Тамара Лаптева: «Я уже всех переиграла! Только космонавтом не была»

Как вы считаете, полвека – это дата? А пятьдесят пять? Именно столько лет 23 мая отметила актриса театра им. Кропивницкого Тамара Лаптева. Пятьдесят пять лет! …На сцене!!! Кто-то сейчас начнет считать: а сколько же ей лет? Категорически заявляем: душой она моложе многих двадцатилетних!

Во время разговора с главным режиссером театра им. Кропивницкого Евгением Курманом за несколько дней до интервью с Тамарой Александровной Лаптевой я попросила его сказать несколько слов о ней.

– Пятьдесят пять лет на сцене – это целая жизнь, – говорит Евгений Васильевич, – но совершенно другая, не та, которую она живет, а которую проживает на сцене. Вообще судьба актера очень сложная. Ведь все, что происходит в их жизни, – происходит между репетициями и спектаклями. То есть они все время репетируют и играют спектакли. А между этим они влюбляются, женятся, рожают детей, хоронят близких. Все это они делают МЕЖДУ спектаклями и репетициями. То есть у них не так, что они живут, что-то делают, а когда образовалось свободное время – побежали сыграли спектакль. Они все время – круглосуточно, ежедневно, круглый год – играют. Настоящий актер репетирует постоянно, не ограничивая себя.

Ну вот представьте: Тамара Александровна – мать троих детей, двое из которых – заслуженные артисты, ведущие актеры в популярных театрах Украины (Наталья Ярошенко – актриса киевского театра им. И. Франко, Александр Ярошенко – кировоградский театр им. Кропивницкого. – Авт.), она мать целой династии, она сыграла столько ролей, что уже, наверное, и не сосчитает сколько.

Она в прекрасной творческой форме. Когда мы в рамках реализации закона о переходе на контрактную систему проводили творческий конкурс, все было очень серьезно. Она пришла, я ее охарактеризовал, ну и член комиссии, главный режиссер мариупольского театра Олег Левченко предложил ей показать, что она приготовила на конкурс. Она смутилась, как ребенок… А я объясняю им, что Тамара Александровна у нас еще и завтруппой, у нее не хватило времени… Но он, глядя в ее репертуарный лист, настаивает, мол, покажите что-нибудь, ну хоть Тортиллу из «Буратино». Вы понимаете, он еще не договорил фразу, а Лаптева уже играла, она уже была Черепаха – у нее совершенно изменились лицо, осанка, голос… И она уже шпарила какой-то монолог Тортиллы! Причем делала это так убедительно, что вся комиссия покатилась со смеху, и ей зааплодировали. Все, больше вопросов к ней не было! Будучи завтруппой, занятой все время в театре, постоянно в этой диспетчерской работе, курируя занятость артистов, графики, как все развести, самой все время играть – и быть в такой форме! Вот получается, что рядом с тобой ходит живая легенда, к огромному сожалению, недооцененная всем нашим истеблишментом и в советские времена, и нынешним… Как такое может быть, что ЭТА артистка не имеет звания? Тамара Александровна – это одно из наших сокровищ!

Поговорили мы и с самой Тамарой Александровной – о жизни и о театре.

– Как получилось, что юная Тамара Лаптева стала не врачом и не учителем, а актрисой?

– У меня отец был военным врачом, и летом обычно выезжали в лагеря – с семьями, с детьми. И приехал театр, привез «Марусю Богуславку». Детей, понятно, они с собой не привезли, поэтому увидели меня и мою подружку, надели на нас турецкие костюмы и сказали: вот, вас будут выносить, а вы смотрите и кричите «мама!». Нас выносят, а в это время на сцене дерутся на саблях. Нам страшно, мы кричим – в общем, все получилось. После этого я пришла домой и сказала, что буду артисткой. Мама моя тоже медик, в то время была старшей операционной сестрой, и родители хотели, чтобы я тоже поступала в медицинский. А для поступления в медицинский обязательно нужно было иметь два года стажа, поэтому я заканчивала 9-й и 10-й классы в вечерней школе и работала санитаркой. Так что стаж у меня был, и я могла поступать. Но я ходила в народный театр! Это было в Александрии, где мы тогда жили. И после одного из спектаклей папа говорит: «Ну черт с тобой, поступай! Только фамилию не меняй!» Видите, я ее и не меняла! Поступила я сразу, в Харькове – в студию при театре Шевченко, национальный академический театр тогда был один, это знаменитый «Березіль». И сразу была занята в спектаклях. В общем, была счастлива! Я закончила студию, и меня пригласили в Ровно.

– Давайте перенесемся на 55 лет назад. Вы хорошо помните этот день?

