Для большинства сотрудников редакции «УЦ» герои этой публикации по возрасту – дети. А для многих из тех, кому они пытаются спасти жизнь, даже внуки. Это трое студентов филиала Донецкого национального медицинского университета, который находится в Кропивницком. Эти дети работают в «ковидном» отделении Центральной городской больницы нашего города, и ко Дню студента они получили грамоты областного совета.
Александр Бабенко – студент 5-го курса, работает в реанимации. Юлия Баранец, работает там же, студентка 6-го курса. Елизавета Макеева учится тоже на 6-м курсе, работает в «инфекции» «ковидного» отделения. (Им 24-25 лет!) Мы связались с ребятами – захотелось поговорить с самым новым поколением медиков. Тем более в такой сложной эпидемической ситуации.
Первым вопросом было: как ваши мамы разрешили вам пойти работать в такое серьезное и, в принципе, опасное отделение? А после говорили об учебе, которую молодые люди совместили с работой, о планах на будущее, о том, что видят на работе, и, конечно, о том, что вакцинироваться нужно всем.
Александр Бабенко:
– Мама не знала, что я пошел работать в больницу, а это было еще весной прошлого года, когда все это только началось. Потом, когда узнала, противилась, запрещала, ведь я мог заразиться, заболеть. А потом смирилась. Да и я уже не мог это оставить.
Раньше я работал в реанимации кардиоцентра, поэтому знал все нюансы таких отделений. Знаю, как работать не только с аппаратурой, но и с людьми, там находящимся. И в областной больнице с «ковидными» я работал. Считаю для себя это очень серьезной практикой. Ищу что-то новое, ищу себя…
Меня, студента, хорошо приняли опытные врачи: учат, на все вопросы отвечают, объясняют, если что-то непонятно. Я знаю, что чем больше увижу, пойму сейчас, тем меньше ошибок буду допускать в будущем, когда стану врачом.
Сейчас я параллельно с учебой работаю в реанимации. Спрашиваете: какая обстановка? Ужасающая! Много людей болеют, и они тяжелые. И настолько тяжелые, что у них начинаются психические расстройства. Некоторые заявляют, что не хотят жить, вырывают капельницы, кислородные маски, не хотят есть. А их родные, которым нельзя заходить в реанимационное отделение, передают письма, и я их читаю больным.
Многие говорят: эх, зря я не привился. Не хотели, не верили. Когда умирают пациенты, не знаешь, как завтра пойти на эту работу и даже на занятия. Врач должен лечить! Спасать! А пациент не хочет спасаться и лечиться… Как быть?
Ежедневно сталкиваюсь с этим вирусом, с людьми, со смертями… Не думал, что уже буду знать фразу «профессиональное выгорание». Но у меня это было. Когда медики делают все возможное и невозможное, чтоб достучаться до людей, что вакцина – ваша страховка, а они это игнорируют. Я, конечно, к следующей смене восстанавливаюсь, но все же…
Пытаюсь нести позитив пациентам. Да, они в реанимации. Да, им тяжело, больно, невыносимо. Да, я в жутком защитном костюме, но читаю им письма, которые передали родственники. А там: «Мамочка, мы тебя любим и ждем. Ты выдержишь! У тебя все получится!»… Честно: слезы…
Я работаю в прекрасном отделении. Как медик желаю: пусть оно будет пустым!
Юлия Баранец:
– Я маме долгое время говорила, что работаю в реанимации, но не уточняла, в какой. Слегка недоговаривала, чтоб она не нервничала. Но от мамы ничего не утаишь, и со временем она все узнала. Но ее успокаивает то, что мы в защитных костюмах, и шанс заболеть сводится к минимуму. Легче заразиться коронавирусом в маршрутке, от знакомых. Мои родители живут в Гайвороне. Думаю, если бы жили здесь, они меня точно не пустили бы в «ковидную» реанимацию.
Раньше я работала в терапии. А когда открылась новая реанимация в «ковидном» отделении, нужны были сотрудники, я вызвалась. Сейчас такой период, когда врачи боятся пускать студентов к пациентам на практику – это связано с ковидом. А мне, считаю, посчастливилось работать в реанимации в такой период – это бесценный опыт.
К сожалению, в нашем отделении смертность высокая, потому что к нам поступают пациенты тяжелые, не всех удается спасти. За все время, сколько я там работаю, ни одного привитого пациента у нас не было.
Привитые болеют, но в легкой форме. Скорее всего, им хватает домашнего лечения под контролем семейного врача, без госпитализации. Хочется, чтобы все это услышали и поняли.
Что дальше, после окончания университета? Интернатура. Я бы хотела остаться в Кропивницком, и мне очень нравится неврология. Была бы рада, если бы все это сложилось.
Елизавета Макеева:
– Мама знала, что я работаю в городской больнице, вот и все. А на Валах я работаю уже два года. В «ковидном» – чуть больше полугода. Долго не приезжала домой, в Криворожский район, а когда получила первые «ковидные», приехала. Вот тогда родители все узнали.
На самом деле тяжело работать не так физически, как морально. Летальность выросла, тяжело наблюдать негативную динамику в лечении пациентов. В принципе, они не виноваты, хотя выбор у них был: вакцинироваться или нет. Больше половины пациентов, которых мы перевели в реанимацию, могли бы сегодня находиться дома среди родных.
Они быстро дестабилизируются и быстро уходят, и это тяжело. Тяжело видеть состояние их детей, которые приходят и пытаются хоть через окошко, через открытые жалюзи увидеть своих родителей. К сожалению, видят их не в лучшем состоянии. А то, что нам тяжело физически, то такое.
Мне нравится коллектив в отделении. Вообще врачи больницы на Валах какие-то особенные, мне так кажется. Квалифицированные, отзывчивые, дружные, на них очень большая нагрузка. Надо отдать им должное. Если что-то непонятно, всегда объяснят, придут, всегда на связи – 24/7.
Пациенты больницы часто говорят своим молодым спасителям: «Как же мы вас узнаем, когда выпишемся? Мы же не видим ваших лиц за масками». Специально для всех, кто выписался, наше фото замечательных ребят.
Зарахування до страхового стажу періодів навчання