавательный бассейн с дорожками на 25 метров, спортзал 36 на 18 метров, кинозал на 100 мест, клубные комнаты. Я даже все цифры помню. Были проведены очень серьезные геологические работы, ведь здание стоит на плывунах. Фундамент там очень дорогой. Кстати, готовность здания была процентов восемьдесят. Но после 1991 года это стало никому не нужным…

В Александрии тоже уже стояло здание. Но его мало того, что не достроили, но снесли и разобрали до последнего кирпича.

– А как вы стали архитектором области?

– В 1986 году меня вызвали в обл­исполком. Николай Алексеевич Сухомлин предложил мне должность областного архитектора. Я попросил время подумать, а он сказал, что некогда думать, или да, или нет. К тому времени я уже отказался вернуться в Гомель, где мне предлагали стать городским архитектором. И здесь согласился.

А на следующий день мне предложили стать директором нашего филиала харьковского института «Горстройпроект», где я работал. Я бы с удовольствием пошел бы, но уже дал слово Сухомлину. Вот так получилось.

Правда, в областном управлении архитектуры мне устроили бойкот – много людей уволилось: замы, начальники отделов. Но ничего, справились, работу свою выполняли. В 91-м году я ушел с должности. В 96-м меня попросили вернуться, и уже в 2000-м я ушел окончательно и уехал в Киев по приглашению проектно-строительной фирмы.

Воспоминаний очень много о тех годах, о людях, с которыми посчастливилось работать. Все районные архитекторы мне подчинялись. Когда я в 86-м пришел в управление, было 36 памятников архитектуры на всю область, включая Кировоград. Когда я уходил, была тысяча.

Мы создали «Укрреставрацию» в городе. Причем моя жена возглавила проектное подразделение. Были мастерские. Мы много чего реализовали с главой города Николаем Москаленко. По нашим проектам построены десятки церквей по всей Украине. И сейчас я проектирую, и сейчас церкви строятся.

Мне еще есть что рассказать. И мы обязательно еще встретимся и поговорим.