«Витрина величия» и «хворост в меду»

Справка «УЦ»:
Эмине Джапарова – украинская крымскотатарская политическая и государственная деятельница, журналистка. До 2014 года работала ведущей, автором программ на крымскотатарском телеканале АТР. С февраля 2014-го – журналистка «Радио Свобода». Сейчас – первый заместитель министра иностранных дел Украины. Председатель Национальной комиссии Украины по делам ЮНЕСКО.

Семь лет назад, 26 февраля в Симферополе состоялся многотысячный митинг крымских татар и проукраинских активистов в поддержку территориальной целостности Украины и против проведения внеочередной сессии Верховной Рады Крыма. Тогда у здания крымского парламента по инициативе Меджлиса собралось около 12 тысяч крымских татар. В противоположность этому митингу был организован митинг «Русского единства».

В результате столкновений у здания Верховного Совета Крыма два человека погибли и несколько десятков получили ранения. Впоследствии, после оккупации полуострова, следственный комитет России возбудил по данному факту уголовное дело (так называемое «дело 26 февраля») и устроил политическое судилище над крымскотатарскими активистами.

Уже на следующий день, 27 февраля, спецподразделения ГРУ России заняли здания Верховной Рады и Совета Министров Крыма…

Мы все скучаем по Крыму. Считаем его своим, украинским, но не едем туда, понимая и трезво оценивая ситуацию. И ждем, когда он вернется домой. Но просто ожидания мало, нужны действия. В первую очередь, на самом высоком государственном уровне.

О крымских реалиях журналистам Кировоградщины рассказала первый заместитель министра иностранных дел Украины Эмине Джапарова. Встречу с ней организовал Украинский кризисный медиа-центр.

Спикер была откровенной, говорила конкретно и эмоционально – иначе не может, поскольку крымчанка. Заметила, что эта тема – часть не только профессии, но и личной жизни. Она рассказала, как осознавала, во что превратили Крым. А что сегодня представляет из себя полуостров, узнает от родных, которые остались там, и есть возможность получать информацию из первых уст, а не ту, которую рисует российская пропаганда. Узнали мы и о последних международно-политических инициативах, которые сегодня активно продвигает МИД. Хотя они должны были быть с самого начала оккупации.

– Когда появились первые «зеленые человечки», для нас не было тайны, кто они и откуда. У меня есть три истории, которые окунули меня в ту репрессивную действительность, – рассказала Эмине Джапарова.

– Был день так называемого референдума 16 марта. В Крым съехались журналисты со всего мира. Разные редакции: американские, британские, австралийские, японские, корейские… Реально весь мир пытался понять, что происходит в Крыму. В небольшом зале телекомпании проходила пресс-конференция представителей так называемой новой власти. Людей было много, сквозь них к сцене протиснулся человек в футболке с надписью Russia, поставил штатив, камеру и фактически заблокировал для других обзор. К нему подошел какой-то европейский журналист и на ломаном русском попросил отодвинуть камеру. В ответ прозвучало примерно следующее: «Крым теперь моя земля. И не тебе диктовать мне, где я могу снимать, а где нет». Я стояла недалеко, все это видела и слышала, и у меня был шок. И тогда я впервые осознала, что происходит в Крыму.

Второй эпизод был, когда меня заблокировали сотрудники «самообороны», а по факту ФСБ. В Крыму тогда работал специальный посланник Пан Ги Муна, генерального секретаря ООН, Роберт Серри с целью выяснить, что происходит на полуострове. Он должен был давать пресс-конференцию в гостинице «Москва» в Симферополе. Проходит полчаса, час – его нет. Я по своим каналам стала выяснять, где наш высокий представитель. Пошел слух, что его задержали и удерживают.

Я работала тогда с британскими журналистами и вместе с ними поехала в то место, где якобы удерживали Роберта Серри. Нашли, охрана меня впустила. Серри был очень напуган, так как в то время никто не мог гарантировать дипломатический иммунитет. От него требуют оставить Крым. И если он не сделает это в кратчайшие сроки, никто ему не гарантирует безопасность. Я все это перевожу. Он связывается со штаб-квартирой ООН, описывает ситуацию, ему покупают билет. Роберт предлагает мне полететь с ним в Стамбул – это был последний рейс из Крыма.

Нас посадили в «бусик», рядом вооруженные люди, один из них рассказывал, как теперь восторжествует справедливость. В аэропорту открыли двери «бусика», и «самооборона», показывая на меня, спрашивает, кто это такая. И добавляют, что гарантируют безопасность только Роберту Серри и его помощнице, а мне нет. И тогда Серри, за что я ему очень благодарна, сказал, что не двинется с места, пока и мне не гарантируют безопасность. Полчаса они с кем-то о чем-то говорили, затем завели нас в здание аэропорта. Роберт улетел, а я в сопровождении родственников-мужчин и охраны Мустафы Джемилева, которые подъехали к тому моменту, выбралась из аэропорта.

