Невеселое Веселовское

В конце марта в Кропивницком побывали специалисты предприятия «АФ Украина», которые будут заниматься изучением радиационной проблематики Веселовского месторождения. Проект реализуется при поддержке правительства Норвегии и норвежского ядерного регулятора.

Для нас немного странно (где мы, а где Норвегия?), но в свое время именно норвежцы активно финансировали работы по приведению в безопасное состояние бывших военных объектов СССР. Они считают, что ядерная безопасность не должна ограничиваться пределами государств и ликвидация последствий радиационного загрязнения где бы то ни было должна быть задачей всего мирового сообщества. Кстати, норвежцы Украине уже помогали – в начале 20-х годов прошлого столетия фонд легендаргого путешественника Фритьофа Нансена открыл в Елисаветграде столовую для голодающих. Сейчас нам нужна помощь другого рода.

Напомним, что речь идет о захоронении на окраине Кропивницкого радиационно загрязненного оборудования одного из предприятий города. Само захоронение было произведено осенью 1988 года, когда в результате излишней любознательности двух рабочих были вскрыты приборы, содержащие радиоактивный материал. Тогдашние газеты, на волне Чернобыльськой катастрофы, сразу же присвоили нашему происшествию статус «Кировоградского Чернобыля», что, конечно же, не соответствовало действительности ни по масштабам, ни по уровням радиации. Тем не менее, попытка рабочих посмотреть, что внутри приборов, имеет далеко идущие последствия, в смысле, аукнулась в наше время, когда три года назад охотники за металлом вскрыли экскаватором радиоактивный могильник.

Тогда городская власть оперативно среагировала, работы прекратили, правда, до сих пор что-то не слышно о наказании для «копачів».

О событиях более чем тридцатилетней давности рассказали участники совещания, в частности, руководитель ликвидационной комиссии Николай Сухомлин. В сентябре 1988 года, в результате вскрытия источников радиационного излучения, пострадало два человека, но при этом пришлось обследовать как территорию предприятия, так и жилой фонд, после чего было принято решение о дезактивации радиоактивных локаций и захоронении загрязненного оборудования и мебели, в том числе и бытовой, вместе с вещами жителей нескольких квартир. Отмечается, что жалоб на состояние здоровья со стороны населения не было.

Рассматривали несколько вариантов захоронения – в отработанных пустотах урановых шахт, в Чернобыльской зоне и в отработанных карьерах вблизи города. Карьеры и шахты не подошли из-за подземных вод, а везти больше 300 контейнеров в Чернобыльскую зону оказалось дорого. Поэтому приняли решение захоронить материал в толще бентонитовых глин Веселовского месторождения, которые по плотности и водонепроницаемости подходили лучше всего. Правда, часть наиболее фонящих материалов, «дававших» около 300 микрорентген, все же поместили в 78 контейнеров и отправили в Чернобыльскую зону. Остальные 224 захоронили в траншеях на глубине несколько метров. Контейнеры изготавливали на «Красной звезде» и в ИК-6. Они получились достаточно большие, потому что надо было поместить мебель, например, диваны и кресла, но основную массу содержимого составляет грунт, собранный в местах загрязнения.

До 2013 года, то есть до ликвидации Кировоградской областной санэпидстанции, замеры на площадке проводились 1 раз в квартал, отклонений не было, но потом мониторинг практически прекратился, пока не случилось разрытие. Теперь вопрос о перезахоронении встал, как говорится, во весь рост. Выступающие на совещании отметили тот факт, что во времена СССР на всю операцию потребовалось около двух месяцев, а сейчас все еще не ясно, что же делать дальше? Но главное, что надо сделать и чем занимается «АФ Украина», – это подготовка научного, многоуровневого заключения о состоянии территории захоронения, после чего можно приступать ко второму этапу – разработке вариантов ликвидации могильника и определению источников финансирования. Все это надо делать хотя бы для того, чтобы возвратить несколько гектаров территории в хозяйственный оборот, да и ждать следующего несанкционированного разрытия как-то не хочется.