Прошлое – за порог?

Кропивницкий относится к тому счастливому перечню городов, где достаточно хорошо сохранилась историческая застройка. У нас архитектурное представительство разных периодов имеет комплексный характер, и, хотя многое утрачено, есть надежда, что когда-нибудь появится что-то вроде заповедника «Старый город», где будет запрещено новое строительство, особенно на «останках» старых домов.

Но пока этого нет, как нет и комплексной программы сохранения исторических зданий. Они вовсю рушатся, сносятся или перестраиваются до неузнаваемости. Сразу заметим, что речь идет даже не о жемчужинах архитектурного строительства или об исторических зданиях, хотя и им достается. Например, по улице Гоголя, 38 к чудному особняку оригинальной архитектры «присобачили», иначе и не скажешь, жилую пристройку, и таких примеров – пруд пруди, но ни одного серьезно наказанного за самоуправство застройщика мы не знаем. Недавно прекратили попытку изменения внешнего облика трехэтажного дома по Театральному переулку, но эта ласточка весны не делает, и мы сейчас не об архитектурных шедеврах. Речь идет о так называемом фоновом, или рядовом, строительстве конца позапрошлого или начала прошлого столетия, которое, по большому счету, тоже надо бы сберечь в первозданном виде как памятник народной архитектуры и строительства, как уголки или улицы города, сохраняющие дух и колорит Елисаветграда.

Таких улочек, застроенных старыми домами, еще достаточно много в исторической части города – как на левом, так и на правом берегу. Возьмем ту же Чечору, но и там быстрыми темпами исчезают или меняют облик старые дома, а вместо них появляется что-то современно-безликое и угнетающе равнодушное. Или старинную улицу Можайского, которая раньше называлсь Мясная. Она начинается от здания областной прокуратуры, которое, кстати, задумывалось как ЗАГС, идет параллельно Верхней Пермской и теряется, именно теряется, между многоэтажками Школьного микрорайона. Одну половину улицы эти многоэтажки заняли давно, а другая, левая, так называемый частный сектор, начала активно перестраиваться в последние годы. Честь старой городской застройки защищали лишь два дома по улице Можайского под номерами 1 и 3, но в прошлом году и там начались активные строительные работы. Дом под первым номером уже нарастили, хотя общий облик сохранился, но ремонт приостановлен, а по соседству перестройка, иначе и не назовешь, близится к завершению. Каким был одноэтажный дом до этого, уже и не узнать, потому что там не только изменили внутреннюю планировку, но и нарастили второй этаж на всю длину здания. Аппетит перестройщиков не умерил даже тротуар, потому что ступеньки двух парадных перекрывают половину этого места общего пользования.

Честно говоря, можно только удивляться вкусу будущих жильцов дома, чьи окна и двери не то что выходят на проезжую часть и глухой забор, а просто упираются в них. Как говорится, хозяин – барин, мы больше говорим о сохранении городского ландшафта, но после такого его уничтожения интересно узнать, каким образом собственникам или застройщикам так легко удается игнорировать нашу историю с архитектурой вместе?

Как мы выяснили у специалистов, этот жилой дом конца прошлого столетия находился в перечне выявленных объектов исторического наследия, но это еще ни о чем не говорит. Чтобы стать историческим или архитектурным памятником, строение должно отвечать нескольким критериям, то есть быть ценным с точки зрения архитектуры, художественности, аутентичности и так далее или представлять исторический интерес по отношению к событиям или личностям. Ничего этого вроде как и нет, но ведь никто и не исследовал. Тем не менее, по заявке застройщика была проведена техническая экспертиза, которая признала состояние дома аварийным, требующим укрепления стен и крыши, хотя в другой половине здания живут люди и вроде не собираются уезжать.

Это был первый шаг к разрушению старинной постройки, а второй тоже сделал застройщик, который подал документы в Министерство культуры о незанесении дома в Государственный реестр памятников истории как не имеющего предмета охраны культурно-исторического наследия и не отвечающего критериям, о которых мы сказали выше. Представляете, документы о невнесении в реестр памятников подает не сотрудник инспекции архитектурно-строительного контроля или отдела сохранения культурного наследия, а сам застройщик, то есть тот, которому это и нужно!

Интересно, что об этом строительстве было известно давно, но, в связи с карантином, на проверки инспекций был наложен мораторий, в общем, строй не хочу! Они и построили, и так укрепились, что теперь никакая инспекция не в состоянии установить первоначальный облик здания. Застройщику остается подать в инспекцию декларацию на введение здания в эксплуатацию, причем даже без причитающегося, в случае установления факта нарушений, штрафа.

Вообще у нас сложилась довольно подозрительная традиция абсолютной беспомощности контролирующих органов, когда вроде бы и нельзя, но если очень хочется, то можно. Тем более стоит задуматься не только о максимально возможном сохранении уголков старого города, как принято в цивилизованных обществах, но и о сохранности внесенных в государственный реестр объектов градостроительной архитектуры, а их у нас около 650. Пока что.