Пишу абсолютно субъективно – имею право. Уже много было написано субъективного, приуроченного «четвертаку» «УЦ». Теперь моя очередь. Эти строки давно зрели, и вот повод – юбилей. Юбилей любимого мной издания, но не моего пребывания в нем. Хотя я для себя отмечала каждую свою пятилетку в «УЦ». Их (моих) было не пять, но они самые яркие (опять же, субъективно).
Хочу пройтись по моему пути, проложенному по работе, которая стала домом. Работа – это работать. Анекдот вспомнился: «Сложно быть журналистом, но это лучше, чем работать»… Мы смеялись, услышав это, хотя каждый из моих коллег до того, как появился в редакции «УЦ», работал в другой структуре и мог сравнивать и режим, и напряг, и материальное вознаграждение. И мы знаем, что быть журналистом – это все-таки работать: мозгом, нервом, временем, эмоцией… Но – о юбилее. Вернее, о наших людях.
А я дважды приходила в «УЦ»… В сложные девяностые искала работу и вдруг встретила своего любимого преподавателя из пединститута Валентину Васильевну Бажан. Она работала литературным редактором мне тогда мало известной газеты «Украина-Центр». (Я была в декретном отпуске, жила на поселке Новом, и меня никакие газеты не интересовали.) Когда я сказала, что ищу работу, она приняла к сведению, а со временем нашла возможность со мной связаться (мобилок не было) и сообщила о вакансии, которая должна была меня устроить.
Это был 1999 год. «Украина-Центр» была в расцвете, на пике. Две редакции: на Маланюка и в здании типографии. Нужен был литературный редактор для «второй площадки». Валентина Васильевна зовет меня и представляет главному редактору Николаю Успаленко. Посмотрел он на меня, помолчал какое-то время и пригласил к себе в кабинет. Как сейчас помню: вручил распечатанное сообщение облэнерго о повышении тарифов. Сухо сказал: «Сделайте из этого текста удобоваримое…»
Не было рядом моего преподавателя, не было никого, кто мог подсказать, что делать, и я начала «шаманить» над пресс-релизом. Написала и отдала «экзаменатору». Успаленко прочитал и сухо сказал: «Стажируйтесь». А это значило, что через пару недель у меня будет работа. Я тогда не знала, что такое «УЦ», кто эти люди, что-то там делающие. Меня устраивало, что я буду официально работать и моя должность будет меня устраивать.
Но спустя неделю моей стажировки Валентина Васильевна была вынуждена сообщить мне «пренеприятнейшее известие»: все поменялось, редакция не расширяется, а сокращается, и еще в одном литредакторе коллектив не нуждается… Как я плакала!
Потом, с подачи той же Валентины Васильевны, я все же попала в журналистику. Это были разные издания, разные должности, и я уже все знала о газете «Украина-Центр». Ах, как я завидовала людям, там работающим! Мы пересекались на тренингах и семинарах, дружили, встречались в нерабочее время, и они всегда выделялись. Нет, не внешне, не манерой поведения, а тем, что они из «УЦ» – редакции, о трудоустройстве в которой страшно было даже мечтать.
А потом случилось чудо – меня позвали. Я, наверное, никогда бы не попросилась сама – газета казалась недосягаемой. А тут уволился Гена Рыбченков, появилась вакансия, и главный редактор спросил коллектив, кого можно взять на освободившееся место. И Оксана Гуцалюк предложила меня. Когда Ксюша позвонила и сказала, что есть разговор и что надо приехать в редакцию, я заподозрила ладное.
Ах, Ксюха! Сколько пережито вместе! Вот она младше меня, но всегда вела себя, как старшая. Вернее, я ее так воспринимала: советовалась, спрашивала, прислушивалась. Это естественно, ведь ее опыт в журналистике гораздо больше моего. Она по-здоровому амбициозна, всегда хотела большего, к чему-то стремилась. То, что она возглавила редакцию газеты «Народное слово» – логичное продолжение (но не завершение) ее карьеры.
