Теперь без Маргулиса

Не стало Ефима Ароновича Маргулиса. Самого харизматичного доктора наших краев. Его знали все. «Руководители области, городов и районов, директора знаковых заводов, ректоры вузов и тысячи простых людей. Заходит он, к примеру, в администрацию области, не зная, куда идти, а дежурный прапорщик его провожает в нужный кабинет – Маргулис когда-то оперировал его племянницу. Сидим мы с ним в ресторанчике, говорим за жизнь – а ему самое почетное обслуживание из всех, директор заведения когда-то был его пациентом. И так на каждом шагу».

Эти слова были написаны в нашей газете десять лет назад. Посвящены они были пятидесяти годам работы в медицине Доктора. Полвека! И после он еще несколько лет проработал, «отремонтировал» еще немало людей.

Родился Ефим Аронович в Умани, еще до войны. Учился в Харькове, сначала вообще хотел на модную в конце пятидесятых автоматику. Но пресловутая пятая графа не позволила закончившему школу с золотой медалью, призеру чемпионата Харькова по боксу поступить в политехнический. Чуть не случайно успел подать документы в медицинский на хирурга. И нашел призвание.

Знаете ли вы, что в Кировограде еще в пятидесятые годы практически не было стоматологии? Зубы разве что рвали, а если перелом челюсти – сразу в Одессу. Маргулис был в первых рядах тех, кто создавал профессиональную стоматологию в городе и области.

По сути, Ефим Маргулис был первым пластическим хирургом Кировоградщины. Именно он первым начал корректировать носы и даже форму губ. Делал уникальные операции! Вот что вспоминает Ирина Озерная, ведущий юрист летной академии: «В 1980 году Ефим Аронович вместе с Корчемским Исааком Семеновичем, применив все свои умения и опыт, провели мне, тогда ещё малышке, операцию криодеструкции кавернозной гемангиомы носа. Этот год вполне можно считать началом пластической хирургии в Кировограде. Операция по восстановлению носа была проведена в отделении челюстно-лицевой хирургии областной больницы. До того мама объездила со мной практически весь Союз в поисках помощи. Мы посетили даже Джуну Давиташвили, на тот момент одну из самых влиятельных женщин в стране, целительницу, но и она беспомощно развела руками. А Маргулис взялся. Рискнул. Ведь на тот момент исследования в криобиологии и криомедицине ещё не были завершены, а радикальные криохирургические операции в стране стали возможными только после 1980 года.

Позднее мы встречались, он смотрел на мой нос и шутил, говорил, что не верит, что причастен к такой красоте. Ему искренне нравилась его работа.

А я понимаю, что на тот момент он сделал невозможное. Светлая память человеку с золотыми руками».

Почти сорок лет он возглавлял отделение челюстно-лицевой хирургии областной больницы. Рекорд своего рода.

Автору этих строк он «сложил» поломанную челюсть. Оперировал жену. Очень любил нашего сына, придумал ему прозвище, дарил ему подарки… Не раз приходилось бывать в его уютной квартире на 5/5… Вас будет не хватать, Ефим Аронович, не только нам, всему городу.

Доктор был настолько многогранным! Немалому количеству людей доводилось слышать его прекрасный голос – он чудесно пел. Лауреат всесоюзного и республиканского конкурсов как солист разных хоров!

Много путешествовал по миру – везде друзья, а не обязательно бывшие пациенты. Вспоминаю, как Маргулису категорически не понравился Лувр. «Настоящих шедевров немного, а стены все увешаны не самыми значительными работами. Ну и просто ужасно мельтешат перед глазами тысячи посетителей, главным образом – японцев, китайцев, корейцев. За ними картин не видно. В Третьяковке или Эрмитаже совсем другая атмосфера и больше интересного».

Почти никто не знает, что Маргулис был в Афганистане во время войны. У советских солдат было очень много челюстно-лицевых ранений, и в Кабуле хотели создать специализированный госпиталь. Собрал лучших хирургов со всего Союза, месяц они прожили в столице Афганистана, но потом руководство передумало. «Нечего там вспоминать. Никого не лечил, ни в кого не стрелял, в меня не стреляли. Просто бездельничали и, чего греха таить, пили…»

Приходилось Маргулису «ремонтировать» всякий криминальный элемент. Но изначально Ефим Аронович себя четко поставил: «Есть граница. Если я вижу огнестрел и вообще криминальный характер ранений, то моментально сообщаю в “органы”, как закон и требует». Когда-то, после успешной операции, проведенной одному влиятельному товарищу, братва предложила Маргулису «стать их доктором». Назвали очень крупную для начала девяностых ежемесячную сумму в конвертируемой валюте. Ефим Маргулис отказался, чем заработал в глазах братвы еще большее уважение. «Деньги – это хорошо, – говорил доктор, – но за них о тебя будут вытирать ноги. Мне это надо?» Уважение других было очень важно для врача Маргулиса. И он его никогда ни перед кем не терял. А деньги… «Мне хватает. Ну была у меня машина, еще в советское время, а сейчас нет. А я и не хочу», – говорил он.

Никто так здорово не рассказывал анекдоты, как он, вообще его чувства юмора хватило бы на две команды КВН с Петросяном в придачу.

Он был больше, чем доктор. Больше, чем простой житель города. Был одним из тех, кто составляет, формирует душу места. Таких всегда были единицы.

Для нас и для очень многих он был и будет почетным гражданином города. Это не призыв или заявка, хотя почему бы и нет? Сам он всегда так скептически относился к своим многочисленным званиям и наградам…

Ах, как жаль… Еще раз – нам вас будет не хватать, Ефим Аронович…

Геннадий Рыбченков и вся редакция «УЦ».