Южный поток Украины

Иногда для того, чтобы попасть в другое измерение, совсем не обязательно лететь в космос или хотя бы уехать за границу. Достаточно сесть на поезд в Кропивницком, и уже через два часа вы в городе Южноукраинске, где расположилась одноименная атомная электростанция. Если не все, то здесь многое не так, как мы привыкли.

Когда я проезжал эти места лет 25 назад, вся Украина была погружена в ночную темноту, и только Южноукраинск сверкал электрическими огнями фонарей. Это был настоящий оазис света в ночной пустыне. Сейчас такого разрыва в единицах освещенности между Кропивницким и Южноукраинском нет. Практически все улицы Кропивницкого глубокой ночью четко прослеживаются цепочками фонарей, даже если мы проезжаем Старую Балашовку или Лелековку. Зато сам Южноукраинск встретил меня таким густым туманом, из-за которого было непонятно, в какой стороне искать огни вокзала. Спасибо, помогли добрые люди.

Люди и город

Не знаю почему, но такого количества людей, лица которых ты вроде бы уже где-то видел, мне не встречалось нигде, кроме Южноукраинска. Казалось, знакомые повсюду – на улицах, на атомной станции, на Ташлыкской ГАЭС, на общественных слушаниях, в магазинах. Возможно, дело в географической близости Кировоградщины и Николаевщины? Или население здесь формировалось, как и в Кропивницком, за счет приезжих со всей Украины? Во всяком случае, едва ли не каждого второго хотелось спросить: «А вы не учились или не жили там-то и там-то?»

Но здесь и вправду много наших земляков. За два дня мы так часто пересекались с бывшими жителями Кировограда, Помошной, Александрии, Добровеличковки и других районов нашей области, что уже перестали удивляться. Наверное, поэтому и такое доброжелательное отношение к приезжим, в которых местные на уровне подсознания узнают своих. Во всяком случае первые же встречные помогли не только разобраться, где я и что вокруг, но и предложили подвезти на своих «Жигулях» по адресу, хотя это было и не по дороге.

Когда поезд уехал и из-за темноты и тумана стало совершенно непонятно, в какой стороне искать вокзал или автобусную остановку, подсказали люди, которые кого-то провожали на поезд. Они доставили меня в профилакторий АЭС «Искра», потому что рейсового автобуса надо было ждать часа два. Это как-то удивило, потому что «атомные» города всегда были «багатими селами», для которых иметь на станции дежурный автобус к ночному поезду – не проблема. Тем более если в самом городе нет железнодорожного вокзала, как в Кропивницком, Знаменке или Александрии. Но станция Южно­украинская есть, и она здесь, как аэропорт, – километрах в десяти от населенного пункта. Ее строили, как временный объект, но до отдельной железнодорожной ветки к самому городу дело так и не дошло. До строительства этой станции в город атомостроителей можно было попасть по железке, доехав до станции Кавуны Арбузинского района. Таким макаром русифицировали коренное название села Гарбузы или Гарбузивка. Несмотря на очевидную схожесть, Кавуны и Гарбузы – это все же не одно и то же. Когда-то здесь было два села, принадлежавшие двум разным панам с фамилиями Кавун и Гарбуз, – как говорится, нарочно не придумаешь.

Сам город стал строиться в 1975-м году, когда началась подготовка к строительству АЭС. Первыми домами стали общежития, а поскольку рядом было село Константиновка, то новый населенный пункт получил название Константиновка-2, и только в 1987-м году постановлением Президиума Верховного Совета Украинской ССР поселок был наречен городом Южноукраинском.

Сейчас в нем проживает около 40 тысяч человек, и надо сказать, что в своем большинстве люди тут довольны жизнью. Те, с кем удалось поговорить, не скрывают, что, когда-то приехав сюда, выиграли джек-пот, потому что и квартиры успели получить, и зарабатывали прилично, и снабжение здесь было не советское, да и сейчас никто так и не смог назвать хотя бы одну серьезную городскую проблему, кроме дальнего ж/д вокзала. Благодаря АЭС здесь не знают, что такое перебои с подачей тепла или электроэнергии.