Еще одним моим наставником в «УЦ» была Света Семенова. Вот не могу вспомнить ситуацию, когда бы она ругалась, нервничала, даже хмурилась. Она обладает завидным умением оставаться уравновешенной, спокойной, что бы ни случилось. А еще она всегда мило улыбается. Видимо, это ее оружие в «борьбе» с серостью, обыденностью и даже несправедливостью.
Меня в редакции встретили два редактора: Ефим Мармер и Анатолий Юрченко, который возглавлял «УЦ»- Репортер». Это было уникальное издание в нашем регионе. По понедельникам в него помещали «коротушки» обо всем, что произошло в течение выходных. Надо было за всем следить, что-то предлагать. Не всегда это получалось, но газета выходила. Так вот, Анатолия Петровича я знала задолго до прихода в «УЦ». Я даже состояла в первичной организации НСЖУ «Украины-Центр», не работая там. Была уверена, что с ним поладим с первых минут.
Поладили. Но Петрович – он же в прошлом военный. Материалы надо сдать строго в заявленное время. Не сдал – редактор уже ушел, и статью на дискете (тогда был такой носитель информации) надо было подсунуть под дверь его кабинета. А вообще с ним нельзя было поссориться. Петрович – еще тот интеллигент. Настоящий интеллигент, талантливый журналист и литератор, продолжающий писать до сих пор.
Вспомнился мой первый рабочий день в «УЦ». Я пришла раньше всех. Но не раньше главного редактора, естественно, - он на работе всегда, за редким исключением, самый первый. Робко вошла в кабинет Ефима Леонидовича, поздоровалась, сказала, что в кабинет не могу попасть – закрыто. И он посоветовал мне подождать в бухгалтерии, так как главный бухгалтер уже была на месте. И добавил: «Мне кажется, вы подружитесь».
Наш Мармер – психолог еще тот. Он обладает талантом распознавать людей, безошибочно с первого взгляда вычислять порядочных и с гнильцой. Именно поэтому в «УЦ» всегда работают только хорошие люди. Если уходят, то без скандала, а потом с благодарностью вспоминают родной коллектив и скучают по коллегам-друзьям.
Вот так несколько раз уходил и возвращался Геннадий Рыбченков. Это человек-поиск. Причем чаще ищет не он, а его. Строками его авторства зачитываются тысячи. Восхитившись его талантом, норовят «забрать» его себе. Вот так под Гену было придумано несколько проектов, в которые он погружался с головой, со всей своей ответственностью. Но то ли темы были узкопрофильными, и ему становилось тесно, то ли с коллективами не складывалось, но Гена возвращался «домой». Он молчаливый и работящий. В течение рабочего дня может бросить пару фраз и, с бешеной скоростью отстучав статью на клавиатуре, пойти «в архивы». Но, когда его нет на рабочем месте, его очень не хватает. С ним как-то спокойнее и увереннее.
Да, вернемся в бухгалтерию. Я таки подружилась с Татьяной Коломиец. Мы дружим до сих пор, как и с Наташей Браиловой, сменившей Таню в этой должности, и с Мариной Здитовецкой, возглавляющей бухгалтерию сегодня. Эти люди для меня – не от мира сего. Я ничего не понимаю в их цифрах-формулах-отчетах. Наверное, поэтому ими восхищаюсь.
