Городской сад: лечим или калечим?

Похоже, что противостояние между любителями и губителями природы, в смысле противниками и «свидетелями секты глубокой обрезки» деревьев в Кропивницком достигло своего апогея. Вместо точечного формирования крон отдельных деревьев их стали «омолаживать» массово, то есть обрубать практически все ветки на деревьях в зеленых зонах улиц, районов или парков, как это сделали в Городском саду.

Вид обезображенных стволов – зрелище, конечно, печальное, если не сказать хуже – так выглядит лес после жесточайшего артиллерийского налета. А ведь место традиционного отдыха горожан должно выглядеть совсем по-другому. Между прочим, именно в этом году мы можем смело отмечать 255-ю годовщину любимого места отдыха многих поколений жителей города.

По царскому велению

Неизвестно почему, но едва ли не первым серьезным и самым долговечным объектом в строящемся Елисаветграде стал именно парк, или, как его тогда называли, Казенный сад. Некоторые авторы утверждают, что сад был заложен не иначе как по распоряжению самой императрицы Екатерины Второй для удовлетворения запросов ее царского величества в местных фруктах и ягодах. Как бы там ни было, но точно известно о закладке в 1764-м году на берегу речки Сугоклея, в одной версте от Елисавета, городского сада по приказу генерала Мельгунова, командира или коменданта Новой Сербии, но тоже для выращивания овощей и фруктов. Пишут, что уже в следующем, 1765-м году к императорскому столу были отправлены местные арбузы и дыни.

Скорее всего, тогда парка в нашем понимании не было, а были поросшие лесом урочища, – они сохранились сейчас практически в первозданном виде ниже плотины. Наверное, на берегу был разбит огород, кстати, сохранилось имя первого садовника – им был иеромонах Герасим. И фрукты из Казенного сада действительно могли попадать к царскому столу, но не в Санкт-Петербург, а на место проведения в нашей местности различных военных учений, которые часто посещали члены царской фамилии. А в основном этот «казенный огород» обеспечивал потребности местного гарнизона, наверное, и того же генерала Мельгунова. То есть можно сказать, что местом активного отдыха горожан Казенный сад изначально не был, хотя там и могли устраиваться пикники и другие увеселительные прогулки, ведь места-то красивые.

В пользу того, что Городской сад не всегда был парком в нашем понимании, говорит и тот факт, что именно там были устроены могильники для жителей, умерших от чумы, поразившей город в 1770–1772, в 1783–84 годах и в последний раз – в 1813 году. Если бы здесь было место отдыха горожан, то никто бы не хоронил умерших «слева при въезде в Городской сад, на границе земли, принадлежащей полковнику Красноглазову», как писал в своем «Историческом очерке» городской голова Александр Пашутин.

Между прочим, число умерших во время эпидемии чумы начала 1770-х годов достигло 1319 человек, то есть захоронение было огромным, и место должно быть заметным, как в Одессе до сих пор заметна и известна так называемая «Чумка», но где оно сейчас – неизвестно. Его вроде бы засадили неплодовыми деревьями, и оно 200 лет оставалось нетронутым.

Некоторую ясность в этот вопрос внес активист местного самоуправления Виктор Захарович Гончаров, предки которого тоже жили в теперешнем микрорайоне Никаноровка, вблизи Горсада. Он говорит, что чумной могильник был и сейчас находится возле построенного в 1970-х годах телецентра, немного ниже и совсем рядом с домами по улице Парижской Коммуны, тянущейся до самой реки. Но эти сведения не подтверждены другими данными, хотя в любом случае такое соседство с зоной отдыха не из приятных…

Вполне возможно, что и из-за этого опасного места интерес к Казенному саду в Елисаветграде угас, а может, местное огородничество не выдержало конкуренции, но вскоре территория была отдана в аренду за 32 рубля в год. Предприятие оказалось не очень выгодным, и сад или то, что от него осталось, был передан в собственность города, но уже с четким пониманием устройства на этом месте «сада на английский вкус».

В 1819-м году город заказал характеристику сада землемеру Коропчинскому, который зафиксировал наличие достаточно большого виноградника – около 25 десятин (26 гектаров, с одним гектаром под чумными могилами включительно). Разные авторы пишут, что это обстоятельство не мешало жителям города гулять в парке, который им еще не был, но место уже было настолько популярным, что там якобы целый день провел сам Александр Пушкин, когда то ли ночевал, то ли менял лошадей на почтовой станции. Но, скорее всего, это еще одна городская легенда, которая должна продемонстрировать значимость Городского сада. Где были виноградники, установить не удалось, а вот где был фруктовый сад – известно. Виктор Гончаров говорит, что большой фруктовый сад был посажен и существовал еще после войны на месте нынешнего пустыря, справа от телецентра. Не так давно там были теплицы «Зелентреста».

