Опроси хоть сто человек, побывавших в одном месте, каждый рассказ будет чем-то отличаться. Во Франции было много наших друзей, и писали мы об этой стране не раз, но то, что рассказал о своей поездке давний друг «УЦ» Вадим Мурованый, стоит запомнить и задаться целью хотя бы приблизительно повторить этот вояж.
– Мы с женой десять лет собирались туда поехать. Наш друг Оля Хоминская (сейчас Дюбуа) давно к себе приглашала, и вот мы решились. Интересно съездить не только в столицу, но и в саму страну. Париж – это давно уже не Франция, и все об этом говорят. Парижане скупают домики поближе к морю или океану и покидают столицу.
Очень хотелось поехать на машине. Но я понимал, что такая поездка заняла бы дней двадцать. Пришлось лететь на самолете, а там уже брать в прокате машину. Сначала мы немного побыли у друзей – Оля с мужем Дидье живет в Сен-Лоран-Медок, винодельческом муниципалитете. Дидье – потомственный винодел. Мы пробовали его Гран Крю 2010 года. Я даже боюсь представить, сколько оно стоит.
А потом друзья помогли нам снять домик у тети Дидье, в городе Уртен. Леса, заповедники, озера и до океана – 12 километров. У этого городка есть Уртен-порт, который находится на озере, и Уртен-пляж, который находится на океане.
Мы ездили к океану. Огромные дюны, напоминающие балтийские. На океане преимущественно серферы. Купаться там опасно, практически везде красные флажки, обозначающие запрет на плавание. Много спасательных вышек. Кое-где, в основном возле спасателей, синие флажки. Это чтобы сумасшедшие, решившие войти в воду, были у них на виду.
Нас предупредили, что там очень сильные обратные течения, и в воду можно зайти только возле спасателей. Даже если серферы куда-то заплывали, спасатели моментально мчались на квадроцикле и вытаскивали их из воды. Люди не осознают, что даже там, где мелко, океан может утащить на глубину. Будешь сопротивляться – будет еще хуже. Силы потеряешь, но с океаном не справишься.
Там сложно найти отель – их нет. Очень много кемпингов. Отдыхают британцы, немцы и французы. Русских мы видели только в Бордо. А в глубинке их просто нет.
Я очень хотел попасть в Версаль. Во время пересадки мы попросили знакомого гида, который забирал нас из аэропорта, и он отвез нас в Версаль, после чего доставил в другой аэропорт. Шесть часов сидеть в аэропорту было бы глупо, поэтому мы совместили ожидание с экскурсией. Очень жарко, толпы китайских туристов, но это того стоило. Мы были в стольких местах, построенных по подобию Версаля, – Петергоф, Екатерининский дворец. А теперь увидели оригинал.
Давно хотелось увидеть Шато Марго, винодельческое хозяйство высшей категории. К сожалению, оно находится в частной собственности, туда просто не попасть. Наши друзья-французы сказали, что зайти на территорию можно только по какой-то договоренности на уровне правительств.
Так вот, вино этого года, которого еще нет, уже все продано. Еще предстоит собрать урожай, выдержать весь технологический процесс, и заказчики получат вино только в 2020 году. Причем наш друг-винодел говорит, что такое часто бывает. Французы знают, что этот год будет очень благоприятным для вина, поэтому его стоит купить. Это не значит, что желающие не смогут купить это вино в 20-м году, но оно будет не по той цене, которая сегодня.
При этом хозяйстве нет даже магазинчика. И люди, которые там работают, живут на территории. Говорят, что это довольно уникальный опыт. Выглядит со стороны все шикарно. Но туда не бывает экскурсий. Зато есть в другие места.
Мы посетили два винодельческих шато. Одно из них в провинции Медок, где делают красное вино Шато Бешвель. Там до такой степени виноделие возведено в культ! Я за все время видел штук 80 шато, а на самом деле их в Бордо около двух тысяч: от небольшого домика до «полузамка», окруженного виноградниками. И площади могут быть от ста гектаров до тысячи. Вот в Шато Бешвель около двухсот гектаров. Половина – Мерло, половина – Каберне-совиньон.
Уже сами, без провожатых, мы поехали в регион Сотерн. Они делают эксклюзивные ликерные вина. Это маленький департамент, уникальный по климату, находящийся между двух рек. В конце августа – сентябре там бывают густые туманы, которые помогают развиваться на гроздьях благородной плесени. И когда появляется плесень, виноград очень быстро становится изюмом, в нем много сахара. Для вина Сотерн с каждой грозди руками срывают ягодки. Это вино намного дороже, чем все остальные.
Есть еще интересные технологии. Например, срывают гроздья и оставляют их на сене, чтоб ягоды превратились в изюм. Или есть вино Айсвайн. Не знаю, делают ли его во Франции. Может, на севере. Это когда винодел, очень сильно рискуя, оставляет гроздья до морозов. Но, чтобы получился Айсвайн, должна быть семь дней подряд минусовая температура. Это самое дорогое вино, потому что, если три дня мороз, а потом вдруг оттепель, – все пропало.
Не съездил я в Коньяк, о чем жалею. Но поездка ведь не безразмерная. Впрочем, я спокойно отношусь к напитку коньяк. Хотя мне удалось попробовать Арманьяк возрастом 85 лет. Он был на дне бокала, и я пил из уважения к такому почтенному возрасту, осознавая, что это что-то невероятное.
Почти в каждом дворе делают вино. Семья хозяйки, у которой мы жили, тоже производит вино. Они делают белое и розовое. Мы купили у нее два пакета вина. Французы на обед и на ужин обязательно пьют вино. Знают, к какому блюду какой сорт, и в холодильнике белое и розовое стоят постоянно.
