Еще двое из братства небезразличных

15:39
3029
views

Продолжаем начатый в прошлом номере «УЦ» рассказ о волонтерах. О людях, которые порой в ущерб собственным интересам помогают армии, чем могут, и немножечко больше. О людях, которые спешат на помощь туда, где стоимость человеческой жизни равна цене одного патрона. О разных, но хороших и небезразличных людях.

С первого дня

Павел Кучеренко, волонтер, в прошлом житель города Счастье Луганской области, теперь – активный помощник армии.

– Паша, как все началось? С какого момента ты начал помогать нашим военным на Донбассе?

– Я же жил в городе Счастье и видел все, что там происходит, наяву. Когда меня забрали сепары «на подвал» и собирались отправить в Луганск, удалось сбежать. Дней десять прятался в лесу возле города, а как Счастье освободили, начал помогать освободителям. В город тогда зашел «Айдар». Но первый раз я побывал в 80-й бригаде в Луганском аэропорту. Я им тогда генераторы возил. Без связи там никак… Так и началось все.

Копил деньги на машину, у меня в Луганске была своя строительная фирма, делал ремонты, были большие планы. Когда Луганск забрали, решил помогать нашим. И с июля 2014 года так и мотаюсь. Первый раз поехал 16 июля, и до сих пор. За мной тогда начали «чехи» гоняться («чехи» – чеченцы. – Авт.). Потом, когда пришла русская армия, был в Лутугино, раненых много было, пацанов возил в больницу. А 2 сентября мне ребята сказали, что Счастье могут не удержать, предложили уехать.

– А как получилось, что ты попал «на подвал»? И как удалось сбежать?

– Да я просто не уехал, а сосед меня сдал. На первом этаже мент жил, а я флаг украинский не снимал с балкона. Да забыл просто! Он пошел к сепарам и рассказал. Они заходят ко мне домой, а там все в флагах и желто-блакитной символике. Там же, в прихожей, и повалили, морду порихтовали. Благо, что семью не тронули. Среди них было два «чеха», два русских и один местный. Упаковали меня и «на подвал» отправили. Вывели как-то в уборную меня, а пацан, что меня вел, был то ли из Саратова, то ли из Саранска, уже не помню, говорит мне: «Беги давай!», я ему: «Так ты ж меня застрелишь!» «Беги, не бойся», – говорит. Ну я через забор и махнул в лес. Сделал там себе землянку, жена приемничек махонький принесла и аккумулятор от мопеда. Вот я десять дней новости по нему и слушал. Как узнал, что «Айдар» Счастье освободил, так и вышел.

– Как получилось, что ты сразу многим частям нашей армии помогаешь?

– Ну смотри, еду я в часть, куда везу всякие полезные вещи. А по дороге встречаю других. Знакомлюсь на блокпостах. Узнают, что волонтер, и тоже просят помочь. Ну как я им откажу?! Или так: в части служат ребята из разных районов Украины. Бойцы дают мой телефон родным, а мне звонят с Западной Украины и передают посылки. Заодно и тем, кто в других частях. Ну как тут не отвезти?! Я вот в январе 15-го вез в Авдеевку передачи для наших. А тут прислали посылку для 25-й бригады, что там недалеко стояла. Отвез, конечно. А бывало и так, что приходит жена бойца и говорит, что ребята стоят на «нуле» и никто не хочет к ним ехать, и подвоза от части нет. Сели – поехали. По дороге еще другие передачи подвезли.

– В нынешней зоне АТО есть такие места, куда ты не заезжал еще?

– Нет! Был везде от Марика (Мариуполь. – Авт.) до Станицы Луганской. Везде был! Вот в прошлой поездке начали с Широкино, потом через Гранитное на Троицкое, Водяное (были и в том, что под Мариуполем, и в том, что под Донецком). Затем в Авдеевку и на Лисичанск и Золотое. И это только одна поездка!

– Какая поездка была самая запоминающаяся?

