15 февраля 1989 года из Афганистана были полностью выведены советские войска. Длившаяся почти десять лет война закончилась бесславно для СССР и трагически для многих непосредственных участников. Через Афганистан прошло 620 тысяч советских солдат и офицеров, однако постоянный контингент состоял из 80-100 тысяч военнослужащих. Потери советских войск в Афганистане (по официальной статистике) составили четырнадцать с половиной тысяч погибших и умерших от ран и болезней, а также почти пятьдесят четыре тысячи раненых. За время этой войны погибло около 1 миллиона человек гражданского населения. Зарегистрировано почти 3 миллиона раненых от ее последствий гражданских лиц за весь период войны и в ближайшие последующие годы о. И это притом, что по довоенной переписи в Афганистане было зарегистрировано 15,5 миллионов жителей страны.
В Украине война идет сейчас. Война другая, война не за чужую землю, а за свою. Но, как любая война, – она несет смерти и разрушения, горе и трагедии. Вот об общем в этих войнах мы и решили поговорить с людьми, которым слово «война» знакомо не понаслышке.
Сергей Дьячук, главврач Александрийского центра первичной медико-санитарной помощи, волонтер.
– Я ушел на дембель со срочной службы за три года до начала войны в Афгане, поэтому впечатление о ней состоит из рассказов тех афганцев, с кем лично знаком, да еще из доступных источников информации.
Из того, что знаю, могу сказать только одно: как мне кажется, в Афганистан лезть не надо было, но ребята в этом не виноваты. Они выполняли приказ, выполнили свой долг, за что им честь и хвала. А эта война, которая идет сейчас, – это сто процентов война за свою страну.
Я лично думаю, что большая доля вины в ней нашей власти, которая пришла после Майдана. Но, когда начались боевые действия, пришло время выбора, с кем ты – с врагом или с нами, и тут не может быть вопросов, справедливая или несправедливая война. Там воюют и гибнут наши ребята на нашей земле. Как им не помогать?! Нужно помогать. И если от афганской войны можно было спрятаться и уйти, то от этой войны не уйдешь. Ты же живешь в этой стране, а на эту страну напали. Куда уйти от этого? Это моя, личная точка зрения, я не навязываю ее, а просто знакомлю с ней по вашей просьбе.
Вторым собеседником стал глава общественной организации «Добровольчий Альянс», в недавнем прошлом – командир батальона «Айдар» Евгений Пташник.
– Евгений Тадеушевич, вы участвовали в обеих войнах, о которых идет речь. Что общего и каковы различия, по вашему мнению?
– Этот вопрос скорее философский, и быстро на него не ответить. Но если в двух словах, то общее то, что и там, и там убивали людей. И там, и там люди были искалечены войной и физически, и психологически.
Разница в том, что в Афганистане боец мог прослужить полтора года, и второй раз попасть туда было фактически невозможно. Государство не желало видеть в стране людей с полностью сломанной психикой. А сейчас люди по три-четыре года находятся в зоне боевых действий с небольшими перерывами. Это говорит о том, что государство не думает, что может наступить завтра. Ведь бойцы когда-нибудь вернутся…
– Может быть, это происходит потому, что некого больше отправлять на фронт?
– И это, конечно, тоже – как один из факторов того, что такая война многим надоела. Имею в виду то, как она ведется: ни шагу назад, но и ни шагу вперед. Это всем надоедает. Люди готовы воевать, готовы побеждать, но не готовы кормить в окопах вшей, как во время Первой мировой. Разве что кроме тех, кому «на гражданке» нечего делать, и они идут туда на заработки.
– Какой выход из ситуации вы видите?
– Коренные реформы – ведь не все от армии зависит. В стране нет судов нормальных, нет защиты военных здесь, нет гарантий защиты прав и свобод. Военный возвращается домой и не видит того, что ожидал. Страна не меняется, увы. Вот и нет уже того патриотизма, который был в 14-м году, когда люди после Майдана шли защищать страну от агрессора и думали, что, вернувшись, увидят новую страну. Не произошло этого. Нужны изменения во всех институциях власти. Я пошел на войну добровольцем, когда страна была в опасности и фактически без защиты. Пока не было армии, была потребность в добровольцах, которые дали время на ее создание. Я отвоевал год и теперь пока здесь, в Киеве, занимаюсь проблемами добровольцев, да и страны вообще. Потому что без кардинальных изменений в стране невозможны никакие улучшения.
– Эти изменения произойдут мирным путем или нет?
– Я всегда надеюсь на мирные изменения. Ведь любое военное решение – страх и боль для всей страны. Если начинают стрелять пушки, то они не разбирают, где женщины и дети, где солдаты. Где те, кто «против», или те, кто «за»…
Третий наш собеседник – офицер-афганец, который в возрасте пятидесяти восьми лет в 2014 году купил себе новый камуфляж и пошел уговаривать военкома взять его в армию во вторую волну мобилизации. Уговорил, но при условии, что тот будет заниматься военным хозяйством. «Дед» согласился, но уже на фронте быстренько переквалифицировался на старую специальность – разведка. На дембель не пошел, пока позволял возраст – подписал контракт. А раз командование согласилось, значит, работает хорошо и правильно. Служит в одной из частей ВСУ, недавно вернулся со Светлодарской дуги. Фотографии или другие подробности попросил не публиковать – скоро назад, а ему еще, может, «в гости» ходить придется. Так он называет походы на ТУ сторону.
– В чем разница между этими двумя войнами?
– Знаешь, там воевали за хрен собачий, а тут – за свою землю. У меня дед по отцу из-под Алчевска. Так что моя эта земля. Мы в Афгане уходили в горы и везде врагов искали, а тут уходим «в гости» – друзей находим. Что бы ни говорили горячие головы, но наши люди на «той стороне» есть. Немного, но есть. Да нам много и не надо. Разница еще и в отношении к войне: сейчас мотив другой совсем. Конечно, после мобилизации появились и «заробитчане», но все же много осталось и тех, кто просто воюет за свою страну.
А еще тактика разная, там мы уходили в автономный поход с боекомплектом и запасом провизии на неделю, а тут – короткие вылазки и быстрая работа. Меня ребята из-за возраста часто отговаривают ходить с ними «в гости». Сам вижу, что могу подвести, вот и контролирую себя. Или «на подхвате» остаюсь – встречаю.
– А общее что-то есть?
– Из похожего, думаю, что как минимум 70% потерь как в Афганистане, так и на Донбассе, связаны с отсутствием опыта ведения реальных боев, низким уровнем профессионализма (особенно у высшего руководства). Конечно, сейчас ситуация чуток улучшилась по сравнению с 2014 годом, но часто бывает так, что командиры-идиоты уходят из боевых частей… на повышение, добавляя свой идиотизм в приказы высшего уровня.
Еще – отношение побратимов общее. Если я с ним прошел хотя бы через один реальный бой и мы не подвели друг друга – то это на всю жизнь связывает.
Терять своих – тоже одинаково хреново. Хотя, может, сейчас и больнее стало – старею, становлюсь сентиментальнее…
И хотя кажется, что взгляды наших собеседников отличаются, правда – одна: война – это кошмар. С точки зрения как гуманизма, так и элементарного здравого смысла.
№17 (1586)