Сразу двое кропивничан – Владимир Загальский и Василий Добров – благодаря тому, что летом 2018-го покорили пик Ленина в Кыргызстане, стали серебряными призерами чемпионата Украины по альпинизму. Наталья, супруга Владимира Загальского, также была в команде, но на саму вершину подниматься не стала. Мы решили узнать у этого трио, может ли быть что-то лучше гор, какие ощущения испытывают альпинисты на мировых вершинах и зачем подвергать себя такой опасности. Интересный момент: на интервью к нам пришли спортивные, энергичные люди с горящими глазами. Оказалось, они – уже бабушки и дедушки, но, если бы сами об этом не сказали, поверить в их «взрослый» возраст было бы трудно.
– Почему вы выбрали именно вершину Абу Али ибн Сины на Памире, более известную как пик Ленина?
Наталья: – Идейным вдохновителем у нас был, конечно, Володя. Поначалу мы планировали в Грузию, туда как раз ребята киевские собирались, но из-за работы не успевали поехать с ними. Потом стало известно, что две группы из Киева едут на Памир, и мы решили присоединиться к ним. Ведь прилетаешь – и потом надо как-то добраться до самОй высокогорной зоны, и проще, когда есть коллектив, дешевле получается.
Готовиться к летнему восхождению начали заранее, еще с зимы. Вначале определились, что едем в Киргизию, а потом уже Володя предложил запланировать именно пик Ленина. С нами еще ходил наш знакомый киевлянин. Он занимался подготовкой специальных пропусков (пропуска нужны из-за того, что пик Ленина находится на границе с Китаем).
– Когда вы совершили свое восхождение и как оно проходило технически?
Наталья: – Прилетели 13 июля. Поскольку прямого рейса от нас в Бишкек, столицу Киргизии, нет, летели до Алматы, а из Алматы переехали границу Казахстан – Киргизия, и в Бишкек. В Бишкеке купили недостающие продукты. С собой, как обычно, брали сало, потому что его нигде там нет. Очень удобно в Киргизии то, что буквально за 70 км от столицы уже начинаются высокие горы. Там еще во времена СССР проводились всесоюзные чемпионаты, а ехать к месту событий нужно было всего лишь какой-то час.
Перед тем как взять вершину высотой 7134,3 метра над уровнем моря, мы готовились там две недели – сходили 4 маршрута: разминочную «единичку» пик Учитель (высота 4500 м), потом пики Бокс, Корона и Изыскатель. Это были маршруты технического класса. А далее по плану переезд в город Ош, от Бешкека до Оша 800 км и от Оша до Поляны Ачик-Таш – еще 300. Оттуда начинается подход под сам пик Ленина. Это день ходьбы, для перевозки груза нанимаются лошади.
В общем, мы доехали до Оша, оттуда на автомобиле до Ачик-Таша. В Оше было жарко, хорошо, а приехали в Ачик-Таш – холодина такая, снег идет, думали, как же нам палатки ставить, и тут киргизы предложили переночевать в юрте. В ней мы остановились на два дня, делали специальные акклиматизационные выходы на пару невысоких вершин. А потом там практика такая: берутся лошади (потому что груза довольно много и его тяжело нести под сам маршрут на пик Ленина), отдаешь хозяевам весь груз и с рюкзачком килограммов по 7 у каждого идешь 14 км до первого лагеря. Перевезти килограмм груза лошадью стоит полтора доллара.
У высотных восхождений своя специфика: перед покорением 7134 метров сначала надо подниматься на высоту 5300 и там ночевать, на следующий день поднимаешься на 6100, по-хорошему надо тоже переночевать и спуститься вниз в базовый лагерь. Потом отдых несколько дней – и опять начинаешь ступенчато подниматься. И уже кому повезет, тот сходит на вершину. Так как мы уже были на высоте перед этим две недели, у нас это все быстро получилось. Ребята поднялись на 5300, переночевали, поднялись на 6100, просто там побыли несколько часов и пошли бы дальше. Но была очень плохая погода, сильный ветер, поэтому спустились опять вниз на 5300, в первый лагерь, и пару дней отдохнули. Через два дня вышли опять на 5300 и 6100, а потом в два часа начали восхождение наверх.
