Кто в ответе за Ингул?

Так случилось, что цикл материалов «УЦ» о состоянии Ингула – главной реки Кропивницкого, вернее, о его гибели, почему-то не вызвал реакции со стороны должностных лиц города и области, которым тема сохранения и приумножения водных богатств региона долджна быть наиболее близка, согласно «посадових обов’язків». По поводу будущего реки высказывались журналисты и активисты, ученые и архитекторы, местные и народные депутаты, но на поверку оказалось, что почти все вышеперечисленные лица больше волнуются не по поводу самой реки, а по поводу освоения десятков миллионов гривен, которые планируется вбухать в так называемую реконструкцию набережной в центральной части города.

Последняя цифра, озвученная на одном из совещаний по поводу реконструкции, уже превысила 200 миллионов гривен, и она будет только расти, как уровень реки в половодье. В общем, есть что осваивать, причем заметим, что практически все эти деньги по соответствующему курсу будут конвертированы не в десятки тысяч кубометров чистой воды, а в десятки тысяч кубометров бетона, которым предлагают «доукрасить» остатки практически уничтоженного Ингула.

Напомним, что в номере «УЦ» от 14. 08 этого года был опубликован материал «На берегу безводной реки», в котором зафиксирован факт отсутствия воды в русле Ингула практически от истоков и вплоть до Новониколаевского или Кировоградского водохранилища, находящегося в черте города. Другими словами, воде в Ингуле браться неоткуда, кроме как из атмосферных осадков, потому что надежда на пополнение реки за счет водосбора от малых рек и ручьев, существовавших когда-то в пределах города, тоже сведена к нулю.

Поскольку в проектах реконструкции набережной почти ничего не говорится о самой реке, вернее, об отсутствии воды в русле выше по течению, мы были вынуждены искать государственные структуры, отвечающие за состояние наших водных ресурсов, потому что, кроме Ингула, в уходе, точнее в спасении, нуждаются и другие реки области – Ингулец, Грузская, Сугоклея, Бешка и т.д. Слава Богу, у нас имеется и орган, как бы отвечающий за данное направление – «Региональный офис водных ресурсов в Кировоградской области». К его начальнику, Екатерине Гайдук, мы и обратились, но прямого разговора не получилось, правда, стало известно, что река находится в подчинении Бассейнового совета Южного Буга, а не Днепра, как думают многие. Зато нас заверили, что подготовят фундаментальный ответ по интересующим вопросам. Через неделю ответ мы получили, но конкретики типа: «Кто виноват и что делать?» в нем не было, а сам текст в своем большинстве был составлен из цитат из статьи, опубликованной в журнале «Водне господарство України» за 2016 год: «Річка Інгул – стан водних ресурсів, основні чинники впливу», одним из авторов которой была Е. Гайдук, тогда заместитель начальника Кировоградского областного управления водных ресурсов.

В полученном нами ответе регионального офиса, как и в упомянутой статье, есть много чего интересного о влиянии окружающей среды на химические показатели воды, но поскольку нас интересует вопрос наличия собственно воды, то будем считать ответом на него эту цитату: «Крім антропогенного навантаження негативними чинниками на стан річок є зміна клімату. В останні роки спостерігається підвищення температури повітря, зокрема в липні середньомісячна температура повітря по басейну Південного Бугу була вищою за норму на 0,3 – 1,0 градуса, зменшення кількості опадів (15 – 67 % місячної норми), а відтак низька водність річок (водність Південного Бугу становила 28-41%, його приток 36-74% місячної норми) та відсутність паводків, які є природними очищувачами річок від намулу». Вот, собственно, и все о причинах отсутствия воды в русле Ингула, да разве еще то, что в Ингул на территории области впадает 184 притока, из которых постоянный водоток имеют только 12! Остальные или уже исчезли, или пересыхают.

Отмечено и то, что в маловод­ные годы годовой объем стока Ингула по метеостанции «Кропивницкий» составляет всего 12,4 млн кубометров воды против среднего по водности года – 58,0 млн кубометров. А количество воды в ставках и водохранилищах, созданных выше Кропивницкого, составляет всего 24 млн метров кубических. Это к тому, что некоторые активисты предлагают для наполнения Ингула спустить ставки выше по течению, после чего воды не останется ни в водохранилищах, ни в русле, и взяться ей будет неоткуда.