– Это был май 1963 года. Я приезжаю в Ровно, и меня на вокзале встречают директор и главный режиссер театра. Мне 19 лет! Кто я такая? В общем, везут они меня в театр и говорят: «Вы понимаете, у нас заболела актриса, и вы завтра будете вместо нее играть главную роль в спектакле». Был уже вечер. Меня временно поселили в театре, со мной встретился режиссер – не помню, как называлась пьеса Зарудного, но звали меня Набиха Турсунбаева (смеется)! Утром встречаюсь с актерами и вечером играю спектакль. А в то время героинь в основном играли актрисы 40-45 лет, молодых не было вообще в театре. Я пришла, через год – еще 6 выпускников театрального института киевского, и с тех пор появилась молодежь в ровенском театре. В общем, сыграли мы спектакль – это было 23 мая 1963 года. Я первый раз вышла на сцену, и все сказали: это актриса!

Я понимаю, что это было не гениально, что мне помогали коллеги, но с тех пор я очень часто вводилась в спектакли. Моя роль, не моя, подхожу ли я по возрасту – но, если надо, я могла за два часа до спектакля выучить двадцать пять страниц текста. Я понимаю, что говорила не слово в слово, где-то были перекрученные фразы, но зато я точно давала реплику оркестру, осветителю, радисту. Я умела сосредоточиться. Вы знаете, я даже люблю вводы! Это настолько тебя взбудоражит, настолько ты должен собраться и сосредоточиться! Так что моя творческая жизнь началась со ввода, и потом я всегда была занята – и в ролях, и в эпизодах.

– В вашем репертуаре вы можете назвать роль, которая далась вам потрясающе легко, и ту, которая невероятно сложно рождалась?

– Когда первый раз читаешь роль, все понятно! Хоть завтра на премьеру! А выходишь на сцену на репетиции – и вообще ничего не понимаешь и не знаешь, что с этой ролью делать! И постепенно все становится на свои места, и даже после премьеры продолжаешь над этой ролью работать, и что-то придумываешь… Поэтому сказать, что какая-то роль далась мне легко, не могу. Легко ни одна не дается. Не зря говорят, что по сложности работы после шахтеров идут актеры – недаром, когда поступают в театральный вуз, кроме творческих способностей, твоих талантов, проверяют еще и физические данные. Это тяжелый физический труд, поэтому некоторые и не выдерживают, уходят из профессии. Денег больших мы никогда не получали, а заняты были очень много. Это сейчас спектакли не каждый день, а раньше – каждый день плюс два в воскресенье. Однажды на гастролях у меня было четыре спектакля!

А тяжелые роли… У нас был спектакль «Жаркое лето в Берлине», и я играла Брунгильду – женщину, которая прошла концлагерь, ее там стерилизовали, и я рассказываю об этом ужасе. Мне еще и тридцати не было, опыта нет по сути ни жизненного, ни актерского, и все нужно было играть на чувствах. Кроме того, что актер включает сердце, мозги, он должен все разложить по полочкам. Обязательно! После этой роли я минут сорок приходила в себя… У нас еще был спектакль «Зрізані троянди в замерзлому саду», там я играла мать погибшей дочери, которая оказалась живой, – там такие перипетии были, и в финале я, стоя на коленях, читала Pater noster – и закрывался занавес. Так меня поднимали с колен, чтобы я могла выйти на поклоны. Но самая моя любимая роль – это Катерина по поэме Шевченко! Я играла эту роль в трех театрах – в Ровно, Белой Церкви и Луцке. Спектакль был прекрасный, всегда были аншлаги, я обожала эту роль, и она, наверное, была удачная, потому что музыканты оркестра, когда не играли, вставали и смотрели, что я делаю.

Я вообще придумщица по натуре. Я не могу просто так выйти на сцену! Мне обязательно нужно что-то придумать!

– Например, табуреточку в «Сорочинке»?

– Конечно! Табуретка, палка и бублик! Евгений Васильевич объяснил нам, что мы все – украинский народ. И я подумала, что не хочу я быть просто украинским народом. Так появилась бабка с табуреткой! Художник, который ставил этот спектакль с Евгением Васильевичем Курманом и в Донецке, где он когда-то работал, и у нас, говорил: «У нас тоже был хороший спектакль, но бабки с табуреткой не было! Это у вас украшение!» Когда мы делаем концерты, там отрывки из спектаклей, и обязательно из «Сорочинки». Там в основном молодежь. …и бабка с табуреткой! А последний раз меня поставили вместе с девчонками на бочку, и Евгений Васильевич сказал, что теперь так и будет. А когда я молодая была, в одной роли заплела косички рыжие с проволочкой, загнула их вверх – дурочку такую придумала себе. Так в буфете зрители спрашивали: скажите, она и в жизни такая дура?

– Вы востребованная актриса, завтруппой, заботливая дочка, любимая жена, любящая мама и бабушка восьми внуков. Как вам удается все это совмещать?