– А много людей покоряли этот пик одновременно с вами?
Наталья: – Вообще в базовом лагере находилось человек 500 со всего мира. Пик Ленина – самый доступный семитысячник в том смысле, что туда легко добраться. Вот уже к следующим – пику Победы, пику Коммунизма (Хан-Тенгри) – можно только вертолетом долететь или пешком идти неделю практически. А тут все быстро. Поэтому людей очень много, и хотя считается, что это самый легкий семитысячник из всех, но это далеко не так. Вот недавно к нам в Кропивницкий из Харькова приезжал покоритель Эвереста Сергей Сепавин. И он на вопрос, легкий ли это семитысячник, ответил, что на пик заходят где-то 30 процентов альпинистов от общего числа.
– А почему вы, Наталья, остались внизу? Не хватило сил?
– Я вообще высоту переношу плохо. Мы первый раз были в таких высоких горах, и не хотелось как-то, знаете, команду подводить. Решила, что пусть они первый раз сами сходят, если получится. Там вот был рядом пик Юхина, 5150 метров, так на него я сама три раза ходила. Хотя женщины там есть и поднимаются, но все равно вершина опасная: буквально когда мы были там перед выходом, погибла двойка – гид и клиентка. Причем гид очень опытный – совершал зимние восхождения на все семитысячники Союза. Они взошли на карниз, но, видимо, из-за сильного тумана сорвались и погибли. Его так и не нашли, только девушку.
– Кому вы посвятили свое восхождение?
Василий: – Анатолию Алексеевичу Мигушу. Он был старше нас и где-то в 1977-м организовал секцию альпинизма и скалолазания в Кировограде. Потом окончил КИСМ, остался в нем преподавать. Благодаря ему и еще одному преподавателю из строительного техникума начал развиваться альпинизм в Кировограде. До этого его фактически не было. С тех пор мы лет 15 там занимались. А потом развалился Союз, и на время это все прекратилось. 90-е годы, безденежье, нет работы, надо искать, где заработать, - не до альпинизма было.
Мы все в основном иногородние, а у Мигуша своя квартира. Он с родителями жил, и можно было в любое время к ним прийти, оставить рюкзаки и даже переночевать. То есть такие были люди компанейские. Анатолий, конечно, молодец: нас тянул, такой был энтузиаст, организовывал все тренировки, договаривался за залы и вообще собирал ребят. В общем, развивались мы довольно-таки нормально – трижды в неделю тренировались в нашем гранитном карьере, ездили на Южный Буг, занимали призовые места в чемпионатах Союза.
Так вот, когда мы в Киргизии на второй день восхождения прогуливались на высоте 4400 метров, из Кировограда знакомый парень прислал эсэмэску, что Мигуш умер. Он болел до этого диабетом. Ну и родилась такая идея – посвятить восхождение на пик Ленина Анатолию Мигушу. Вообще эту вершину переименовали: с казахской стороны это Абу Али ибн Сины, а с киргизской название осталось прежним. Но все равно все его называют пик Ленина, на вершине там даже бюст Ленина стоит. Говорят, когда Союз развалился, его убрали, но потом, несколько лет назад, опять подняли (на фото справа).
А еще в 2018-м году было тридцать лет со дня гибели нашего инструктора. Был у нас в те годы такой Дмитрий Денисович Кучинский – тоже один из основателей кировоградского альпинизма. Каждый год на несколько смен ездил в горы. Работал инструктором. В 1998-м году прямо на маршруте ему стало плохо. И ребят из своего отделения он отправил с другим инструктором – женщиной. Сказал, что немножко посидит, придет в себя и догонит компанию. Но, когда они уже возвращались, на спуске увидели его мертвым. Он был один, у него семьи не было. Мы потом ездили забирали его оттуда. Каждый год собираемся на кладбище. Это было в Грузии, лагерь Зесхо. В прошлом году мы там были, и, кстати, старожилы его вспомнили. Даже стихи ему посвящали. Такой он был хороший человек.
– Давайте поговорим об адреналине. Что чувствуешь, находясь там?
