Нам атом строить и жить помогает, или Южный поток-2

В предыдущем номере мы познакомили читателей с городом атомщиков Южноукраинском, а сейчас вашему вниманию предлагается материал о самой АЭС, которую в профессиональных кругах ласково называют Южкой. Если журналисту «УЦ» и не первому среди журналистов области удалось побывать на этой станции, то он был точно первым, кто работал в святая святых станции – кабинете технического руководства.

Слушали – постановили

Просто удивительно, что журналисты Кировоградской области, где не только добывается сырье для ядерной энергетики, но и выпускаются защитные системы контроля для АЭС, практически не имеют собственного представления о работе заключительного звена ядерно-энергетической цепочки. Так сказать, наши горняки и атомщики почти братья по разуму – и вот такая недоработка. Мы решили ее исправить, и благодаря усилиям сотрудника управления информации и связей с общественностью ЮУ АЭС Галины Медвинской поездка журналиста газеты для думающих читателей оказалась возможной. Она была приурочена к исключительно важному событию в жизни Южки – общественным слушаниям по поводу предоставления лицензии на продление срока эксплуатации ядерной установки энергоблока № 3.

Если кто думает, что это протокольное мероприятие, то все совсем наоборот. В слушаниях принимали участие председатель Государственной инспекции ядерного регулирования Украины Григорий Плачков, временно исполняющий обязанности президента НАЭК «Энергоатом» Павел Павлишин, а также генеральный директор Директората развития ядерной энергетики и атомной промышленности Минэкоэнерго Александр Шуст. Сам зал был заполнен до отказа, причем многие люди почти полтора часа стояли в проходах. Конечно, львиная доля участников слушаний состояла из работников станции, но, тем не менее, никто до конца не ушел. Кстати, слушания не ограничились одним заседанием, поскольку до этого они были проведены в 10 населенных пунктах, входящих в 30-километровую зону наблюдения или контроля вокруг АЭС. В этой зоне установлено несколько десятков информационных табло для демонстрации радиационного фона, на которых жители видят показания в режиме реального времени.

На самом деле получение разрешения на продление эксплуатации ядерной установки – обычное, хотя и сложное дело. Из 15-ти украинских энергоблоков АЭС 10 уже прошли этап получения разрешения на продление времени эксплуатации. На самой Южке еще раньше были продлены сроки эксплуатации первых советских «миллионников» – блоков № 1 и № 2, теперь подошла очередь третьего, который эксплуатируется 30 лет. Сроки продления эксплуатации колеблются от 10 до 20 лет, но, скорее всего, это от желания перестраховаться, потому что 70% энергоблоков атомных станций в мире эксплуатируются в режиме продления срока, а в США два блока вообще получили разрешение на продолжение эксплуатации в течение 80-ти последующих лет! Здесь стоит отметить, что эксплуатация происходит в строгом соответствии с международными требованиями безопасности, а общественные слушания являются не начальным этапом продления жизни энергоблока, а, можно сказать, завершающим, после которого компетентными органами выдается соответствующий документ.

То есть сначала подается заявка, потом проводится комплекс мероприятий на объекте, и только после этого принимается решение. Подготовка – это масштабная замена оборудования, механизмов и оснащения, которая продолжалась почти 200 суток. За это время было заменено около 600 км кабельных сетей, установлено 1,5 тысячи новых датчиков, полностью заменена трубная часть и модернизировано многое другое. Такие вот впечатляющие цифры.

Можно сказать, что проведен полноценный капитальный ремонт или модернизация. Главное – квалификация оборудования на риски, она проводится по тысячам позиций, а вероятность серьезных рисков влияния на окружающую среду оценивается в пределах ноль целых и много нолей десятых на десятки лет.
Директор станции Владимир Лисниченко подтвердил теоретические выкладки практикой – за последние 15 лет эксплуатации не было ни одного случая сверхнормативных выбросов, а все контрольные цифры находятся в пределах ниже установленных санитарных норм влияния на окружающую среду. Понятно, что все работы и испытания проводились в строгом соответствии с требованиями регламентирующих документов, в том числе и международного уровня.

Продление срока эксплуатации энергоблока критически важно не только для самой АЭС, поскольку речь о строительстве новых блоков в обозримом будущем не идет, но и для всей энергосистемы. За все время эксплуатации Южка генерировала 600 миллиардов киловатт-часов – около 10 % всей атомной энергетики. От стабильной работы станции зависит город, поэтому выступающие практически единогласно поддержали проект решения о продлении лицензии на право эксплуатации ядерной установки ЮУ АЭС. В этом не было сомнения и до начала слушаний, поэтому было интересно услышать и альтернативную точку зрения. Ее высказал экологический общественник из Вознесенска, который регулярно выступает на всех слушаниях, к нему привыкли, но самая жесткая аргументация против АЭС сводилась к слову «некорректно», и понять, о чем он говорит, было сложно.

Станция – наше все

Накануне экскурсии на станцию мы поговорили с заместителем генерального директора по кадрам Вячеславом Губой и Сергеем Снитковым – председателем профкома, в котором состоит практически 100% коллектива. И это оправдано, потому что о таком социальном пакете можно только мечтать – средняя заработная плата составляет 25 тысяч гривен, за год выплачивается несколько поощрений в размере месячного оклада, матерям – дополнительные декретные, детям – подарки, городу – спортивный и культурный комплексы «за счет заведения», надежная система социального и медицинского страхования, позволяющая при серьезной болезни любого сотрудника рассчитывать тысяч на двести гривен помощи, и другие «мелочи».