Из «копанки» – на пляж

Виктор Захарович рассказал нам об истории Горсада много интересного, о чем никогда не упоминалось в других источниках. Впервые он побывал здесь трехлетним ребенком в 1941-м году и запомнил вкус первого в жизни мороженого, большие деревья, много людей и различные аттракционы. Позже он занимался на станции юных натуралистов. До начала 50-х годов прошлого столетия весь берег, включая территорию телецентра и аж до Новоалексеевки, занимали огороды. До строительства в 1948-м году первой плотины и образования водохранилища там просто протекала речка, на которой в районе так называемого пионерлагеря была выкопана купальня, в народе говорили – копанка, диаметром около 30–40 метров, к которой тоже выходили огороды. А чуть выше по течению, где были выходы из воды дикого камня, была устроена так называемая пранка, то есть место для стирки («прання»), где местные хозяйки стирали и сушили на берегу свои вещи. За это жителей Никаноровки дразнили тряпошниками. Потом возвели плотину, которая в начале 70-х приобрела современный вид, и вся эта романтика оказалась скрытой под водой.

Получается, что настоящее обустройство Городского сада началось только с 1834 года, когда Елисаветград стал военным поселением. Военные живо взялись за дело и насадили здесь сосновую аллею, навели порядок, разбили образцовый парк с цветниками, расчистили русло Сугоклеи и оборудовали купальню-«копанку», построили танцевальный зал, беседки и даже домики, где летом жили отцы-командиры.

В общем, в те годы Горсад стал настоящим местом отдыха, но после упразднения в Елисаветграде статуса военного поселения и ликвидации шефства военных сад пришел в упадок, вплоть до конца XIX столетия. С 1897 года в саду были обустроены буфеты для публики, четыре раза в неделю играл духовой оркестр, построили циклодром, или ипподром, провели освещение и даже телефонную связь с номером 294. К самому входу в сад подвели и трамвайную линию, которая обслуживала публику до 23-х часов в летний период.

Правда, вопреки информации о якобы посаженных там редких породах деревьев там росли обычные, характерные для этой местности дубы, клены, ясени, а позже разрослась акация. Самое известное дерево – громадный, в несколько охватов, Потемкинский дуб, росший на берегу реки, но спиленный зачем-то в 1915-м году. Возможно, он был последним представителем дубовой рощи, росшей здесь еще в доисторические времена. Во всяком случае, в кургане, раскопанном в начале 2000-х годов в спальном микрорайоне по улице Попова, нашли захоронение, обшитое мощными дубовыми стволами. Возможно, их рубили здесь же, на территории нынешнего Горсада. Во время событий 1917–1921 годов в Горсаду пострадали многие деревья, которые рубили на дрова, но с середины 20-х годов ХХ столетия здесь снова действовал парк, площадь которого перед войной составляла без малого 40 гектаров.

В войну сад опять подвергся варварской вырубке. Государственная комиссия сообщила, что это дело рук немцев, которые решительно уничтожили развлекательную инфраструктуру и вырубили редкие породы деревьев, зато после вой­ны Горсад пережил настоящий ренессанс. Кроме строительства здесь павильонов, обустройства аллей и прочего, в 1948-м году на Сугоклее была сооружена первая дамба по проекту архитектора Темченко, благодаря которой появилось водохранилище, сделавшее Горсад одним из самых популярных мест отдыха горожан.

Территория Горсада выросла почти до 50-ти гектаров, а когда в начале 70-х годов частично размыло старую плотину, в 1978-м году возвели современную, в том числе и для удовлетворения потребностей в воде строящихся заводов радиоизделий и «Пишмаш». Получился водоем с площадью водного зеркала 38 гектаров и объемом в 967 тысяч кубических метров воды.