Владимир: – Такая длительная многодневная экспедиция у нас первый раз – три дня для акклиматизации мы поднимаемся, потом спускаемся и отдыхаем. И потом еще четыре дня поднимаемся. Получается всего семь или восемь дней. Такое длительное время тоже как-то тяготит, потому что мы привыкли как – ну день-два. А тут идешь и думаешь – зачем туда-сюда спускаться, сразу хочется подняться, и все. Но специфика такова, что организм не переносит такого быстрого подъема на высоту, надо за два захода это делать. Нам повезло с погодой. Первый раз, когда мы поднялись на вершину Раздельную, там была плохая погода, никто не ходил на гору. Людей много, группы стоят, палатки, но никто туда не идет, потому что ветер очень сильный. Попытки были, но люди проходили по 400 метров и возвращались. Мы тоже думали, что тут везение еще должно быть. Когда спустились, отслеживали прогноз погоды. Смотрели, какой ветер, какая температура, чтоб попасть в погоду. Повезло – поднялись, и погода улучшилась, вышло солнце, ветер стих, и стали группы ходить.
– Какие эмоции вы пережили?
Наталья: – Конечно, приятно, когда взойдешь на вершину. Гордость такая чувствуется, что ты из Украины. Там очень много людей: из Австрии, Австралии, Кореи. И когда спрашивали: «Вы откуда?», а ты в ответ: «Украина», то все так хорошо сразу реагировали, и гордость такая появлялась, что мы украинцы.
– Наталья, как вы с мужем познакомились и когда начали заниматься альпинизмом?
– Мы вместе учились в институте. Я занималась скалолазанием еще до института, в 10-м классе. Мы с Вовой одного года, вместе поступили. У нас была секция (как раз Мигуш ее организовывал), начали ходить – так и познакомились. У нас очень много друзей, мы дружим давно. Именно с ребятами, с которыми вместе ходили в горы, а девчонки учились вместе. Тянулось-тянулось, ходили в горы. А потом Союз распался, ребята еще съездили в 92-м и после этого до 2000 года не ездили.
Владимир: – Правда, мы в Крым ездили регулярно с детьми весной и осенью. Вот когда нам говорят россияне «Крым наш», мы им можем объяснить – «какой же он ваш, если мы там жили?». В Форосе, под церковью, наша стоянка – мы там 10 лет прожили. И дети у нас там выросли.
Наталья: – У нас тут есть еще семейная пара – Игорь и Таня Кернос. Они тоже после длительного перерыва поехали на Кавказ и нас позвали: «Ребята, давайте». Вот так мы снова начали каждый год ездить. Один год только пропустили, когда старший сын поступал в институт, а потом продолжали. Но все равно тянет уже. Хоть наши друзья часто недоумевают: «Да сколько вы можете с рюкзаками?», «Да вы ж там на льду», «Да вы ж на снегу» и т. д. Все равно чувствуешь себя молодым. Это лично мое мнение. Я иду и чувствую, что еще могу хоть куда-то залезть. Ну и вообще красиво, ощущаешь единение с природой.
Знаете, очень важны единомышленники. Вот в городе нас мало. Особо кому-то и не расскажешь о своих впечатлениях, большинство думает, что мы – «люди со странностями». А там в основном единомышленники, и ты видишь, что тебя понимают. И думаешь: не зря ты все-таки сюда приехал, и потом, когда возвращаешься в город, думаешь: «Классно сходили мы!» Только вернулись, несколько дней прошло – и уже смотрим новые маршруты. Моя мама постоянно спрашивает, когда это кончится. Я говорю: никогда.
– А дети пошли по вашим стопам?
Наталья: – Не пошли. Старший сын увлекается рыбалкой и охотой, младший у нас профессиональный футболист. Они рассказывают своим друзьям (особенно младший), что у них родители альпинисты. Игорь очень гордится. И каждый раз, когда Вова ему начинает говорить: «Игорь, ты должен то, это, ты должен решать», он в ответ: «Ну а вы? Вы давайте! А вы сходили?» Они гордятся, что мы ездим, а вот для наших родителей это очень волнительно. Вовина мама как-то смирилась, а моя до сих пор – нет. Добавляем мы им, конечно, седых волос, я так думаю, таким занятием.
