Конвертированная история

«УЦ» опубликовала целый цикл материалов, посвященный переименованию города, которое случилось вот уже шестой раз. И каждое название оставило свой след в истории города и судьбах людей. Об этом мы разговариваем с Юрием Тютюшкиным, которого считают первооткрывателем почтового Елисаветграда, впрочем, тема открыток и конвертов разных периодов не ограничивается только дореволюционным периодом, поэтому коллекцию можно рассматривать часами.

– Вы знаете, наверное, мне на роду было написано стать собирателем почтовых свидетельств разных этапов существования нашего города, – говорит коллекционер, показывая все новые и новые документы. – Вот смотрите, все задокументировано: мой дедушка Тютюшкин Семен Фокич родился в Елисаветграде. Его отец, а мой прадед – тоже. Мой отец родился уже в Зиновьевске, а его сестра, моя родная тетка, – в Кирово. Я сам появился на свет в Кировограде, да и к Кропивницкому наш род тоже имеет свое, можно сказать, именное отношение. У нас дома хранилась открытка – коллаж с несколькими видами города, поэтому я заинтересовался, мол, если есть маленькие фотографии, то должны быть и большие? А когда прочел в журнале, что Елисаветграду уделялось мало внимания в изобразительном исскустве, начал целенаправленно интересоваться темой. Причем, в отличие от знакомых коллекционеров из других городов, которые брали только идеальные экземпляры, я старался заполучить какие угодно – старые, поврежденные, все равно.

– И это облегчало дело?

– Нет, что вы! Коллекционеры – народ себе на уме и просто так ничего не отдают, и речь здесь не о деньгах. В те годы можно было только обмениваться, т.е. я должен был что-то предложить, чтобы получить взамен интересующую меня тему. Люди просто не хотели брать деньги, мол, они разойдутся, а вот вещь – останется. Так я и собирал свою коллекцию, по крохам.

Самый старый конверт со штампом Елисаветграда в коллекции датирован 1877-м годом, он был отправлен в село Рознатовка Подольской губернии «Его Высокоблагословенію» отцу Вержбицкому для Аркадия Вержбицкого. (Один запрос в поисковик выдает десятки Вержбицких, религиозных и общественных деятелей. – Авт.). По конвертам елисаветградского периода можно судить о регулярности почты, например, открытка из Одессы (обязательно почтовый штемпель в виде морских волн) в 1911 году шла на улицу Б. Пермскую, в дом Долинской, всего два дня, причем отправитель счел необходимым написать: «Мои письма никто не читает, можешь писать все откровенно».

Коллекционер рассказывает, что видел открытки с изображением Владимира Винниченко, и это уже период, когда город назывался Елисавет, а наиболее часто штамп со словом «Елисавет» употреблялся в больнице Св. Анны. Интересно, что штамп со словом «Елисавет» использовался еще в 1923 году, когда выдавались документы «Єлисаветської державної нотаріяльної контори, м. Єлисавет».

Потом наш город стал Зиновьевском, о чем свидетельствует открытка, адресованная на улицу Коллонтай, дом Варгачева, №14 для Архиповой. Интересно, что открытка была отпечатана в Москве, но с рекламой на украинском: «„Укр­держторг”, збирайте і здавайте ганчірки, кістки, пух-перо… та ще за покидьки держторг сплачує гроші”(И)». Как видно из текста, открытка была отправлена из Сочи, где неизвестный нам Павлик искал работу. Пишет, что природа сказочная, но в городе много оборванных босяков, правда, летом на главные улицы их не пускают и вообще, по мостовым ходить нельзя, штраф 3 рубля, а тротуаров нет…

Открытку («Переписний листок») без марки с акварелью Тараса Шевченко, адресованную из Александрии в Зиновьевск, на Карабинерную,79, оплатила получатель, Галочка Гриценко, о чем свидетельствует штамп «Доплатить», что и было сделано в 1927-м году.

В 1938-м году на конвертах уже писали «Кирово» с пометкой «Украина», причем какое-то время Кирово было в составе то Николаевской, то Одесской областей, во всяком случае, это следует из адреса и почтового штемпеля на одном и том же конверте. А потом настал черед Кировограда, и это название до сих пор еще на слуху. В советское время конверты и почтовые открытки часто украшали виды города, портреты корифеев и выдающихся жителей, но не всех. Имена многих известных земляков возвратили городу уже после обретения независимости Украины, как и само имя Елисаветград, над чем и работал Юрий Тютюшкин:

– Елисаветградские открытки собирались трудно. Я уже говорил, что даже поврежденные экземпляры отдавали с трудом под тем предлогом, что «город редкий». Я по роду работы часто бывал в командировках, понятное дело, везде искал коллекционеров и как-то в Москве познакомился с Михаилом Азархом. Надо сказать, что тогда контакты налаживались долго, я предложил что-то свое, и через полгода он вдруг показывает мне целую серию елисаветградских открыток, 14 штук! Я был на седьмом небе, когда он взял что-то из моего обмена и отдал мне серию, при этом сказал, что ими уже два года интересуется один человек, но ничего не предлагает взамен. Оказалось, что это был один из лучших коллекционеров нашей темы Виктор Петраков, поэтому я попросил Азарха не говорить ему о моем приобретении. Но в итоге едва не случилась размолвка с другим известнейшим коллекционером – Александром Ильиным. В свое время я познакомился с ним как раз из-за открыток, которыми никто серьезно не занимался. Я был одним из немногих, кто едва ли не каждый день виделся с Ильиным и более того, наблюдал, как он работает, а мастерская у него была на кухне. Мы с ним часто ходили на базар, искали настоящую кожу, которая когда-то шла на сапоги, папки или сумки. Часто ходили обедать в столовую завода Таратуты, он очень любил пельмени, а кроме того, на заводе ему под заказ делали бронзовое литье для книг – застежки, разные подставки. Так вот, как-то я прихожу к нему, а он стоит на пороге и не пускает меня в дом, чего раньше не случалось. Спрашиваю, мол, Александр Борисович, что-то не так? А он говорит: «Что же ты обидел нашего друга Витю Петракова, выхватил коллекцию, за которой он охотился?» Пришлось подробно объяснять, как все произошло и почему так, а не иначе поступил Азарх. Ильин все понял, и недоразумение было улажено, да еще каким образом! Дело в том, что большую часть посетителей Ильин в дом даже не приглашал, а принимал во дворе под грушей, они так и назывались – подгрушники. Кстати, подгрушником был и Николай Смоленчук, известнейший исследователь творчества Кропивницкого. Ну а я был вхож на кухню, но после недоразумения Ильин вообще сделал невероятное – он провел для меня экскурсию по комнатам, куда попадали единицы, если вообще попадали. А с Виктором Петраковым мы продолжали дружить, и могу сказать, что около половины материалов, использованных в книге о Елисаветграде «Мой маленький Париж», – мои. Он был порядочным человеком и отметил вообще всех, чьи открытки использовал. Мы всегда встречались, когда он приезжал в Кировоград «на помидоры», т.е. на День города…

Сейчас город называется иначе, есть в коллекции конверт, адресованный в Кропивницкий, на улицу Семена Тютюшкина, названную в честь деда Юрия Тютюшкина. Так что продолжение следует, потому что история не заканчивается, а продолжается.