Горсад, или Парк Победы, был «нафарширован» аттракционами, со стороны города были устроены пляж и удобный спуск в воду при помощи положенных уступами бетонных плит. Благодаря этим плитам, лежащим в воде, можно было купаться на безопасной глубине. В Горсаду были футбольное поле, волейбольные и баскетбольные площадки, но сейчас они практически не используются. Там был построен даже зал заседаний, где летом проводили разные общественные и партийные мероприятия. На другом берегу долгие годы действовал пионерский лагерь, неподалеку располагались ресторан и лодочная станция, пляж. Выше парка, вокруг забора телецентра, долгое время работали всевозможные павильоны – здесь была громадная выставка достижений сельского хозяйства с колесом обозрения и качелями. С левой стороны от улицы Кропивницкого располагались реставрационные скульптурные мастерские, и, когда в середине 90-х они закрылись, в траве долго лежали части скульп­тур вождей мирового пролетариата. Теперь практически весь периметр телецентра застроен особняками, но чиновники утверждают, что территорию Горсада они не затронули. Хотелось бы верить, потому что многим участкам территории Горсада уже присвоены кадастровые номера, в том числе и для раздачи участникам АТО. Речь прежде всего идет о пустыре, где и располагался первый фруктовый сад в Казенном саду города Елисаветграда.

С 1968-го по 1996-й год Кировоградским областным советом был принят ряд решений, закрепивших за территорией Горсада, который после войны стали называть Парком Победы, статус рекреационной и заповедной зоны как памятника садово-паркового искусства. В 2001-м году Кировоградский горсовет пошел еще дальше и принял решение создать на месте Горсада Ботанический сад, но самого сада, как парка в его привычном понимании, уже не было.

Сегодня вся территория вокруг водохранилища находится в зоне пристального внимания желающих построить здесь элитное жилье. Осталось только обойти принятые ранее решения о предоставлении местности зоны отдыха или памятника садово-паркового искусства. Брешь в обороне Горсада уже пробита наличием на самом берегу ресторана «Тихая гавань». Активисты говорят, что уже имеется разрешение на строительство чуть выше по течению реки торгово-развлекательного комплекса, и тоже на самом берегу, что в принципе противоречит всем принятым законам и постановлениям, а также неписаным правилам о невозможности любой хозяйственной деятельности ближе чем за сто метров до водоема. Для этого устанавливается прибрежная защитная зона, но в нашем случае на нее не обращают внимания, как и на защиту и содержание зеленых насаждений, которые нуждаются и в уходе, и в защите.

Лес рубят – птички летят…

О том, что местность уникальная, не спорит никто, но кто-то смотрит на уничтожение одной из самых ценных зеленых зон равнодушно, а есть люди, которым такое положение дел небезразлично, как, например, программисту и любителю природы Юрию Вовкотрубу, администратору сайта «Природа Кировоградской области». Он часто гуляет в Горсаду, и варварская обрезка деревьев его шокировала: «Они нарушили закон тишины, и вообще там обрезать деревья не было необходимости, потому что они там в порядке, а есть другая часть парка, где есть сухостой, упавшие ветки и кучи строительного мусора, вот там это было необходимо. Всегда почему-то занимаются этой частью парка, здесь вроде бы и дорожки насыпали несколько раз, и клумбы пытались сделать, а остальную часть парка так и не трогают. Я понимаю, что таким образом осваивают деньги, а с другой стороны – не хотят во­зиться с каждой веткой. Возможно, таким образом получается больше древесины для изготовления пеллет, поскольку эти организации имеют оборудование для переработки древесины. Надо было просто убрать сухие ветки, и то – не в сезон тишины.

С 1 апреля по 15 июня в Украине устанавливается сезон тишины, когда в лесах и парках нельзя производить шумные работы, и обрезку тоже, потому что в это время гнездятся птицы и размножаются животные. Есть виды деревьев, которые просто не переносят обрезку, например, клены. Без нее они могут жить по сто и больше лет. У нас могут таким образом уничтожить дерево и вместо него построить магазин. Такая обрезка до самого ствола называется “топинг”, и в большинстве стран Европы она вообще запрещена».

Если общественность категорически против такой обрезки, то коммунальщики, которые должны заниматься этим профессионально, говорят, что ничего страшного не происходит, деревья всегда восстанавливаются, а если и гибнут, так ведь сохнут и вчера еще абсолютно здоровые деревья. Правда, специалисты соглашаются, что обрезка требует индивидуального подхода, но так – проще и легче.

Лучше всего, когда ситуацию комментирует ученый-агроном с сорокалетним стажем. Это наш знакомый Виктор Гончаров, председатель органа самоорганизации населения микрорайона Никаноровка: «Перша обрізка робиться при закладці саду, коли за рахунок формування крони урівноважуються пошкодження кореневої системи, які виникають під час пересадки дерев. Формування крон триває щороку, але для кожного дерева – окремо, коли визначається кількість скелетних гілок. Санітарна обрізка проводиться по мірі необхідності, коли видаляються засохлі гілки. За наявності вікового масового відмирання гілок застосовується омолоджувальна обрізка, але вона буває трьох видів, і ніяк не масова, як зробили в Міському саду. Глибока обрізка для молодих дерев шкідлива, а для старих може бути й корисною, але строго індивідуально. Скажу, що деякі дерева, які виробляють багато соку, можна обрізати й після початку вегетації».