– Насколько вообще альпинизм – семейное дело?
Наталья: – Жены, конечно, мало ездили, в основном ребята. Семейные – это мы с Вовой, Керносы. Женщин мало, скажем так. Надо иметь единомышленника. Женщина выйдет замуж, и, если муж не захочет, он же ее никуда не отпустит. Плюс надо заниматься, в спортивной форме себя поддерживать – это тоже непросто, это надо любить. К этому надо стремиться, а у женщины дети обычно. У нас как-то все совместилось. Дети себе росли, когда мы уезжали, оставляли их у родителей. Не брали их с собой никогда, потому что это все-таки серьезно. Хотя наши друзья брали, ездили с ними, жены там были в альплагерях (раньше была система альплагерей – там и кормили, и ты жил в домиках, нормально было по быту), а сейчас ты приезжаешь и живешь в палатках, то есть автономно. Мы стараемся удешевить все. Конечно, можно жить и в нормальных апартаментах, но это стоит очень дорого. Стараемся жить в палатках. Но нам это не мешает. Я вот приехала (мы были месяц в горах – у меня ни спина не болела, ничего), а теперь на диване спать не могу. У меня болит спина. Думаю, может, мне на полу спать?
Владимир: – Там организм мобилизуется, и ничего не болит. А тут расслабился – и начинают болячки какие-то вылезать. Есть у нас, правда, еще семейная пара – Юрий Васильевич и Лора Лебедевы, они тоже стояли у истоков кропивницкого альпинизма, и эта семейная пара – как образец для подражания. До сих пор с ними общаемся и дружим.
– Лучше гор могут быть только горы?
Василий: – Там другой мир. На море как на море. А в горах другой мир. Экстрим. Трудности, преодолевая которые, ты живешь. Преодоление своих возможностей. Например, Вова сказал 6100-7134 – и мы решились. Хотя когда-то видел по телевизору, что уже на 3500 не хватает воздуха. А на 6000 можно сказать, что его там уже нет. И вот простому человеку пройти даже здесь 12 километров в одну сторону и столько же в другую, то есть 25 км в день – это приличное расстояние. А там, когда шагнул, на этот шаг надо сделать 3-5 вдохов, и потом, чтобы сделать второй шаг, опять 3-5 вдохов. Чтоб в грудь воздух набрать, надо остановиться, сделать 5-10 коротких вздохов, потому что воздух не попадает, и потом за десятым коротким вдохом ты можешь полноценно вдохнуть и потом пройти метров 10 на таких коротких. Например, восхождение с двух часов ночи до двух часов дня. Если до двух часов дня вы не взошли на вершину, значит, должны возвращаться вниз. Тоже было много проблем. Мы пришли в два часа, и Вова говорит: «Посвети на меня фонариком, посмотри, что с моим носом, а то я не чувствую, есть он у меня или нет» (смеется). Очень тяжело.
Наталья: – Когда ты это все преодолел, потом такое чувство удовлетворения! И эта усталость… Действительно, адреналин какой-то в крови, что ты вот смог. Когда идешь, очень тяжело, опасно. Но об этом не думаешь. Сходить надо. Дойти до вершины. Написать записку, что ты тут был. Особенно когда спустился и все хорошо, ты уже вроде расслабился и уже у тебя такое чувство: «Мы сходили, мы сделали». И еще многое зависит от коллектива, чтобы в горах были друзья, чтобы были единомышленники. Вот это самое важное. Дома ты себя чувствуешь какой-то белой вороной, а там – наоборот, ты свой.
Мы поехали в Египет с детьми, чтобы пообщаться. Ну что там – отдыхаешь себе, и все, и ничего не делаешь. В горах – другое.
Василий: – Вот насчет экстрима. Сейчас мы сложные маршруты не делаем. А в 80-е делали. Стенные и 5Б категории сложности. Так вот когда подходишь к стене, в голове одна мысль – зачем оно? А затем, что чувствуешь ответственность перед собой, перед своей семьей, перед друзьями, потому что это – коллективный вид спорта. Если на маршруте с тобой, не дай Бог, что-то случается, это очень много проблем доставляет твоим ребятам. Не дай Бог, перелом или какой-то несчастный случай – все это настораживает тебя и все время мучает: зачем, зачем?.. А потом, когда уже подходишь к самой стене, надеваешь снаряжение, руки прикоснулись к стене – ты про все забываешь: про опасность, про страх. Перед тобой одна цель – взойти по данному маршруту на вершину. Желательно безаварийно. Вот на пике Ленина, если б что-то с кем-то случилось, я не знаю, как с той высоты спустить человека. Это надо очень много людей подключать, и непростая работа.
