Краснозвездовские «палестины»

Виктор Торговецкий приехал в гости на свой родной завод «Красная звезда» и в свой родной город, откуда уехал на ПМЖ в Израиль больше тридцати лет назад. Он побывал на заводе, которому вернули историческое название – «Эльворти», встретился с бывшими коллегами, – им есть что вспомнить, ведь Виктор Владимирович ушел с завода в должности заместителя главного инженера. Потом он ответил на вопросы «Украины-Центр». Надо признать, что собеседник оказался очень немногословным.

– С приездом, и, как когда-то спрашивали в анкетах: «Цель приезда»?

– Во-первых –  на Родину, а во вторых – почтить память родителей, встретиться со старыми друзьями. Я проработал на заводе с 1959 года по 86-й. Был заместителем главного инженера многие годы, а начинал  токарем. Потом был конструктором, а затем стал инженером. Когда я начал работать, завод был немножко поменьше, большинство  площадок, кроме литейного  цеха ковкого чугуна, – было построено уже при мне. Поэтому вся территория завода была с той стороны, западной, но многих цехов уже нет. А эта сторона, восточная, которая  была построена при мне, вот она и работает.

– Почему вы пришли работать именно сюда и именно токарем? Хотели работать здесь?

–  Нет, не хотел. Я закончил машиностроительный техникум  и просто получил направление на завод, токарем в инструментальный цех.  Здесь долгие годы  работал мой отец заместителем директора, потом – начальником отдела снабжения.

– Он вам помогал, продвигал или все сам?

– Нет. Он не вмешивался. Ему было не до этого, а мне оно и не надо было. А потом меня из токаря забрали конструктором, вот и все.

– Можно сказать, что вы знаете каждый цех и каждый уголок завода?

– Можно и так сказать. Знал. Сейчас я уже не так знаю.

– Вы вышли на пенсию и решили уехать в Израиль или как получилось?

– Нет, на пенсию я вышел только три года назад. Уже в Израиле. А туда попал просто – выехал, да и все. В 1986 году. Еще был СССР, но выезжать стало немного легче, хотя до этого выехать в Израиль было тяжело. Но, несмотря на это, там уже было большое землячество с Украины.

– И каковы первые впечатления? Что ожидали увидеть?

– Ну как было? Приехал. Я ничего не хотел там увидеть, потому что хотел найти работу.

– Выходит, что вы выехали абсолютно необеспеченным? Бросались в новую жизнь, как в омут?

– Да. Но, учитывая, что у меня было 26 авторских патентов,  я подал документы, и мне назначили так называемую  стипендию Шапиро, которая дала возможность устроиться на работу. Этот стипендиальный фонд платил мне зарплату. Вот меня и взяли на работу.

– А языковой барьер?

– Я закончил языковые курсы и стал инженером в частной фирме, где и отработал  четыре года.

– Это достаточно большая редкость – сразу стать инженером?

– Конечно, редкость. Это везде, в любой стране редкость.  Я там четыре года отработал, а потом дети организовали свою фирму, и я ушел им помогать.

– Вы можете как-то сравнить организацию производства в Израиле и Союзе?

– Это нельзя сравнивать, разные сферы производства. Там я занимался  в основном насосными станциями, там был монтаж, а не производство техники. Это несравнимые вещи.

– Вам  больше понравилось работать в Израиле или здесь «було краще»? В чем?

– Тут було краще. В чем? Тут я был сам себе хозяин и занимался тем, чем считал нужным, а там давали задания, и я должен был выполнять инженерную работу. Это не так интересно.

– А в материальном плане вы выиграли?

– В материальном – да. Я там купил квартиру.

– То есть смогли достаточно быстро заработать и купить квартиру за свои деньги?

– Не совсем так. Точнее, я взял ссуду в банке, как положено. Потом выплачивал ее несколько лет.

– Вы сказали, что всего три года назад  вышли на пенсию.

– Да, в 76 лет, хотя мог намного раньше. В Израиле пенсионный возраст для мужчин  67 лет.

– В Израиле назначают справедливую пенсию?

– По-моему, да. Квартиру на пенсию не купишь, но на достойную жизнь хватает, можешь оплачивать все услуги.

– Вы часто приезжаете в Украину? Что бросается в глаза?

– Бросается в глаза, что внешне все меняется к лучшему, я имею в виду в городе. Смотришь на людей – вроде в достатке и вроде все нормально, а поговоришь  и понимаешь – что-то не то. Почему нечем заплатить за коммуналку, телефон, электричество? Почему? Почему он должен все заработанные деньги отдать на это, а  жрать нечего? Объяснить ему ничего не можешь. В СССР ничего не было в магазинах, но все было в холодильниках. 

– А завод снится? Та, еще ваша «Красная звезда»?

– Нет, уже ничего не снится, но поначалу – было. Ностальгия была, но не долго, захватила работа, жизнь…

– Вы следили за заводом, переживали, когда он почти остановился? Что можно сказать об изменениях?

– Конечно, интересовался, многое знаю. Я ведь  был еще здесь, когда завод остановился. Но то время было одно, сейчас – другое время. Когда я уходил, на заводе работало больше 12 тысяч человек, а сейчас работает аж тысяча. Мы делали 100 тысяч единиц техники в год, а сейчас делают максимум пять-шесть тысяч, но оборудование сейчас намного качественнее. Завод работает стабильно, насколько я понимаю. Конечно, есть проблемы, но я не могу знать причины, которые сегодня  влияют на завод.  Кажется, что вопрос в потребителе.

– Чем можно пояснить колоссальную разницу в  развитии Израиля и Украины?

– Там больше порядка. Думаю, что разница в этом. Больше порядка на всех уровнях. Мы сюда ехали из Днепропетровска машиной. Что сказать хотя бы по дорогам? Сравнивать нечего. Кажется, что в Украине никто ничего не делает по дорогам.  В Кировоградской области еще что-то более-менее делают, а в Днепропетровской – там же ужас!

– Вы еще не были в Николаевской… А все-таки, что вы думаете обо всем этом, вам больно за такую ситуацию?

– Мне больно за людей, которые мучаются и не знают, что делать, и самое главное, что им никто ничего не говорит, не объясняет, почему? Вот за это мне больно.

– Вы спокойны за своих детей?

– У нас двое сыновей и уже семеро внуков, слава Богу. Я спокоен за них.

– А война не пугает в Израиле?

 – Я вам так скажу. Когда смотришь телевизор и слушаешь все эти сообщения и все прочее, то переживаешь, а когда ходишь по городу, то все тихо и спокойно.

– А война сказывается на экономике Израиля, на каких-то социальных моментах?

– Не знаю. Не думаю. Во всяком случае, не чувствуется.

– Вы скоро уезжаете, но чувство Родины к Украине есть? Оно осталось или ваша Родина – Израиль?

– Есть. Есть…

– Что бы вы  сказали на прощание Украине?

– До встречи.