Только в этой поездке я узнал, как вино делают прозрачным. Для этого используют яичный белок. Можно использовать белковый порошок или какую-то химию, но уважающий себя винодел использует натуральный продукт. В каждую бочку выливают четыре белка, через шесть – восемь дней вино делается прозрачным. При разливе в бутылки осадок выливают. И вот что интересно: в Бордо есть самый популярный десерт, символ Бордо, который называется Канеле – он делается из муки и желтков. Ну надо же куда-то девать желтки?..
Из того, что случается с человеком один раз в жизни: это была поездка на устричные фермы. Свежих устриц везде полно, во всех магазинах, даже в деревне в супермаркете. Стоят они 6 евро дюжина, это из самых дешевых. Но такие, как мы ели в Марен-Олерон, больше нигде не удастся попробовать.
Французский регион Марен-Олерон изысканными устрицами славится во всем мире. Мы были недалеко от Ля-Рошели, и даже вдалеке в дымке видели Форт Бойяр. Место уникальное. В прилив вода океана поднимается на три-четыре метра, в отлив опускается так, что можно ходить по колено в воде.
Друзья Дидье, супруги, занимаются выращиванием устриц. Там стоят деревянные домики, между ними каналы, по которым плавают на плоскодонках. В огромном заливе у каждого свои устричные фермы. У этих ребят две с половиной тысячи мешков устриц. В мешке 10 килограммов. За сезон эти мешки надо три-четыре раза перевернуть, чтобы устрицы правильно развивались. Эти муж и жена за сезон переворачивают 270 тонн устриц!
Выезжают они каждый день, в специальной тетрадке делают пометки. Это целая наука, как правильно рассадить устриц, что сделать. У них есть «детские сады» – на пластиковые решеточки сажают малышей. Когда они подрастают, их пересаживают в мешки, которые лежат не на песке, а на станках, возвышающихся над песком на высоте 70–80 сантиметров. Ежедневно дважды прилив-отлив. Нас привезли туда в отлив, и на наших глазах фермы оголялись. Хозяин достал мешок, распечатал, достал устрицу, раскрыл, и мне дал самую первую. Свежее и вкуснее устриц не бывает! Первые устрицы мы ели без лимона, без приправ прямо там на месте. Потом уже с вином и закусками.
Из ярких впечатлений поделюсь таким. Однажды наблюдали интересную картину. Зашли в магазин купить минералки, а рядом увидели пивбар, в котором люди шумят, руками машут, оживленно что-то обсуждают. Я предложил зайти туда выпить холодного пива. Заходим, а там большой экран, и человек десять французов смотрят скачки. В углу стоит специальный аппарат, в котором можно сделать ставку. Комментатор объявляет заезд, перечисляет участников, и все мужики бегут к автомату, делают ставки и с чеками сидят и болеют за своих фаворитов. Пиво они не пьют, только кофе, но очень напряженно и оживленно следят за экраном. Мы взяли пиво, сели в уголочке, наблюдали за происходящим и наслаждались. Я такого никогда не видел.
Прекрасные дороги, много велосипедистов. Естественно, на переходах водители пропускают пешеходов. И французы, даже зная, что их обязаны пропустить, всегда благодарят. Причем это происходит везде: в больших городах, в маленьких, в деревне. Обязательно пешеход улыбнется и помашет рукой. Такое там все «бонжуристое»…
Один раз сходили в ресторан. У нас была годовщина свадьбы, и мы с друзьями решили отметить. Мы выпили бутылку белого, потом взяли красное. Причем не дорогое, а то, которое посоветовал Дидье. Русские и китайцы с кучей денег заказывают самое дорогое, но это все понты. Наши друзья заказали еще маленькую бутылочку вина, и я впервые видел, как официант налил глоток для дегустации, а Дидье, попробовав, сказал, что его смущает запах пробки. Он долго разбирался с сомелье в причинах, и от заведения ему подарили точно такую же бутылочку, чтоб он дома распробовал и не считал, будто у них все вино плохое.
Какие там в супермаркетах ряды с вином – десятки метров! Это все разбито по регионам. Самое недорогое – 3 евро бутылка. В ресторане в винной карте я видел самое дорогое за 340 евро. И в магазинах на отдельной полке стоит элитное вино, в котором нужно разбираться. Стоимость его стартует от 25-ти евро.
Оказывается, не все вина одинаково взрослеют. Например, вина Медок надо пить, когда они старше семи лет. У нас такая бутылка будет стоить за тысячу. Мы часто покупаем, ориентируясь на красивую этикетку. А там все по-другому. Дидье сказал, что вино, сделанное в году, заканчивающемся на тройку, вообще не надо покупать. Девяносто третий, две тысячи третий, тринадцатый были плохими годами, поэтому не надо соблазняться даже самым именитым вином этих лет.
В общем, все это было незабываемо. Друзья нам устроили много приятных сюрпризов. Красивый город Бордо с богатой королевской историей. У меня есть пунктик посетить все, о чем писал Дюма. Мы были около замка, в котором жили Генрих IV и королева Марго. По этому поводу я успокоился. Но я не успел съездить в Люпьяк, где родился настоящий д’Артаньян. Я обязательно туда попаду. Один раз в год там проводят фестиваль, когда все местные жители одеваются в костюмы той эпохи. У меня есть время подготовить для этого мушкетерский плащ…
Про призначення / поновлення виплати пенсії особам, які виїхали з тимчасово...