Нас в моем первом рабочем кабинете «УЦ» было четверо: уже упомянутые Оксана и Света, я и – он, человек-загадка. Я за несколько лет совместной работы так и не разгадала Александра Виноградова. И вряд ли кто-то разгадал. Очень своеобразный. Пишет-пишет-пишет… Казалось, что мы все своим смехом и даже самим своим присутствием его раздражаем. И вдруг Саня говорит: «Приглашаю сегодня к себе в гости. Будем есть суши». От неожиданности предложения мы согласились. Что вы думаете? Он усадил нас смотреть кино, а сам на кухне собственноручно готовил суши, а потом учил нас есть палочками, макая вкуснятину в соус и васаби. Вечер был потрясающим! А на следующий день мы снова Саню раздражали…
Для нас здесь дружить семьями и ходить друг к другу в гости – это норма. Как-то толпой завалили к Осадчим (Сергей и Наташа работали в «УЦ») и, по признанию главы семьи, устроили ему незабываемый день рождения. У меня дома перебывали, наверное, все журналисты и не только. Чаще всего – Руслан Худояров. Было время, когда всеми любимый Русик работал в «УЦ». Его нельзя не любить. Он очень ответственный и порядочный, но имеет свои слабости, мешающие ему в работе.
Эти слабости победил Юрий Илючек. Один из немногих, кого я узнала задолго до прихода в «УЦ», – мы вместе поступали в пединститут еще в прошлом веке. Даже не знаю, что сказать о лучшем спортивном журналисте Украины. Таких целеустремленных и помешанных на своем любимом деле я еще не встречала. У него получается все, что задумал. Завидное упорство. И да, у нас никогда не было диалога на спортивную тему – я в этом не разбираюсь. Зато с шефом о спорте они могут говорить часами. Они его любят, в нем разбираются и не признают, что это может кого-то не интересовать. Поэтому даже после ухода из «УЦ» Юрик продолжает вести у нас спортивную страничку.
В «Украину-Центр» я пришла с достойным журналистским багажом. За плечами – редакторство, директорство, пресс-секретарство. Но здесь все было по-другому. Первая планерка, на которой я смущалась и боялась что-то предложить. Первые командировки в районы. Первая демонстрация удостоверения корреспондента «УЦ». Как я была горда, его предъявляя! И оно, правда, действовало на разного ранга чиновников.
Вспомнился случай. Мой знакомый с женой ночью ехал по городу на машине. Водитель был абсолютно трезвым, так как дисциплинированный и к тому же держал путь в Харьков. Его остановили сотрудники ГАИ и стали «мурыжить». Подозревали, что выпил, везти на 2Б не хотели, объяснений слушать не хотели. И вдруг мой друг говорит жене: «Звони Никитиной в “Украину-Центр”, сейчас будем разбираться». А в ответ: «Счастливого пути!» Ну приятно, черт возьми! Значит, читают. Значит, считаются.
Среди моих первых коллег в «УЦ» был Андрей Трубачев. Очень образованный, дерзкий, знающий себе цену мальчишка. Сегодня это такой же дерзкий, еще более образованный, опытный и знающий себе цену мужчина. Вот люблю я его. Когда он, горячась по какому-то поводу, говорит, что уволится, я беспокоюсь. И не потому, что газета лишится зрелого, серьезного аналитика, а потому что мне его будет не хватать. (Простите за эгоизм.)
Я немножко, но работала в школе учителем русского языка и литературы. Считаю себя достаточно грамотной, даже правлю других. Но как изящно правила (и правит) меня литредактор Ольга Березина! Признаюсь, мне стыдно смотреть «белки» (выведенные на белую бумагу макеты статей), где мои строки исправлены по-учительски красной пастой. Но меня утешают слова верстальщика Сергея Стеценко (он потом исправляет сверстанный текст): «Никитину править проще всего: пара запятых – и все». Простите меня, Ольга Юрьевна, корректор Наташа Лупан, палочка-выручалочка Андрей Флоренко (это его редактор так прозвал) и Сергей! Я продолжаю учиться.