В общем, ответ, как спасать Ингул, мы не получили, кроме: «Наразі відбувається реформування водогосподарської галузі, в основі якого запровадження нового підходу до управління водними ресурсами, який в першу чергу орієнтований на досягнення доброго стану вод». Реформирование, в свою очередь, сводится к новому порядку мониторинга вод, после чего будут разработаны планы управления речными бассейнами: «Як керівництво дій, як стратегічний плануючий документ для впровадження програми заходів, що створюють підгрунтя для інтегрованого, екологічно і економічно обгрунтованого та сталого управління водними ресурсами в межах річкового басейну на довгостроковий період». Это, конечно, радует, но остается вопрос – чем мы занимались все это время в процессе развития надвигающейся экологической катастрофы – полного исчезновения Ингула?

Мы обратились к Александру Ковтунову, начальнику департамента экологии и природных ресурсов Кировоградской областной государственной администрации, как к человеку, отвечающему или хотя бы курирующему проблемы экологии, и поставили конкретный вопрос – чья это проблема, если не департамента экологии и природных ресурсов?

Ответ был тоже достаточно конкретным.

– Ви якось не так формулюєте. Це проблема суспільства, але за стан поверхневих водних об’єктів відповідає агентство водних ресурсів. Це фактично їхнє повноваження. У нас є функція координації, тобто ми можемо скоординувати дії, голова ОДА через заступників, заступники через нас, тобто скоординувати зазначені дії. На даний час ОДА може розглянути питання щодо фінансування різного типу робіт, стосовно водних об’єктів. Ще ми надаємо водні об’єкти в оренду, замкнуті об’єкти. Ось тут є наші повноваження з тієї точки зору, що ми розпоряджаємося об’єктами державного водного фонду і ми надаємо зазначені об’єкти в оренду.

– Переформулюєм запитання. Інгул, Грузька, по області багато річок у занедбаному стані. Тобто цим займається агентство водних ресурсів і все?

– Дивіться, є різні програми. Наприклад, програма «Покращення стану річки Дніпро», державна програма. Є інші програми, якими займається агентство водних ресурсів. У нас є комплексна програма охорони навколишнього середовища, за яку відповідає департамент екології. Ми скеровуємо нашу діяльність наступним чином: надаємо пропозиції і організовуємо фінансування різних заходів із поліпшення стану зазначених водних об’єктів. Але, зазвичай, подавачами зазначених заходів є районні адміністрації, можуть бути міські ради, можуть бути агентство, територіальні громади. На даний час ми впливаємо на зазначений процес, сильно впливаємо. Ми проводимо реконструкції очисних споруд. ОДА проводить, не департамент екології. Департамент екології займається скеровуванням зазначеної роботи. Яким чином? Ми через робочу групу подаємо пропозиції, їх готуємо, управління капітального будівництва, як головний розпорядник коштів, займається будівництвом або реконструкцією зазначених об’єктів, і таким чином ми впливаємо на стан водних об’єктів. За кошти обласного фонду в позаминулому році здійснювалось берегоукріплення Кременчуцького водосховища. Тобто ОДА здійснює конкретні заходи з поліпшення стану річок у межах власних фінансових можливостей.

– Вибачте, але я запитував дещо в іншому ключі. Саме про те, що зникла річка, в якої замулилися витоки.

– Вам необхідно йти в агентство, яке відповідає. Ви зрозуміли, де пов­новаження департаменту екології? Тобто ми не можемо сказати, що нам байдуже, що ми не впливаємо. Ми впливаємо, але «намбе ван» у цьому процесі є агентство водних ресурсів.

В общем, и со стороны департамента экологии мы не узнали ничего конкретного, кроме того, что это вопросы регионального офиса водных ресурсов, ответ которого мы подали выше. Получается, что конторы, отвечающие и контролирующие состояние поверхностных вод, есть, а отвечать за гибель реки некому.

Наверное, никто так не умеет мстить за неуважительное отношение к себе, как сама природа. Это к тому, что заиленность верхнего русла Ингула и его притоков может привести к повторению катастрофических по своим последствиям наводнений, которые случались в Елисаветграде в 1841-м году, а в Кировограде – в 1970-м и
1980-м годах. Начальник управления гражданской защиты населения города Кропивницкого Сергей Коваленко приводит такие цифры. Во время крупных наводнений максимальный объем воды, проходящей через створ на пункте наблюдения в районе Михайловского моста, составлял 280 кубометров в секунду, тогда как нынешние гидросооружения могут пропустить только 40 кубометров.

Если учесть, что с заиливанием русла Ингула и его притоков аккумулирующие возможности системы почти исчезли, то при совпадении метеорологических условий, в виде стремительного таяния снега и ливней, вполне возможны еще более катастрофические наводнения в бассейне Ингула. Вопрос только в том, когда это случится и успеют ли к этому времени реформироваться наши ведомства, которые и допустили исчезновение реки? И еще вопрос – а что же по этому поводу все-таки думают наши органы местного самоуправления?

Сергей Полулях, «УЦ».