А у нас в квартире газ…

Если продолжать энергетическую тему, то людям в Южноукраинске абсолютно «по барабану» платежки за газ и волнения, связанные с его подорожанием. Потому что здесь газа… нет! Вообще нет. Здесь царит настоящая энергетическая независимость, поскольку в квартирах стоят исключительно электроплиты, а все теплоснабжение абсолютно централизованное и, можно сказать, неограниченное.

В квартире друзей, где удалось побывать в гостях, я едва не обжег руку о батарею отопления, на что получил ответ: «Это еще ничего, в морозы вообще огонь». И самое главное, что все это богатство почти ничего не стоит. Вернее стоит, но не так валидольно, как в остальной Украине. Наверное, поэтому в городе очень мало утепленных снаружи квартир в многоэтажках.

Так как тепло город получает от АЭС, то стоит оно гораздо дешевле, чем от угольных ТЭЦ, а если учесть, что город имеет статус территории с рисками проживания вблизи объектов ядерной генерации, то и электроэнергия обходится горожанам на треть дешевле. В принципе, если бы эта схема была реализована в Александрии, где когда-то тоже получали электро- и тепловую энергию из местного угля, то наш буроугольный комплекс, а вместе с ним и город бывших горняков, здравствовали бы и сейчас. Люди, которые подвозили меня с ж/д вокзала, сказали, что их «двушка на троих» обходится зимой всего в тысячу гривен в месяц. Платежки за трехкомнатную квартиру фиксируют тысяч до полутора гривен за месяц, это не только за свет и тепло, но и за телевидение, Интернет и все остальное.

Наличие централизованного теплоснабжения влияет и на внешний облик города – улицы, дворы и окрестности просто опутаны огромным количеством инженерных коммуникаций, изолированных блестящим материалом, на которых греются довольные кошки. Говорят, что так сделано для удобства обслуживания, но кажется, что так местные власти ушли от проблемы разрытия города во время проведения аварийных работ. Дорожное покрытие здесь не нарушенно провалами, а там, где во дворе встретились знакомые по Кропивницкому ямы, трубы как раз и лежат в земле.

Но на этом архитектурные особенности Южноукраинска и закончились, потому что советские градостроители не очень утруждали себя изысками – наставили типовых девятиэтажек, и все. Правда, из-за тумана, продержавшегося два дня, от приезда до отъезда, тяжело было составить целостное представление, но больше всего Южноукраинск похож на обычный спальный микрорайон в любом городе Украины, кажущийся особенно грустным и серым бесснежной зимой. Положение спасает новогоднее убранство, и в этом аспекте город дает фору Кропивницкому, потому что практически все магазины были щедро украшены новогодней атрибутикой или инсталляциями еще за несколько дней до дня Святого Николая. Ярким пятном в любую погоду выглядит и роскошный мурал во всю девятиэтажку, но кажется, что ничего похожего на других домах нет.

Здесь широкие проспекты, но сказать, что город утопает в зелени парков, как-то не получается – территории много, но массивов огромных деревьев не заметно, возможно, из-за тумана. Но зато есть просто уникальный природный ландшафт, потому что город стоит прямо на высоком берегу Южного Буга. Мы хотели помыть руки в самой реке, но увидели только теряющиеся в тумане каменные гряды, круто спускающиеся к воде, которая шумела где-то внизу. Говорят, что очень красиво… К местным достопримечательностям можно отнести и Мемориал Славы в парке, сооруженный по советской моде даже в городе, который никогда не захватывали враги и тем более не освобождали наши. Но это не помешало разместить здесь несколько десятков экземпляров военной техники с орудием типа «Гиацинт», истребителем МИГ-26 и ракетной установкой включительно.