– А как вообще обстоят дела с альпинизмом в Кропивницком сегодня?
Наталья: – Мы – члены Федерации альпинизма Украины. У нас сейчас больше развито, конечно, скалолазание и стендолазание. У нас воспитанник Николая Побережца один от Украины ездил на юношескую Олимпиаду в Буэнос-Айрес и занял там в общем зачете 11-е место. А Николай Побережец (у нас) – председатель федерации альпинизма и скалолазания в Кропивницком. Много молодежи именно в скалолазании тренируется. В альпинизме есть несколько человек, как-то мы все варимся в собственном соку. Очень дорого поехать куда-то.
– Сколько надо денег на поездку типа киргизской?
Наталья: – На поездку на человека 1000 долларов просто пошло, без снаряжения. Снаряжение – это вообще отдельная тема, оно собирается годами, покупается. Под 100 000 гривен снаряжение. Палатка сейчас стоит 12-15 тысяч. А еще кошки, ледорубы, ледобуры, которых надо хотя бы штук 8, а каждый стоит по две тысячи. То есть это все накапливается. Даже горные ботинки стоят больше 10 тысяч, и молодые ребята к нам приходят периодически – дайте что-нибудь. И ботинки у Володи брали, и ледобуры даем, и ледорубы, в общем – что есть. Потому что у нас уже несколько комплектов подсобиралось, можно кое-что и отдать. Хотя тоже особо лишних денег нет.
Мы еще катаемся на беговых лыжах и на горных и вот поехали в Россию (у меня родители там живут), и моя мама все говорила: «Наташа, купи себе полушубок». А мы увидели и купили лыжи (смеется). Она говорит: «Боже, опять вместо шубы лыжи!» Купим когда-нибудь и шубу. Ну это стиль жизни такой. Киргизия дороже, в Грузию немножко дешевле стоит поездка. Но скажу: было бы желание. Можно найти дешевые билеты, надеть что-то попроще, одолжить у друзей, взять напрокат. Ну как-то выкрутиться в общем. Главное – желание поехать и преодолеть все эти трудности.
Василий: – Это очень дорогая поездка. При СССР, например, за счет профсоюза выдавались путевки, и в лагерь можно было поехать по путевке. Путевка в те времена стоила 39 рублей, а каждая четвертая была бесплатная. И вот на Кавказ в те времена за 100 рублей можно было слетать на самолете туда и обратно, и на автобусе еще поехать, и поесть шашлыки. Это за сто рублей мог себе позволить любой студент. Потому что у студента стипендия была 40 рублей, а путевка – 39. Ты добавляешь на самолет 25 рублей до Минеральных Вод и 25 рублей обратно. А на те 39 рублей тебе предоставлялось жилье, трехразовое питание и даже выдавалось снаряжение. И, в принципе, у нас тогда был очень массово развит спорт при Союзе. А когда он распался, это все никому не нужно стало. Кто нашел спонсора – тот поехал. Кто не нашел спонсора, достал свои деньги и поехал за свои деньги. Вот так.
– Если кто-то из читателей захочет стать, как вы, альпинистом, что для этого нужно сделать? И чем скалолазание отличается принципиально от альпинизма?