– Ехали как-то в Авдеевку. Посоветовал нам один товарищ, как проехать короче можно. А едем вечером, темнеет, ну и повернули не в ту посадку. Едем – село впереди, забор, калитка. Стучу – выходит женщина. Посмотрела на машину, на шевроны и говорит: «Ребята, тикайте отсюда». Тут подъезжает джип к нам, я не знал, кто это. Думаю – все… Выходят ребята из Правого сектора и рассказывают, что через квартал – сепарская казарма. Вывели они нас тогда. Как оказалось, они нашу машину заметили давно и думали, что контрабанду везут. Погнались тормознуть, а получилось, что спасли.

Или вот ездили в Трехизбенку. Я заехал в «Айдар», разгрузился, а в Трехизбенку надо было два бинокля завезти, ну и продуктов заодно. А я как чувствовал, попросил у айдаровцев УАЗик, чтоб быстрее было. Туда проскочил нормально, а оттуда как ехали – нас заметили и начали из «зеленки» с «ЗУшки» лупить. («ЗУшка», или ЗУ-23-2 – советская 23-мм спаренная зенитная установка, в составе двух авиационных пушек. – Авт.). Я водителю крикнул, чтоб прыгал, и сам прыгнул. Только он в траву упал, а я – в болото. А там вода родниковая! Такая классная, холодная! Дозвонился как-то нашим, попросил прикрыть. Ну как ту посадку они накрыли, тогда и мы выбраться смогли. УАЗик, конечно, вдрызг разбили – он поехал дальше тогда и весь огонь на себя взял.

– А какую доставку ты сам считаешь самой ценной?

– Тепловизоры. Каждый по 75 тысяч гривен, но оно того стоит. Каждый спасает не одну жизнь. Да если ребята радуются, значит, любая доставка была ценной.

– Из твоего опыта: как изменились потребности армии с 2014 года?

– Знаешь, иногда кажется, что никак. Заедешь в расположение части, а там – как в 14-ом: ни хрена нет. Снова нужна пленка для блиндажей, скобы, форма подменная. Одно хорошо, что с продуктами вроде получше стало. Ну тут тоже понимать надо: кормят терпимо, а вкусного, домашнего, все равно хочется. Ну и как не завезти?!

– А как, по твоему мнению, местное население относится к нашим войскам?

– Да очень по-разному. Всякое отношение встречалось. Когда в 2014 году в Счастье зашел «Айдар», то там 20% было за Украину, остальные – против. За год благодаря поведению ребят и их делам ситуация изменилась до 50 на 50. Могло бы быть и больше, но там реально только либо российское, либо сепар-ТВ!!! У меня ребята до сих пор просят какие-то усилители сигнала, чтобы поймать наше телевидение! И это на четвертом году войны! Мы проигрываем информационную войну по всем статьям. Их «телевизор» рассказывает столько, что многие продолжают верить… Да что говорить, моя теща им верит. Доходило до того, что я головки со спутниковой антенны скручивал и выбрасывал. Не помогает. Там прием сигнала от антенны идет. Да я сам как-то посмотрел 15 минут выступление Басурина (возглавляет пресс-службу сепаратистов Донецка. – Авт.), так я сам ему верить начал!

– А что скажешь по поводу помощи сейчас? Как народ реагирует на твои просьбы о помощи нашим военным?

– Тяжко… И причина этого – в нашем телевизоре. Там же всех убеждают, что в армии все есть, что она всем обеспечена на 100%. Нас убеждают в том, чего нет на самом деле. Я вот буду закупать для поездки и полиэтилен, и скобы, и мешки, и много еще такой мелочи, без которой там ой как нелегко. А в некоторых частях даже картошку еще просят. Им привозят 300 кг гнилой, помятой, из которых если 1/5 пригодна к употреблению, то это хорошо. Вот сейчас морозы пошли, а даже те продукты, которые привезли, хранить надо где-то. Ну вырыли ребята блиндаж, сложили туда все продукты, а завтра минус двадцать – и что делать, если все померзло? Нет, конечно, сейчас по продуктам заказов меньше стало, но есть.