Впрочем, детям нравится, а их по причине молодости города здесь много, как и вообще, молодых и среднего возраста людей. Кажется, что идешь не столько между многоэтажками, сколько между школами и детскими садами. Особенно крупных предприятий мы не заметили, а уровень доходов населения здесь определяется уровнем социальной защиты работников АЭС, которых около трети из 20-ти тысяч жителей трудоспособного возраста. Но сказать, что цены зашкаливают, нельзя, в магазинах и супермаркетах все так же, как и в Кропивницком, возможно, с небольшой разницей по некоторым позициям.

Город чистый, возле мусорных баков тоже убрано, во дворах санитарные площадки ограждены кустами – очень эффектно и эффективно. Видел и контейнеры для сбора одежды для нуждающихся. А вот бомжей не заметил в тумане. Насчет городского транспорта здесь особенно не заморачиваются, поскольку весь город можно пройти из конца в конец минут за 15, кроме того, всем хватает автобусов, которые доставляют на объекты работников энергетических предприятий, понятное дело, что бесплатно, а вместе с ними подво­зят и всех желающих. Говорят, что есть и платный рейсовый автобус, но сколько стоит проезд, ни один знакомый сказать не смог. Правда, маршрутка на ж/д вокзал, отправляющаяся туда всего несколько раз в день, обошлась в 15 гривен, поэтому люди нанимают такси, гривен за сто в один конец.

Конечно, это поверхностные, чисто внешние впечатления, настоящую жизнь города знает только мэр, встречу с которым организовали сотрудники управления по связям с общественностью Южноукраинской АЭС. Вот где я воочию убедился, что даже официально город называется как бы неправильно, на двух языках сразу. Табличка на входе в горсовет свидетельствует, что вы находитесь в «міській раді Южноукраїнська». Это загадка для филологов, а нас интересуют проблемы и вопросы жизнедеятельности города атомщиков. На самом деле даже в разговоре с городским головой Виктором Пароконным я не ощутил груз давящих на него текущих проблем. Наверное, поэтому его внимание сконцентрировано на будущем, поскольку он считает свой успешный по многим показателям город… теоретически депрессивным, и именно потому, что здесь работает Южноукраинская АЭС.

Виктор Кириллович уверен, что городу необходимо создавать рабочие места и развивать альтернативные производственные мощности, потому что неизвестно, что будет с городом и АЭС лет через 20, когда она, может быть, выработает свой ресурс. Резон в этом есть, потому что мы хорошо знаем судьбу таких моногородов, где все зависит от одного градо­образующего предприятия, которые прекратили свое существование.

Поэтому мэр предлагает реализовать довольно смелые проекты, но, опять же, завязанные на АЭС. По его мнению, здесь можно модернизировать существующие производственные мощности и использовать их для производства компонентов ядерного топлива, такого, как планировали создать в Смолино. Или построить фабрики для производства обуви и спецодежды для сотрудников АЭС. Как говорится, вопросы дискуссионные и требующие проработки на самом высоком уровне. Гораздо интереснее то, что мэр города решительно борется за… снижение тарифов на тепло путем внесения изменений в закон о компенсациях за риски проживания возле атомных станций, как за электричество. Сейчас теплоноситель поступает в городские теплопункты из АЭС и дальше распределяется сетями централизованного теплоснабжения. Так вот, мэр считает, что на самом деле атомщики отдают дармовое тепло и используют городские теплосети и квартиры в качестве дополнительного охладителя-радиатора, поэтому должны доплачивать городу, а не брать с него деньги! Но, опять же, надо учитывать, что производство вроде бы дармового тепла стоит денег, тем более его транспортировка на достаточно большое расстояние.

Тем не менее, сейчас благополучие города, а оно видно невооруженным глазом, полностью зависит от успешной деятельности АЭС. Можно разделять тревогу Виктора Пароконного по поводу будущего, но и сейчас главной проблемой в городе, как и в Украине, остается отсутствие стратегии развития местной промышленности, хотя министерств у нас, которые должны об этом думать, – хоть отбавляй. Поэтому люди уезжают на заработки даже из Южноукраинска, но с радостью возвращаются в город, где, в общем-то, хорошо и комфортно жить. Одно слово – Південь України…

Продолжение следует.