– У меня такая натура… В молодости я была комсоргом, председателем профкома, даже заместителем парторга, возглавляла областную общественную организацию – кем я только не была! Просто я такая неуемная, что мне чего-то одного мало. На любой должности ты должен не только выполнять свои обязанности, но и помогать людям. Я почему-то получаю дикое удовольствие, когда помогаю людям. Причем ничего от этого не имею! Где-то вычитала: ваше предназначение – помогать людям! Как-то одна женщина спросила меня, во что я верю. Я ответила: «Я верю в людей!» Она мне в ответ: «Тамара Александровна, вы страшный человек!» До сих пор не могу понять почему. (Смеется.)

У меня было трое детей, и все болезненные, но я ни разу не была на больничном. С Николаем я вышла на работу в шесть месяцев, а с Сашей – ему было три месяца, когда я вышла. Иногда думаю: я ли это? Как я смогла? Правда, нужно отдать должное, муж, Николай, мне очень помогал всегда. Санечка когда был маленький, свекровь помогала нам его нянчить, и как-то она спрашивает: «А з ким то ти цілу ніч балакала на кухні?» А я готовила еду и учила роль. Все делала ночами: готовила, стирала, гладила, роли учила… А день целый был занят плюс вечером спектакль! Не знаю, натура у меня такая, наверное. Я и сейчас не могу чем-то одним заниматься.

– Тамара Александровна, ваш муж, актер нашего театра Николай Ярошенко – заслуженный артист. Двое из трех детей – актриса театра им. Франко Наталья Ярошенко и актер нашего театра Александр Ярошенко – тоже заслуженные. Как вам живется во главе такой артистической династии?

– Прекрасно живется. Помню, как-то Сашка еще маленький был, мы с мужем что-то там обсуждали, и он в шутку так стукнул кулаком по столу: кто в доме хозяин? Сашка быстро ответил: мама!

– Мне очень обидно, что ваш актерский труд не оценен по достоинству…

– Мне уже не обидно… Очевидно, нужно было иначе жить, больше думать о себе, а не о людях. Может, где-то пойти по трупам, кому-то ломать кости, кого-то отталкивать локтями… Я этого никогда не делаю и делать не буду, потому что я считаю, пусть лучше говорят «Почему нет?», чем «За что да?». Хотя и у меня есть награды – я лауреат премии Марии Заньковецкой, получила приз за лучшую женскую роль (Маму, спектакль «Моїй мамі сто років», на фото внизу)… У нас в театре корифеев не очень звания дают, к сожалению. Хотя я считаю, что есть кому и нужно давать. В общем, я не занимаюсь самоедством. Я памятник себе поставила уже тем, что у меня трое детей, восьмеро внуков…

– Вам не жаль было, что ваш старший сын не пошел по вашим стопам?

– Нет, мы сами его отговорили! Сейчас он полковник, работает в органах, у него трое детей, и все очень довольны. Наташа решила поступать, но мы были уверены, что она не поступит, потому что она была очень тихой домашней девочкой. Но она поступила. Она хорошо идет в театре, в кино, много озвучивает. Ну а Саша никем другим быть и не мог, потому что вырос в театре. Они все в детстве выходили на сцену, как и многие театральные дети. Саша впервые вышел на сцену в два года, а старшего мы вообще вывезли в коляске. Зал зааплодировал, он спокойно повернул голову в сторону зрителей, а после спектакля режиссер всем сказал: «Учитесь, как нужно играть!» Наташа начала позже, с 7 лет, но сразу главные роли. У нее даже трудовая книжка оформлена с 12 лет. Она прекрасно выглядит, вы могли ее видеть в прошлом году на фестивале «Кропивницкий», в спектакле «Три товарища» с Евгением Нищуком в главной роли.

– Вы хотели бы, чтобы ваши внуки продолжили династию?

– По этому пути могут пойти только Наташин младший сын Коля и Сашина Агата. У остальных другие интересы.

– Расскажите нашим читательницам секрет вашей молодости. Что позволяет вам так выглядеть при вашей занятости?

– Наверное, моя энергия. Я медленно ничего не умею делать. Я особо не стараюсь. Твой возраст никуда не денется, и морщины должны быть естественными. Иначе это уродство, и мы все такие примеры видим. Я или что-то делаю, но делаю быстро и активно, или ничего не делаю.

– А есть ли у вас чем заняться дома, если вы уходите в отпуск? Дача? Хобби?

– Дача – это всё мой муж, он у нас полгода живет на даче. Читать люблю – что-то научное, классику… Классическую музыку люблю. Могу просто полежать и посмотреть телевизор, отдохнуть, потому что устаю, и целый день не выходить на улицу… А в отпуск чаще всего еду к старшему сыну.

А вообще я люблю свою профессию за то, что благодаря ей кем я только ни была – от санитарки до начмеда, военными я была всех званий, колхозницей, дояркой… Всех уже переиграла! Только космонавтом не была. Это очень интересно!

Фото со страницы Т. Лаптевой в «Фейсбуке».