– На фронте какие настроения у ребят?

– А какие они могут быть, если все видят, как таких же ребят в тюрьмы сажают?! Хоть и плохо на фронте с телевизором, но новости читают все. Сейчас ребята задумываются, перед тем как стрелять в ответ. Потому что потом придет мамаша сепара и напишет заявление, а наш родной суд его посадит. Я не знаю, о чем сейчас власти думают и за что людей реально сажают. Вот на суде по «Бате» (Валентину Лихолету – бойцу «Айдара», которого обвиняют в грабежах и кражах. – Авт.) трое свидетелей есть. Все – в розыске. Двое в Москву сбежали, а третий сейчас воюет против нас. А показания у них взяли, и они учитываются судом! И как тут быть? А я ездить буду! И привозить все, что нужно, буду. Пока эта война не закончится…

В тот момент, когда вы читаете эту статью, Павел Кучеренко снова готовится к поездке на фронт. Если вы хотите поучаствовать в помощи – обращайтесь по телефонам 0951406267; 0678502109; 0953464990.

Карта для сбора средств ОщадБанк: 4790 7000 0440 2765 Кучеренко Инна Владимировна

Карта для сбора средств Приват Банк: 4149 4393 9633 4561 Краснюк Виталий Дмитриевич

Посылки можно отправить по адресу: г. Кропивницкий, 3 отделение Новой почты, для Кучеренко Инны Владимировны.

Вернуть к жизни

В первую очередь помощь ребятам нужна на фронте, но нельзя оставлять их без внимания и в тылу. С войны можно вернуться, от войны порой нельзя уйти. Мирный человек, попавший в зону боевых действий, меняется очень сильно. И далеко не всегда эти изменения в лучшую сторону. Потому многократно возрастает роль психологов, которые помогают ребятам адаптироваться к новым для них, мирным условиям жизни. Вот уже более трех лет именно этим занимается Анна Колева – руководитель центра медико-психологической помощи «Компас», который создан при областном госпитале для ветеранов.

– Аня, як починалася ваша робота з учасниками бойових дій на сході країни?

– Для мене все почалося ще до війни. Після Революції Гідності стало зрозумілим, що хлопці, які там побували, потребують психологічної допомоги. На Майдані була волонтерська палатка психологів, яка перетворилася в громадську організацію. Мені запропонувала Юля Епельбаум (яка сама з нашого міста родом, але давно переїхала в Київ) очолити осередок цієї організації тут. Називається вона «Українська організація фахівців з подолання психотравмуючих подій». Коли почалася війна, потреби у психологічній допомозі стали значно більшими. Спочатку ми допомагали просто як волонтери нашому 3-му полку, збирали кошти на потреби. А потім дізналися, що в нашому місті з’явилися перші поранені. Причому одночасно в двох медичних установах: в обласній лікарні та в обласному шпиталі. Так почалася вже й фахова допомога. Зробили таку собі кустарну листівку, надрукували на принтері візитки. Оскільки мені простіше було добратися саме до шпиталю, то я туди й поїхала. Прийшла я до головного лікаря, представилася та запропонувала свої послуги. Геннадій Сябренко мені відповів просто: «Добре, але поки що не треба». Ну, думаю, не хоче він співпрацювати. Але вже через день він подзвонив сам та запросив до хлопців. Так почалася наша робота. Пройшло декілька тижнів, кількість хлопців у лікарнях зростала, стало зрозуміло, що це все швидко не закінчиться і працювати треба багато.

Ні на законодавчому, ні на державному рівні нічого ще не було зроблено в напрямку психологічної роботи з військовими. Та й зараз вона не зовсім є. Тому ми й вирішили зробити ще одну громадську організацію, але місцевого рівня. До реабілітації треба залучати різних фахівців, і не тільки психологів. Зрозуміло, що така організація має базуватися у профільному закладі. Так ми й почали більш активно працювати з обласним шпиталем, з’явився «Компас».

