“Кировоградгаз” – единственный, который принадлежит государству

Как же ценны воспоминания людей, с которыми связаны эпохальные события! Это история, которую не узнаешь из другого источника. Это даты, которые не надо изменять и перепроверять. Это чувства, эмоции, люди, которых уже нет. И пока живы носители истории, надо спешить услышать каждое их слово.

Среди нас живет, хорошо себя чувствует и прекрасно выглядит Анатолий Фабрика. Он, седовласый, интеллигентный, мудрый, сегодня кажется даже красивее, чем был в молодости. Именно с ним связана эпоха газификации Кировоградщины. Анатолий Степанович был депутатом районного, городского, областного советов. У него множество наград, и он – заслуженный работник сферы услуг Украины.

Таких людей нужно слушать очень внимательно. Желательно не перебивая расспросами и уточнениями. И важно не ограничиваться темой их профессиональной деятельности. Пусть говорят как можно больше и подробнее. Почитайте. Вернее, послушайте Анатолия Степановича.

– Родился я в селе Высокие Байраки 16 марта сорокового года. Война. Я был еще очень маленьким, но помню, как немец хотел меня плеткой ударить, со свинцовым наконечником. А мать на него бросилась, меня защищая. И еще есть то ли воспоминание, то ли сон: немцы винтовки ставили в углу хаты, а я, проходя мимо, на курки нажимал.

Мы, мальчишки примерно одного возраста, бегали по буграм села, на канатовский аэродром, куда отовсюду свозили снаряды, патроны. И достать порох для нас было игрой. В 46-м году все, с кем я бегал, в школу пошли – возраст подошел. А мне шесть лет, меня не берут. Я расплакался, и мама пошла к директору уговаривать, чтоб меня взяли. Он разрешил мне сидеть на уроках, чтоб только на улице не болтался. В общем, первый класс я окончил с похвальной грамотой.

Что такое жизнь в деревне? Любовь к работе, потому что и дома приходилось работать, и в колхозе во время каникул. Это было вместо летних лагерей. Сначала мне доверили вола, потом лошадку. Воду на поле подвозил. Когда строили коровники, свинарники, мы, пацаны, активно помогали: делали то, что было по силам.

Однажды пришел бригадир и сказал, что нужен помощник комбайнера. Мне 15 лет, я взял узелок с едой и пошел в аджамскую МТС. Все лето проработал помощником комбайнера на прицепном комбайне. Когда окончил школу, снова пошел в поле. Но я уже работал на самоходном комбайне. И комбайн был хороший, и комбайнер. Он мне отца заменил, мой умер вскоре после войны – с фронта вернулся больным.

Лето отработал, надо идти учиться. Колхоз дал мне направление на учебу в Бобринецкую школу механизаторов широкого профиля. А мне шестнадцать лет, я только паспорт получил, а в школе учиться год. Директор училища мне говорит: «Не можем мы тебя принять. Через год тебе будет только семнадцать, и мы не сможем выдать тебе права на управление техникой».

Расплакался я. Все уже поступили, кто куда хотел, и я решил поступить в техникум механизации на заочное отделение. Год проучился, получил в военкомате приписное свидетельство, и мне предлагают поступить в военное училище. Братья у меня – летчики, и я согласился стать военным. Документы из техникума забрал, а в училище не прошел по состоянию здоровья. Надо чем-то заняться, и я устроился на работу контролером в водоканал. Он тогда назывался трест «Водоканал». Почему трест – не знаю. И там были курсы слесарей-газовиков. В Кировограде тогда было около пятисот газобаллонных установок, и их обслуживали всего два слесаря. В общем, нужны были специалисты, и я пошел на курсы.

Так я стал слесарем-газовиком. Что мы делали? Нас было четыре человека, и мы по два человека по очереди ездили в Киев заправлять баллоны. Тяжело было, но мы молодые, и зарплата не 41 рубль, как была на прежней работе, а уже 60 и даже 70. Везли в столицу и обратно примерно 50 баллонов. Вторая бригада развозила баллоны по квартирам. И так менялись. Еще нашей задачей был монтаж. Если кто-то купил плиту, мы присоединяли к ней газовый баллон. Еще ремонтировали оборудование.

Количество газовых установок росло, ездить в Киев уже было нерентабельно, и правительство приняло решение строить газораздаточные станции. Первая ГРС в Кировограде была введена в эксплуатацию в 1961 году. Она располагалась на улице Загородной, в районе кукурузного завода.