Наталья: – Раньше скалолазание было на настоящих скалах. Мы ездили на Южный Буг и в Крым. Конечно, Крым – это был просто ведущий скальный полигон, так сказать. Сейчас больше лазят на стендах. Это искусственные точки опоры, в зале можно установить стенд и на нем тренироваться. Погодные условия на тебя никак не влияют. Это все в основном на скорость. Все-таки, понимаете, в горах на тех же скалах – это природа, это совсем другое. Для нас стендолазание – это затхлый воздух спортзала. А там голубое небо, скалы, воздух, сосны крымские – это совсем другое. Опять-таки, должны быть энтузиасты-тренеры. У нас в городе такие Николай Побережец и Валентина Русинова. Валя занимается на факультете физвоспитания с детьми 6 лет, а Коля – на станции юных туристов, где телевышка. А еще есть Керносы – если кто хочет альпинизмом заниматься, то надо к ним обращаться. Их все знают в Кировограде, они проводят альпмероприятия, расписали уже на год программу: Карпаты, Словакию – они молодцы. Мы как-то больше сами, у нас особо времени нет так плотно, как они, заниматься.
– А чем вы занимаетесь по жизни, кроме альпинизма?
Василий: – Я в основном занимаюсь сельским хозяйством, я фермер.
Наталья: – Работаю в ювелирной фирме.
Владимир: – Частный предприниматель. Это – как хобби.
– А как вы поддерживаете себя в форме?
Наталья: – Бегаем каждое утро, тренируемся не один год, делаем зарядку каждый день, зимой занимаемся беговыми лыжами, летом на велосипедах ездим по 50 километров. Я сейчас себя лучше чувствую, чем в молодости, когда не было такой активной физической подготовки. На горные лыжи ездим два раза в год. Главное – поддерживать себя в форме. Кстати, на Памире с нами было много возрастных иностранцев. Правда, они были с кислородом – на подъеме останавливались и дышали.
– Это уже нечестно, да?
Василий: – Ну почему нечестно? На Эверест все ходят с кислородом. Единицы восходят без кислорода. Я вот тридцать лет не был в горах, в этот раз все-таки выехал. И первое же восхождение серьезное на пик Ленина. Без кислорода. У меня был первый разряд по альпинизму, одной горы до КМС не хватало, инструктором работал, а потом 90-е годы наступили… Летом в основном сельское хозяйство – надо ж было пшеницу косить, а не в горы ехать. Потом дочка вышла замуж, я частично посвятил зятя в дела, и появилось свободное время. Думаю, что теперь будет появляться чаще. Вот мы с семьей были в Доминикане. Так я каждое утро там вставал в половине седьмого и 10-15 километров босым по берегу бегал. Там пляж, на котором мы отдыхали, длиной 15 км. А потом джунгли начинаются в одну сторону и в другую. И мне надо было до этих джунглей добежать. А это тяжело, особенно босиком, набиваешь пятки. Я на третий день не мог ходить. Как на костылях был (смеется). А потом как-то прошло, и бегал все две недели отдыха.
Наталья: – И мы в Египте тоже рано вставали, даже взяли с собой теннисные ракетки, с сыном-футболистом вместе по 7-8 километров бегали, а потом в теннис еще играли.
– То есть Египет – это не всегда пьянки и сон до обеда?
Василий: – По правде сказать, я в день выпивал 0,5 литра пива. Там же все включено – вино, водка, пей, сколько хочешь. Но даже ни одного стакана вина не выпил. И за весом смотрел – поправиться ведь легче, чем похудеть. Если хочешь сбросить вес – то надо сходить на пик Ленина. Мы на пике Ленина оставили по 7 килограммов.
Наталья: – А вообще у нас было много ярких приключений. Мы в Киргизии не первый раз были. Есть там ущелье Аксу, мы ездили туда по путевкам в командную поездку. Так как у нас была сильная команда, нам давали несколько раз эти путевки. А когда Крым был наш, мы поехали туда в очередной раз и встретили нашего знакомого из Киева, с которым ездили в Аксу много лет назад. Зовут его Алекс. Мы ему: «О, привет!» – а ему уже за 70 хорошо. Пошутили, поболтали, как дела, как жизнь. А потом на следующий день кому-то рассказали, что встретили Алекса, посмеялись с ним. А нам: «Ну да, он же уже академик, может себе позволить». Оказывается, он за эти годы стал академиком, но вел себя совершенно по-простому, сидел в обычных шортах. Мы знали, что он занимался наукой. Он с нами был совершенно простым – как 20 лет назад, так и сейчас. Вот что делают с людьми горы!
Фото – из личных архивов альпинистов.
Чи актуальне корпоративне навчання?