Я это говорю к тому, что мы тогда не осознавали, как рисковали. Да, мы делали свое дело, но вопрос о рисках, возможных последствиях не ставили.

Третий эпизод. Мы с семьей уже приняли решение покидать Крым, но муж должен был закрыть некоторые свои дела. Через несколько месяцев после оккупации, летом, я повезла детей на пляж в Алушту, где наблюдала такую картину. Ну, вы все знаете крымскотатарскую пахлаву, которую предлагают на пляже. Идут люди и выкрикивают: «Пахлава медовая!» Я вижу, как по пляжу идет женщина с подносом, на котором наше лакомство, но не озвучивает, не привлекает внимание отдыхающих. К ней подбежал мальчик и спросил: «Тетя, что это такое?» На что она ответила: «Это, мальчик, хворост в меду»…

В тот момент у меня внутри все перевернулось. Когда крымскотатарскую пахлаву называют хворостом в меду, это извращение всего, что принадлежит народу Крыма, замещение фейковой действительностью.

Крым сегодня – это российская военная база, уверена Эмине Джапарова. Там действительно строятся дороги европейского уровня. Но одна из них, например, соединяет Керчь и Севастополь – два военных города. Там открыли новую тюрьму. Есть международный аэропорт, который они построили, но кроме российских самолетов, больше никакие не летают. Строят больницы, школы, садики, дома. Но все это для сотрудников ФСБ и военных, которых десятками тысяч привозят в Крым. По некоторым данным, из РФ в Крым заехало около полумиллиона человек. «Со стороны полуостров выглядит, как витрина величия. Внутри – отсутствие свободы, страх, самоцензура», – подчеркнула заместитель министра.

Получив предложение стать замминистра, Эмине спросила, сможет ли она заниматься вопросами Крыма, будет ли реализовываться идея «Крымской платформы». Получив утвердительный ответ, согласилась.

Политика Украины относительно Крыма базируется на политико-дипломатическом пути борьбы за полуостров. Это ряд дипломатических инициатив. К сожалению, реальность не такая, как нам хочется. Есть поддержка Украины многими странами, но и к России многие относятся прагматично. Украина в ООН продвигает две резолюции: о нарушении прав человека и о милитаризации. «Не секрет, что для России Крым – это военная база, что миллиарды средств вкладываются в воинские части, реформируются и модернизируются все военные компоненты: воздух, суша, море. Россия имеет семь субмарин, чего более чем достаточно, чтобы контролировать всю акваторию Черного моря. А это не просто локальная проблема Украины – из Крыма осуществляется проекция российской агрессии на район Черного моря, Азова и Средиземноморья», – говорит Эмине Джапарова.

За семь лет мало что изменилось. Суть и последствия российской оккупации неизменны, но мир ведь не является украиноцентричным. Новая инициатива «Крымской платформы» заключается в том, на каком языке говорить с миром, чтобы тема Крыма не исчезала с международных радаров. О Крыме должны знать и говорить о нем громче.

Стратегической целью «Крымской платформы» является деоккупация Крыма. Тактической – сохранить вопрос Крыма в фокусе международного внимания. Определены первоочередные задачи: укрепление политики непризнания, оценка эффективности санкций и их расширение, защита прав человека, противодействие политическим репрессиям, оценка экономических и экологических последствий оккупации.

К сожалению, Украина за семь лет не все сделала для того, чтобы тема Крыма звучала громко. Взять хотя бы закон о свободной экономической зоне. Крым, согласно закону, является такой зоной. Украина, с одной стороны, говорит партнерам, что с Крымом нельзя вести бизнес, а с другой – закон-то есть. МИД инициирует отмену нелогичного закона.

На встрече с замминистра прозвучал самый главный вопрос: когда Крым вернется в Украину? Эмине Джапарова ответила: «Мы должны ставить вопрос по-другому: что мы можем сделать для того, чтобы он вернулся? Наши инициативы – это не панацея. Любая инициатива, особенно в контексте политико-дипломатического пути, где ключевым инструментом являются декларации, не вернут территорию. Это тактическая задача. Лично я считаю, что Россия сама будет трансформироваться. И когда это будет происходить, мы как страна должны быть готовыми, чтобы в этот момент (а это окно не будет широким) ввести туда свои войска. Или найти другой инструмент, чтобы вернуть Крым. Отношение к этому общества тоже является немаловажным фактором».