Да, здесь еще держится атомный социализм, но даже ему трудно конкурировать с капитализмом. Наша атомная отрасль испытывает дефицит квалифицированных кадров, которые стремятся туда, «где глубже», т.е. за границу, где платят на несколько порядков больше. Но проблема в том, что готовят-то специалистов у нас, и подготовка одного длится полтора десятка лет и обходится миллионов в 10 долларов! Поэтому на станции и работают в направлении повышения уровня социальных гарантий, материально поддерживают перспективных студентов, начиная с первого курса, воспитывают патриотизм – и все ради того, чтобы предприятие, дающее стране электроэнергию, а городу – жизнь, работало без проблем и вообще работало. А вот как работает атомная станция – отдельный разговор.

Прежде всего, попасть на АЭС без «протекции» практически невозможно. Я не одну неделю заполнял всевозможные анкеты, причем не только на себя, но даже на журналистскую технику. Все настолько режимно, что в результате на разговор с главным инженером не пропустили редакционный диктофон, потому что его номер не был вовремя введен в базу данных. Но, даже имея на руках пропуск с чип-картой, которую прикладываешь к сканеру на турникете, через него не пройдешь без подтверждающего сигнала от пропуска ответственного сопровождающего. Но и сопровождающим, причем не одним, дело не ограничилось, потому что по станции мы передвигались под охраной нескольких военных. На выходе нас ждал такой же суровый контроль, как и на входе, – со сканированием одежды и проверкой барсеток. Но и это не все, потому что и на второй день работы на АЭС нам пришлось проходить всю процедуру выдачи пропуска и контроля по новой. А поскольку фотографировать можно было только с согласия старшего, а он почти не разрешал, то и селфи с реактором (шутка) не будет.

Красные линии

Первое и постоянное впечатление от станции – это очень большое, технологическое, стерильно чистое и устремленное в будущее производство. Даже внешне Южка прекрасна. Первый и второй блоки имеют общий машинный зал, а третий стоит отдельно. Во дворе всюду асфальтовые дорожки и ухоженные газоны. В турбинном цехе практически не видно людей, но именно здесь ядерная энергетика обретает свое практическое значение – турбина энергоблока № 3 непрерывно выдает свои миллионы киловатт-часов. Сердце третьего энергоблока – блочный пульт управления, где нас строго предупредили не заступать за проведенную на полу красную линию и никоим образом не отвлекать дежурный персонал.

Сам зал управления представляет собой шкафы с оборудованием и мониторы, при помощи которых осуществляется контроль за работой реактора. Недавно практически все системы контроля были модернизированы, и теперь самое интересное для жителей Кропивницкого – первым из основных партнеров ЮУ АЭС, которые принимали участие в реконструкции, было названо НПО «Радий». Поэтому все планшеты, мониторы, экраны коллективного пользования, мониторы систем автоматического регулирования турбины, новый пульт, т.е. практически все новое оборудование пульта управления было сделано «Радием» либо при участии «Радия». Основное отличие от времен Чернобыля – исключение человеческого фактора за счет внедрения систем блокировок, и теперь люди только контролируют процесс. «Радий» подготовил программное обеспечение, которое прошло очень серьезную международную сертификацию. Многолетний опыт работы с «Радием» показывает, что оборудование надежное, и за 15 лет отказов не было. Это почти дословно, что рассказали специалисты о работе оборудования кропивницкого «Радия» прямо в помещении блочного пульта управления энергоблока. Приятно и масштабно.

Вообще системы безопасности, как говорят здесь, троированы, т.е. даже не дублируются, а контролируются трижды, причем даже работа отдельных элементов приборов или датчики. В помещении систем внутриреакторного контроля нас попросили снять каски, чтобы она случайно не свалилась с головы и не повредила сложное оборудование контроля, диагностики и систем вычислительного и информационного контроля. Они тоже модернизированы, и все технологические процессы дублируются на экранах мониторов. Система послеаварийного мониторинга активной зоны и система контроля «Черный ящик» были внедрены после Фукусимы, как и передвижные контейнеры-генераторы. На новый уровень вышла и тренировка персонала на тренажере – настоящем двойнике блока, где моделируются все возможные ситуации. Вывод напрашивается сам собой – какие бы ни были производственные задачи, главными остаются вопросы безопасности. Об этом мы говорим с главным инженером ЮУ АЭС Николаем Феофентовым.

– На сегодня в науке есть инструменты, которые могут посчитать безопасность в цифровом и количественном выражении. Эти цифры, которым должна соответствовать станция, прописаны в нормативных документах. Это частота поражения активной зоны и частота предупреждений аварийных выбросов. Это один случай на сто тысяч или на миллион лет. И если блок не отвечает критериям безопасности – он не имеет права работать. Я считаю, что на сегодня вопросы безопасности в Украине находятся на серьезном уровне.

Сейчас появилось новое поколение оборудования, которое вобрало опыт эксплуатации, в т.ч. и негативный, и сегодня система технологической защиты и блокировок строится на современных технических средствах, имеет системы самодиагностики. Все меры – и технические, и организационные, а также профессионализм и обучение персонала приводят к повышению уровня безопасности и снижению уровня нарушений. Одной из составляющих повышения уровня безопасности является работа с персоналом, исключение человеческой ошибки техническими средствами, когда человек как бы удаляется из процесса. Плюс инструменты предотвращения и квалификация, подготовка персонала на тренажерах. До Чернобыля тренажеров на АЭС не было, а у нас их два для разных энергоблоков, там моделируются все отклонения, единственное, что нет турбины и реактора, это математическая модель, где персонал отрабатывает проектные и запроектные ситуации.

…Мы долго говорили о безопасности и перспективах атомной энергетики, узнали много нового и даже неожиданного. В конце разговора, узнав, что я приехал из Кропивницкого, главный инженер попросил передать привет Михаилу Черноволу и Евгению Бахмачу, что мы и делаем.