Со временем все многоэтажки Кировограда были газифицированы, то есть оборудованы газовыми плитами и обеспечены баллонами. Неприятно и тяжело было тащить шестидесятикилограммовый баллон на пятый этаж. Но работали. Еще и соцсоревнования были. А я еще параллельно учился: и на курсах, и в институте.

Выходит постановление Верховного Совета о газификации села. То есть сельских жителей надо было убедить в удобстве и целесообразности использования газовых плит и газа из баллонов. Директор предлагает мне стать мастером и ставит задачу – ехать в села с целью пропаганды газа. К тому времени наши склады были завалены газовыми плитами и баллонами. Раньше было не достать, но по заданию руководства страны все включились в этот процесс. И нам был доведен план: по 15 установок на каждый колхоз.

Как сейчас помню: поехал я в колхоз Устиновского района. Пришел к председателю и стал его уговаривать. Он отмахивается: зачем мне твой газ? Я прошу его выделить помещение, где я смогу смонтировать и продемонстрировать. (Плита и баллон у меня были с собой.) В итоге все это я смонтировал в коровнике. Попросил у доярок кастрюльку и показал, как быстро закипает вода. Некоторые женщины сразу поняли преимущества и согласились на установку, кто-то напрочь отказался.

А потом пошел слух, и в другие колхозы мне уже было легче «заходить с газом». Вдруг приехал ко мне тот, первый председатель и говорит, что из-за меня в колхозе скандал. Я там поставил пятнадцать установок, соседи посмотрели и устроили председателю: «А, ты той поставил, потому что в гости к ней ходишь? Я тоже хочу!» Ну в таком роде. Короче говоря, таким образом произошла газификация села.

А в городе встал вопрос о переводе многоэтажных домов на централизованное газоснабжение. Нам предстояло ставить емкости возле домов. Разводку делало СМУ, а нашей задачей было отключить плиты от баллонов и переключить их на стационарные установки.

Чтоб вы представили, это выглядело так: емкости зарыты в землю возле дома. Техника безопасности соблюдалась абсолютно, это наше самое первое правило. И по трубам из емкостей сжиженный газ шел в квартиры. Газ возили автоцистернами и заполняли емкости по сигналу специального человека, отвечавшего за давление в системе.

Кстати, мы обеспечивали газом не только Кировоградщину. Возили топливо частично в Днепропетровскую область, Николаевскую, даже в Полтавскую, как ни странно. Даже когда там заработал кременчугский нефтеперегонный завод, газовики-кременчужане приезжали к нам с цистернами и заправлялись газом.

Вот таким было наше хозяйство. Сначала это была газораздаточная станция, затем – межобластная контора сжиженного газа. В этой конторе я работал слесарем, мастером, инженером, начальником газораздаточной станции, начальником аварийной службы, главным инженером…

Кировоград готовился к приему природного газа. Наш областной центр был единственным в Украине, который оставался без него. Этим вопросом занимались обл­исполком и обком партии. Нужно было проложить 116 километров магистрального газопровода из Кременчуга в Кировоград. Проектом были предусмотрены отводы на Светловодск, Александрию, Знаменку. В Кировограде мы занимались строительством для приема газа. Это началось в 1968 году. И мы уже были «облгазом», заказчиком этого масштабного строительства. А строило газопровод СМУ-8.

Природный газ зашел к нам в 1971 году. Был торжественно
за­ж­жен факел, присутствовало много людей. Была эйфория, и руководство области и города жаждало именно в этот день подключить к природному газу жилой дом. Я выбрал дом по проспекту Правды, 11, и встретился со всеми жильцами, переговорил, уговорил. Дать природный газ – это ведь не только подсоединить дом к газопроводу, надо в каждой квартире отверстие сопла, через которое выходит газ, увеличить – давление же другое. Все это делалось вручную, и мы до двух часов ночи все это делали. К утру дом был обеспечен природным газом.

Кировоград подключен, и с меня требуют другие города. Светловодск – 74-й год, Александрия –
75-й, Знаменка – 78-й. Дальше пошло развитие. И потом – отключать сжиженный, подключать природный… В общем, пошла работа. Как-то меня вызвали в горком партии. Захожу, там в сборе бюро горкома. Здороваюсь. И первый секретарь мне говорит: «Расскажи, как ты попу газ подключаешь, как ты его газифицируешь». Я не понял претензии, рассказал, что люди приходят на прием, пишут заявления, мы изготавливаем документацию и газифицируем. А он мне: «А вспомни Дзержинского, 37!» Я вспомнил, что приходила с заявлением женщина, проживающая по этому адресу. А мне говорят: «Так это ж была попадья!» А я откуда знал? Оказалось, что дом попа был напротив дома секретаря горкома, одного подключили, другого – нет. Мне потом «газификацию попа» долго вспоминали.