Потом ко мне, уже «уцэшной», присоединилась Ольга Степанова. Я была ее наставником не в работе, а – во сколько прийти, когда можно уйти, какие темы заинтересуют шефа. Она знала, что писать и как писать, ее не надо было учить. Дело в том, что я ее знала и любила с детства, ее детства. Когда я в нашей студенческой общаге полюбила маленькую рыжую Олю, дочку Бажан, представить не могла, что мы станем коллегами-подружками. А ведь это случилось. Я ее обожаю. И не только я. Ее нельзя не любить. И она не может не любить. Она любит всё и всех. Она умеет прощать всем и оправдывать всех. Начинаешь ей на кого-то жаловаться, она выслушает, а потом приводит такие аргументы в оправдание этого человека, что начинаешь мякнуть и пасовать: а действительно, я была неправа. Оля в «УЦ» заняла нишу, которая ее ждала: известные земляки, краеведение, история края… Никто так не умеет, как она. Жаль, что предпочла нам другое издание. Но мы это уже проходили: Олька, ждем возвращения!
Знаете, какая самая сложная должность в «УЦ»? Секретарь! Зоечка, как ты все это терпишь? Эти бесчисленные звонки, письма, на которые надо ответить корректно. Вы, надеюсь, понимаете, что нам звонят и пишут не только по делу. И разбирается в этом всем, отделяет зерна от плевел наша Зоя. Спасибо тебе, наша хорошая!
Не могу написать обо всех, причастных к 25-летней истории «УЦ», – не со всеми посчастливилось работать, не всех хорошо знаю. «Прохожусь» по тем, с кем встретилась, начав работать в редакции, кто прививал мне стиль «Украины-Центр». Среди них – Пусяня. Я думала, что ее так называют из-за ее миниатюрности. Но оказалось, что Анна Харченко, работавшая ответственным секретарем, очень часто в процессе работы была вызываемая шефом. Ефим Леонидович говорил: «Пусть Аня зайдет», «Пусть Аня позвонит»… Это звучало как «Пусяня». Уйдя от нас на другие хлеба, она осталась Пусяней, всеми по-прежнему любимой.
А еще у нас есть очень главные, просто необходимые люди – фотографы и водители. Сейчас поймете, почему я их объединила. Во время одной из моих командировок в район, когда я уже записала нужный материал, фотожурналист Володя Решетников и водитель Игорь Шрамко, оба – рыбаки, увидев живописный водоем, решили порыбачить. Снасти у таких людей всегда с собой. И вот сидят они с удочками, а я чуть дальше, смотрю на это все и думаю: «Нет профессии, лучше моей: вроде бы на работе, в командировке, но как же здорово!» (Шеф, вы это не читали.)
Наш вечный фотограф – Павел Волошин. С Пашей куда-то ездить – очень «стремно». Нет, я люблю его брать с собой на всякие темы (я – за рулем, Паша – рядом). В пути все здорово, он рассказывает истории, похожие на тему нашей поездки, вспоминает ассоциации. Словом, готовит к беседе. Но только начинается беседа – Паша главный, основной. У него всегда есть что вспомнить, с чем сравнить. И потом, когда расшифровываешь диктофонную запись, Павла Ивановича там больше всего. И спасибо тебе, Паша, за участие и неравнодушие!
И снова вернусь к шефу. Все, что я о нем думаю, было написано в прошлом году в материале, посвященном ему, его юбилею. Не хочу повторяться. Скажу спасибо за людей. Ефим Леонидович, вы это умеете, вам это дано – подбирать (в хорошем смысле слова) тех, кто сработается с вами, с устоявшимся коллективом (это надо уметь), кто проникнется двадцатипятилетней историей и философией газеты, все-таки взорвавшей читательскую аудиторию региона. (Кстати, недавно присоединившийся к нам опытнейший тележурналист Сергей Полулях проникся и вписался.) Спасибо вам за наши годы, прожитые в кураже, иногда в экстриме, но под защитой. Я знаю, как вы своих не даете в обиду. Что будет дальше – неизвестно. Но главное, что наш четвертак мы все, наши люди, прожили достойно.
Фото, конечно, Павла Волошина, «УЦ».
№17 (1586)