Землепроходцы

В ночь на 31-е марта 2020 года Верховная Рада Украины дала старт земельной реформе или рынку земли – кому как больше не нравится. Даже на первый взгляд понятно, что принятие Закона № 2178-10 стало результатом абсолютно нового для новой власти подхода, а именно – поиска компромиссного решения. До этого депутаты фракции «Слуга народа» во главе с президентом Владимиром Зеленским принимали решения, не особенно заморачиваясь по поводу замечаний или предложений представителей других фракций.

Отметим, что именно закон с прозаическим названием «Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо обігу земель сільськогосподарського призначення» смог настолько разбалансировать единство «партии слуг и народа», что ей пришлось пойти на небывалые уступки в виде поправок к документу, принятому в первом чтении еще осенью. И тогда было не все гладко, и закон протащили буквально на бровях – практически минимальным количеством голосов. Теперь же настроение общества настолько повлияло на депутатов, что послушные ранее «слуги» смогли дать всего 206 голосов, остальные добавили проевропейские партии, и получилось 259 голосов «за», которые и открыли рынок земли в Украине. Не поддержали проект «прокремлевская» ОПЗЖ и «Батькивщина», которую на каком-то российском сайте вообще обозвали «Родиной».

По сравнению с первым чтением, изменения в тексте более чем существенные. Во-первых, рынок начнет действовать с будущего года, а не с осени этого. Далее авторы ограничили количество земли в одни руки всего сотней гектаров на первые два года и 10 тысячами гектаров – с 2024 года. А ведь изначально планировали давать по 200 тысяч гектаров. Сменили риторику и по поводу продажи земель государственного фонда, запретив продажу этих земель, правда, пока на два года. Еще круче поступили с иностранцами, желающими прикупить украинских гектаров, – их отправили на референдум, но даже референдум не разрешит продавать им землю ближе, чем за 50 километров до границы. В законе закрепили норму о преимущественном праве выкупа земли арендаторами и до 2030 года установили минимальную стоимость гектара земли не ниже нормативной денежной оценки.

Наверное, закон «большого компромисса» предусматривает и чисто политические уступки со стороны президента тем политсилам, которые позволили принять закон, открывающий возможности получения финансовой поддержки от МВФ. На самом же деле любой закон должен решать вопросы мотивации или стимулирования продуктивных сил, и стоит заметить, что не все пережитые украинцами земельные реформы преследовали цель увеличения производительности или повышения уровня жизни, взять хотя бы коллективизацию.

Даже реформа 1861 года, т.е. отмена крепостничества, предполагала не столько освобождение крестьян, сколько возникновение новых экономических отношений. Столыпинская реформа начала ХХ столетия пошла еще дальше – она предполагала ликвидировать засилие общинной формы землевладения в пользу свободного оборота земель для простых производителей. И только большевики провели земельную реформу в виде социализации всех земель сельхозназначения исключительно с идеологической позиции. Кстати, их лозунг «Земля – крестьянам» был не особенно актуальным, потому что практически половина пахотных земель страны и так была в руках тех, кто ее обрабатывает, т.е. крестьян. Правда, уже к 1921-му году они поняли, что политика военного коммунизма и продразверстки, т.е. грабежа, себя изжила, и предложили новую экономическую политику, которая предполагала использование земли в разных моделях хозяйствования, в т. ч. и частной. Тогда же заменили продразверстку продналогом, хотя и преду­преждали, что все равно придут к победе коммунистического труда. И даже эти полумеры позволили быстро нарастить объемы производства и реализации сельхозпродукции. Но диктат государства с каждым годом усиливался, что не могло не привести к еще одной земельной реформе, на этот раз в форме коллективизации, причем – сплошной.

Дальше земельные нововведения сводились к усилению роли государства в деле закрепощения не только сельских тружеников, но и вообще сельского населения, которое до 1958 года не имело гражданских прав даже в виде паспорта. Развитие колхозной системы продолжалось вплоть до начала 90-х годов прошлого столетия, причем можно было бы говорить об успешной реализации проекта, если бы эта модель хозяйствования не обанкротилась в результате потери государственной поддержки. В середине 80-х началась перестройка, подразумевающая и переход с коллективного к фермерскому типу хозяйствования, и как раз на этот период пришлось становление независимости Украины, а реформирование сельского хозяйства стало задачей № 1.

Хотя и шел переход с советской модели хозяйствования на фермерскую практически четверть века, сегодня мы можем сказать, что даже без полноценного рынка земли прогресс очевиден. Причем сменилась не только модель производства, но и уклад украинского села. За это время в Украине появился если не класс, то прослойка крепких хозяйственников, т.е. фермеров, арендующих земельные паи, на которых держится большая часть традиционного села. И эта сила оказалась настолько мощной, что сумела умерить аппетиты олигархов и заставить их играть по правилам большинства производителей и новых административных образований – объединенных территориальных громад. Конечно, борьба за «большую землю», в смысле за право скупать огромные массивы, еще не закончилась, но пока что напряжение снято.

Виктор Лапай, директор государственного предприятия с очень длинным названием, которое мы для удобства сократим до ГП «Центр», из Долинского района говорит, что рынок нужен, но: «Нам потрібний цивілізований ринок землі. Чомусь в законі не передбачено норму, згідно якої держава повинна отримувати податок з кожного гектару. У минулому році ми сплатили 3 тисячі гривень з гектару, але ж інші – не платять! Якби цю норму ввели, то за землею б не ганялися. Наше господарство, як форму державної власності, начебто залишили поки в спокої, але сам посил, що державні землі треба розпродати – неправильний, бо держава повинна мати свій резерв. Зараз сіють хто що схоче, а на державних землях сіятимуть те, що потрібно країні. Це продовольча безпека. У цілому ми до ринку землі ще не готові, бо в країні крутяться скажені гроші, які підуть не на ефективність виробництва, а на скупку землі».

Более позитивно оценивает закон руководитель ООО «Агротехнология плюс» из Кропивницкого района Александр Павленко: «Думаю, що переміг здоровий компроміс. Від такого варіанта закону користь мають фермери, в яких буде можливість купувати землю, а ще ми знаємо, що можемо планувати свою діяльність на найближчий час. Держава не продає свою власність, і це правильно, бо вона може використовувати свій фонд більш ефективно, ніж просто продати. 100 гектарів в одні руки – це нормально, але 10 тисяч гектарів – все одно багато, цю кількість потрібно зменшувати хоча б до 5-ти тисяч га в одні руки. Не думаю, що з прийняттям закону народ обдурили, як дехто каже, бо перше читання було взагалі катастрофою, а так закон явно не олігархічний. До того ж тепер власник паю має право сам вирішувати – продавати його, здавати в оренду чи самому господарювати».

В общем, хочется верить, что открытие рынка земли в том виде, как его увидело парламентское большинство, все-таки больше направлено на мотивацию производства, чем на тривиальную спекуляцию землей. И, возможно, самое важное: новая власть научилась считаться с мнением оппонентов, принимать оптимальные варианты, что открывает перспективы не только в земледелии, но и в управлении государством.