– А як визначилися з назвою? Хто запропонував?

– Думали довго, мабуть, декілька тижнів. І якось Геннадій Петрович сказав: «А хай буде „Компас” – як орієнтир для хлопців». Всім сподобалося, на тому й зупинилися. Якось була в Києві на навчаннях. Їх проводили лікарі з Ізраїлю. Вони розповіли, що в них кожен військовий, який потрапляє в лікарню, крім медичних процедур проходить ще й психологічне обстеження. Розповіла про це Сябренку, а той відразу запропонував кабінет у шпиталі для роботи з хлопцями. Потім він домігся ввести в штат шпиталя ставки психологів. Так з початку 2015 року ми вже почали працювати офіційно.

– З ким ви починали працювати в організації?

– Спочатку було багато людей. Та й зараз допомагають! Дуже допомагали майже всі психологи міста. Кожен – у тій галузі, де був спеціалістом. Усього через організацію пройшло близько двадцяти чоловік. Наталя Потапенко, Андрій Фоменко, Інга Кузнєцова, Ольга Бондаренко, Юра Козачинський, Віка Гавриленко, Галина Руднєва, Ніна Чапран, Влад Зубченко – це ті, кого зараз нашвидку згадала. Може, когось і не назвала, але всім вдячна за спів­працю! Взагалі залучалися до роботи всі, хто міг, хто відчував у собі сили.

– Яка подія за період твоєї роботи найбільше запам’яталася?

– Мені завжди згадуються чомусь важкі події. Одного разу батько привів свого сина, який повернувся з полону. Хлопець був у такому важкому стані, що навіть не розмовляв ні з ким. Батько все за нього розповідав. Вмовила батька покласти хлопця на стаціонар, почали працювати. Проводили з ним усі необхідні медичні дослідження, кожного дня спілкувалася я з ним. Потроху-потроху відтанув. Пройшов рік, і він до мене приходить знов і розповідає вже про своє життя, про те, як влаштувався на роботу, як бавиться з дітьми своїми. Дуже приємно було, що вдалося витягнути його з того стану.

Ще якось довелось з клієнтом їздити на кладовище. У нього було загострене відчуття провини перед друзями, які загинули. Довелось йти навіть на такі заходи. Зустрілися прямо там, я купила квіти, він їх поклав біля пам’ятника, постояв і пішов. А через два місяці прийшов до мене та віддав гроші за квіти. Значить, у нього все стало на свої місця.

Був ще один клієнт, який повернувся з полону. Він набагато старший за мене, складно було з ним працювати, ще й розуміючи, скільки він пройшов тортур. Кожного дня з ним зустрічалися, але робота йшла важко, він здебільшого мовчав або відповідав одним словом. Наприкінці, вже перед випискою зі шпиталю, він надіслав мені СМС: «Может, это банально, но большое вам спасибо». Значить, він таки зміг переступити через свої проблеми та піти далі.

– А якими волонтерськими проектами опікуєшся зараз?

– В нас ще й до цього часу, на четвертий рік війни, немає спеціальної служби, яка б займалася саме психологічною підтримкою учасників бойових дій. Через шпиталь не всі проходять, тому наші можливості обмежені. Тому доводиться вести клієнтів, які до шпиталю й не зверталися. Така волонтерська психологічна консультація дуже потрібна. Про неї самі хлопці один одному розповідають та звертаються до нас зі своїми проблемами. Плюс ще ми організовуємо багато навчань. Зараз ведемо переговори з Посольством Ізраїлю про навчання фахівців-психологів із нашої області. Адже там бойові дії йдуть вже багато років, то й досвід фахівців із психологічного супроводу там величезний. Планів та завдань багато!

Вот так живут и работают те самые небезразличные к другим проблемам люди, которых мы знаем и видим буквально каждый день. И еще раз – с прошедшим праздником, дорогие волонтеры, спасибо вам за то, что вы есть!