Однажды газораздаточная станция, построенная в районе мясокомбината, провалилась под землю. Что такое? Мы связались со специалистами, и я поехал в Александрию. Оказалось, что у нас на том месте была добыча бурого угля, и внизу были шахты, выработанные штреки сорокаметровой глубины. Пошли обвалы. И перед нами поставили задачу – строить новую ГРС. Она была построена в районе канатовского аэродрома. В 1984 году была введена в эксплуатацию. И мы реализовывали до сорока тысяч тонн газа. За день – 200 тонн. Это баллоны. В облгазе я был на должности главного инженера – и.о. начальника. А потом создали «Укргаз». Он занимался в том числе и сжиженным газом.

Мы построили базы в каждом районе. Это были эстакады, емкости, спецтранспорт. Везде были емкости. Сегодня, насколько я знаю, база сохранилась только в Маловисковском районе. Тогда баллон стоил 3,15, а сейчас, я слышал, 700-800. Что людям делать?

Почему так получилось? Сжиженный газ, предназначенный для населения, стали забирать определенные лица и направили его на автозаправки. Поэтому все это дело развалилось…

Девяностые. Началась приватизация. Мы ж в этой области ничего не знали и не умели. Но нашлись «товарищи», которые очень хотели прибрать к рукам облгазы всей страны. Было очень трудно. Какие-то ребята, приезжие, скупали акции чуть ли не на рынке с рук.

Благодаря моим помощникам – профессионалам высокого уровня – «Кировоградгаз» на сегодня – единственный облгаз Украины, который не находится в частной собственности. Он принадлежит государству.

Вы спрашиваете, как это получилось? Рассказываю. Произошла оценка имущества, и по какой-то случайности помещение, где находится администрация, не вошло в оценку. А «мальчики», скупив ваучеры, уже мнили себя хозяевами. Так болела душа…И вдруг я, изучив документы, понял, что наше здание не было включено в «объект» приватизации. Мы исправили ошибку, и «Укргаз» вместо 25-ти имеющихся процентов получил 51 процент акций… Вот так мы остались в НАКе, на сегодняшний день.

Вот так огромное стратегическое хозяйство, которое создавали тысячи людей, перешло в частные руки. Это опасно, это чревато. Всему есть срок годности, и металл устает. Вот есть «мудрецы», которые воруют электроэнергию. Они фазу кидают на трубу водопровода или газа – ему все равно. И существующая защита, которой мы обеспечивали газопровод, не в состоянии гарантировать безопасность. Может быть беда.

Несмотря на то, что я, выйдя на пенсию, занялся огородом (а мне есть чем заняться – урожай знатный), слежу за новостями. И местные смот­рю. Почему только происшествия? Покажите работающих людей, созидающих, тех, кто пример для других!

Я вышел на пенсию в 2004 году, будучи членом Наблюдательного совета ОАО «Кировоградгаз». Помогал, советовал и продолжаю это делать до сих пор. Занимаюсь огородом, цветами и кустами во дворе. Рыбачу. А еще дружу. Я очень дорожу дружбой. Мне в течение всей жизни очень везло на хороших людей. Их вокруг всех нас очень много, надо только их различить в массе других. Коллеги, партнеры, клиенты… А еще друзья. Нас трое, прошедших годы, невзгоды, радости и горести. Я благодарен судьбе за дружбу с Владимиром Ярыничем и Владимиром Курбатовым. Вроде бы случайно встретились, а поняли друг друга, поддержали, понимаем и поддерживаем до сих пор.

Его несколько раз выдвигали на звание «Почетный гражданин города». Но всякий раз находились более достойные… Мы кипятим чайник, варим суп, принимаем теплый душ или горячую ванну, сушим белье на батареях… Это потому, что у нас есть газ. Дорого платим? Это другой вопрос. Но «газовый комфорт» бесспорен. Каждый раз, поджигая конфорку или устанавливая нужную температуру на газовом котле, вспомните о том, кто все это начинал, – об Анатолии Степановиче Фабрике.

Елена Никитина, «УЦ».

P.S. Автор берет на себя ответственность за неточность хронологии, не упоминание фамилий чиновников и «приблизительное» название структур. Важно – живая речь живого человека. Человека-эпохи.