Нужен хозяин!

Юрий Вовкотруб говорит, что на месте Горсада можно создавать что-то вроде дендрария. Там и сейчас растет много таких интересных видов деревьев, как тот же клен остролистный, – их три или четыре вида. В Горсаду есть кустарник птелея, там растет краснокнижное растение дубравный тюльпан, было там и два других вида краснокнижных цветов, которых он давно не видел, поскольку в саду постоянно выжигают траву. Местный эндемик, серебристый ковыль, был почти полностью уничтожен гранитным карьером, но кое-где все же остался. Активист считает, что с Горсадом ничего особенного делать и не нужно, но беречь стоит неукоснительно: «Там необходимо сделать нормальные дорожки и немножко убрать поросль, мусор. Самое главное – вычистить от мусора, который свозят со всего города. Хорошо было бы сделать цивилизованную зону отдыха, где были бы отведенные места для готовки пищи. В принципе, можно провести и освещение, но ночью там редко кто гуляет. Рекреационная зона может быть и зоной отдыха, но совсем заповедной не получается, потому что такой статус тяжело получить. Статус парка был бы оптимальным вариантом, но для начала необходимо просто поддерживать порядок. Есть вопросы и по противоположному берегу, который страшно замусорен. Может, там сделать ресторанчики и кафе было бы лучше».

Виктор Гончаров считает, что необходимо изменить отношение к парку, перейти от потребительского и даже дилетантского подхода к его содержанию к профессиональному. Прожекты насчет устройства там Ботанического сада или дендрария не подходят, потому что в таких местах, как в той же уманской «Софиевке» или белоцерковской «Александрии», ведется научная работа. В Умани вы не увидите аттракционов, а в парке отдыха они уместны, но только если это будет настоящим парком. Сейчас здесь даже деревья сажают или обрезают набегами, причем непрофессионально. Поэтому деревья и не приживаются. Отгремели фанфары – и саженцы засохли. Нашему Горсаду необходим проект реконструкции, в котором были бы четко обозначены видовые особенности посадок. В нашей местности это могли бы быть клены нескольких пород, дубы, пирамидальный и болеанский тополя, ясени. А вот фруктовые деревья разводить нереально ввиду возросшей дикости населения. Необходимо уделять внимание и кустарникам, здесь можно высаживать спирею, форзицию. Можно улучшить и травяной покров за счет высевания мятлика лугового, овсянницы красной, полевицы, у которых мощная корневая система способствует угнетению сорняков, в том числе и непобедимой амброзии.

В любом случае парк необходимо не только сберечь, но и развивать, исходя из необходимости сохранения такого уникального и богатого уголка практически нетронутой природы, если говорить о местности, раскинувшейся ниже плотины. Удивительно, но еще сохранились условия, которые существовали здесь и до закладки Казенного парка! Сейчас на территории самого Горсада все не так, как было когда-то, но в том-то и дело, что его надо сохранить для потомков.

Парк нужен городу как постоянно доступная зона отдыха, поэтому его надо содержать и выделять на его развитие деньги. Возможно, для ухода за Горсадом необходимо создать специализированное коммунальное предприятие, где бы 10–15 человек или даже меньше занимались точечной обрезкой, высадкой деревьев и кустарников и уходом за ними, поддержанием инфраструктуры.

Главное – не заговорить тему, потому что время уходит безвозвратно. Когда готовился материал, мы сделали запрос о динамике состояния самого водохранилища. Начальник управления по вопросам чрезвычайных ситуаций горсовета Сергей Коваленко сообщил, что, согласно водохозяйственному паспорту объекта на 2001 год, объем воды по сравнению с 1978 годом сократился с 967-ми тысяч кубометров до 719-ти, т. е. на 26 процентов! Это говорит о заиливании не только природного русла Сугоклеи, но и всей акватории водохранилища, которое является одним из ключевых звеньев в системе противопаводковых мер. Если ничего не предпринимать, то после такой «заботы», как массовая обрезка, деревья в Горсаду могут просто исчезнуть, а водохранилище – превратиться в тихое болото, в котором, кроме чертей, и водиться будет некому.

Фото Павла Волошина, «УЦ».