«Как казаки…» в Кропивницком побывали

Владимир Дахно – советский и украинский художник-мультипликатор, режиссёр, сценарист, народный артист Украины, автор более 20 мультипликационных фильмов, самый известный из которых – серия «Как казаки…». То, как работы этого человека попали в Кропивницкий, – не что иное, как подтверждение существования Его Величества Случая…

Как-то раз Николай Цуканов (владелец галереи «Елисаветград») выставил в Интернет очередное фото из своей галереи. На нем, кроме прочего, красовался и подсвечник. Ничего ценного, антикварного, уникального этот атрибут собой не представлял, но в комментариях под фото внезапно объявился хозяин вещи, художник из Киева, коллекционер Андрей Кулагин. Оказалось, что много лет назад один подсвечник из пары, привезенной откуда-то из-за рубежа, у Кулагина украли при загадочных обстоятельствах. Николай Цуканов не только изъявил желание отдать подсвечник, но и, разобщавшись с Андреем Кулагиным, пригласил его к нам в город. Андрей привез в Кропивницкий выставку работ ныне покойного Владимира Дахно. Приехал он в компании композитора, народного артиста Украины Владимира Губы. Владимир Петрович хорошо знал Владимира Дахно и создал музыку к «Казакам». Сегодня знакомимся ближе с Андреем Кулагиным.

– Вы ездите с выставкой Владимира Дахно по всей Украине или мы первые?

– Первые. Правда, до вас ее видело Запорожье, поскольку Дахно там родился. Эта графика лежала у меня лет десять. Я купил эти работы, а потом подумал, что их обязательно надо показать людям. Предлагал нескольким музеям, а они только носами крутили. А потом в музее-мастерской Ивана Кавалеридзе в Киеве согласились провести выставку. Тогда я увидел людей, которые сотрудничали с Дахно, познакомился впервые с Владимиром Петровичем Губой. И это не просто знакомство – я очень тянусь к нему, страшно этой дружбой теперь дорожу. Я его пригласил тогда к себе домой, мы так тепло пообщались за столом, о чем-то поговорили отвлеченно. Мы одинаково смотрим на все происходящее в культуре Украины. Совершенно одинаково. Несмотря на то, что он – музыкант, а я – человек, который трио от оркестра едва отличает.

– Каким образом работы Владимира Дахно попали к вам?

– Я их купил у человека, который совсем не знал им цены. Конец жизни Дахно был незавидным: бедность, если не сказать нищета, плюс он стал злоупотреблять алкоголем. На этой почве у него появился друг по интересам. В результате Дахно оставил свою коллекцию (более 200 работ) не кому-то вменяемому (например, Владимиру Петровичу), а этому человеку. Этот человек мне принес часть работ, потом еще. Потом я ему предложил долларов 200-300, чтобы он принес все остальное. Так у меня оказался ворох работ Дахно. Там его режиссерская работа написана, он рассказывает сюжет полностью. Очень интересная вещь, которая там же, скажем так, «валялась», – его характеристика на народного артиста. Он ее сам написал, как это часто делается, а потом подал.

– Вы – коллекционер?

– Я собираю все интересное. Если нахожу что-то, стараюсь его приобрести. Плюс я собираю часы, в основном – каминные часы-скульптуры. У меня их более 20 штук.

– Расскажите о себе как о художнике. Что вы в основном пишете?

– Пастель, акварель, масло – у меня все есть. На самом деле я – импрессионист. Даже портреты у меня немножко такие экспрессивные, подвижные. Я считаю, что портрет – сложнейший жанр. Последний портрет, кстати, был Владимира Губы.

– Андрей, как вы любите работать – в мастерской, на пленэрах, в путешествиях?

– Сейчас по своему здоровью не очень могу делать серьезные вылазки. У меня больные ноги. Путешествовал я очень много. Еще в прошлом году был в Карпатах. Не брезгую фотоаппаратом, хотя многие художники гнушаются такого метода. То, что я сфотографировал и потом написал по фотографии, люди не отличат от пленэрных работ – там и лучи живого солнца, и живая земля. Искусство обмана состоялось. Любое творчество – это искусство обмана, перевоплощения.

Есть такие вещи, которые невозможно написать в чистом пленэрном виде. Вот зависаю я над каналом в Венеции и пишу это место. Ну как художник может его сделать? Мне оно понравилось, я сфотографировал и сделал. Эти моменты очень помогают. Часто слышу, что фото с живописью несовместимо. Я начал очень хорошо углубляться в историю искусства. И увидел много примеров, опровергающих этот взгляд. Все картины того же Альфонса Мухи написаны по фотографиям. Он раскладывал людей на фотографиях и потом делал прекрасные батальные сцены. Знаменитый «Март» Левитана (где лошадь стоит возле здания) сделан полностью по фотографии. И эти великие не боялись этого признавать, а мелкие художники, у которых нет имени, часто цепляются за это вот «это я сделал, это пленэр». Даже Репин очень много делал с фотографий.

– Есть ли у вас ученики?

– У меня 32000 учеников.

– Это те, которых вы уже обу­чили?

– Это сегодняшние. На самом деле я даю уроки в онлайне. Просто введите мою фамилию в YouTube, и вы увидите, что их очень много. Когда-то, лет 7-10 назад, один человек сел рядом и говорит: «Дай мне руку твою». А я знаю, что он женщинам в мозги втирал очень сильно всякую чепуху. Рассказывал им, по сколько у них должно быть любовников, когда любовника не было ни одного. И мучил-мучил меня этот хиромант, а потом говорит: «Ты знаешь, у тебя тысячи учеников здесь». Я так удивился, думаю – откуда они возьмутся? На студии есть 10-30 человек. А тут тысячи – да быть такого не может. И вот, когда мы вышли на эту интернет-площадку, я убедился в правоте хироманта. (Смеется. – Авт.)

– На какие темы ваши уроки и для каких возрастных групп?

– Возрастные группы там серьезные. Это уже в основном люди с художественной подготовкой. Мои уроки нацелены на углубление знаний людей, которые они уже имеют. Я рассчитывал на то, что буду учить всегда с нуля. Но вдруг обнаружил, что мои уроки несут ценность и для людей с образованием.

Как-то парень – выпускник академии художеств – сказал, что из моего урока узнал больше, чем за пять лет учебы. Это для меня был большой подарок. А кто-то написал в комментариях под уроком «хам и заносчивый». Может, конкуренты или еще кто-то. Главное, что у меня есть своя аудитория. Я делаю цикловые программы, например, цикл «Атмосферный свет». Есть такие дурацкие названия, которые очень привлекают людей. «Шаблоны в живописи». На самом деле это – приемы. Это я их называю «шаблоны», и люди ведутся на это. Занятия проходят весело, очень интересно, я люблю поболтать, иногда 12 минут рисую и час двадцать болтаю.

– Есть ли у вас своя мастерская в Киеве?

– Моя студия находится на территории Киевского политехнического института.

– В каких странах и городах можно увидеть ваши работы?

– Ватикан, Вена, Берлин, Варшава, Москва, Томск. Это не считая частных коллекций. У меня в Америке невероятное количество работ. Я кормлюсь в основном от нее.

– Кропивницкая галерея Цуканова персонально вашу выставку увидит когда-то?

– Думаю, что да. Уже есть предложение.

Фото Павла Волошина, «УЦ».