Ювелирная работа Ролана Золотарева

Есть в этом мире вечные ценности. Конечно, в первую очередь это семья, дети. Но драгоценности никто не списывает со счетов. Лучшие друзья девушек – это бриллианты, а золото и серебро у всех на шее, ушах и в закромах. Покупают ли, как прежде, украинцы злато-серебро? И так ли уж купаются в золоте ювелиры? Об этом мы поговорили с ювелиром Роланом Золотаревым.

– Ролан, на что сейчас спрос больше – на золото или серебро?

– Все настолько условно. У меня, к примеру, есть клиенты рыжеволосые, по стереотипу им только золото можно носить, но они берут у меня серебро.

– Почему ты в основном работаешь с серебром, а не с золотом? Даже фамилия вроде бы подсказывает.

– Смотри (показывает свои работы). С золотом невозможно получить такие тонкие линии, нюансы, как с серебром, этот металл дает больше возможностей, с золотом такого не достичь.

И дело не в том, что серебро в десять раз, условно, дешевле золота. Я могу сделать одинаковую вещь, скажем, из золота или серебра. Тонкую, не вульгарного вида. Но иногда бывает так, что вещь из серебра выглядит благородно, а такая же из золота – как то, что зовут цыганским золотом. Каждому металлу – свое. С серебром приятнее работать для меня, больше дает простора для творчества.

– У тебя много работ байкерского стиля.

– Я в душе байкер, но на байке ездить не могу, поэтому у меня скутер! Но есть задумка купить трайк (трехколесный мотоцикл) «Хонда». Мне близки эти эстетика и дух, вот недавно на слете был, у нас проходил. Потому и делаю штуки, которые в теме, – черепа и т.д.

– Как повлиял на твой бизнес коронавирус?

– А как ты думаешь, как повлиял?! У людей нет денег! По телевизору что-то там рассказывали про поддержку малого бизнеса, типа льготного кредитования, но в банке об этом даже слышать не хотят! Государство что-то объявило, но никого не обязало. Банк по кредиту давит, никаких льгот, хоть сдохни. А я же арендую помещение под магазин и мастерскую у частного предпринимателя, у него тоже никаких льгот. Государство не делает для малого бизнеса ни-че-го! Хотя бы какие-нибудь каникулы налоговые, кредитные. В нормальных странах вообще отменяют эти платежи на время карантина. А у нас – потом отдашь!

– А что сейчас в моде в ювелирке?

– А я не знаю! Нет моды. Есть люди, которые ценят только «Булгари», «Пандору» или «Версаче», это то, что называется высокой модой в ювелирке, а есть люди, которые понимают только ручную работу, уникальные вещи в одном экземпляре.

Но у мировых крутых брендов те вещи, которые они на моделях показывают, не для жизни, скажем так. Показывает звезда на себе колье, которое весит под килограмм, – в жизни никто такое не носит, невозможно, это только реклама. Просто тяжело!

Нет моды, есть стиль, который навсегда. Ну вот был бум на «Пандору» несколько лет, а сейчас это просто украшение как украшение. Кстати, когда пошел бешеный спрос, резко упало качество, они начали штамповать изделия как массовку, я столько раз ремонтировал их – приносят люди, защелки летят у них быстро.

– Прости, пошлый, наверное, вопрос: работа творческая?

– Да ювелир такая же профессия, как и другие. Есть один хороший врач, а есть пятьдесят так себе, середнячков.

– Ну у тебя свой стиль есть, узнают.

– О собственном стиле. Я запустил такую линию – БРВ, Блек-Ред-Вайт, авторская моя работа. Червленое серебро и красные камушки. Хорошо идет. Есть своя клиентура. Мои проекты. Я ничего не делаю сериями. Каждый раз – новая вещь. Видишь эти браслеты (показывает), здесь сотни мельчайших каменьев. Но при этом я делаю, если люди заказывают, и по каталогам модели.

– Как много занимает времени сделать такую вещь, как браслет?

– Да нет понятия о времени. Я прихожу на работу, если нет клиента и прямого заказа, делаю себе не спеша, на витрину. Некоторые вещи за день делаю, над другими неделями работаю. Я не считаю время.

– А как собственно бизнес? Идут люди?

– Бывают дни, когда ко мне в магазин за день ни одна душа не заходит. А помню, в какую-то субботу человек сорок за день было, и накупили много чего. Непредсказуемо. Хорошо, что есть постоянные клиенты, за их счет живу.

– А откуда берешь серебро и золото, если не секрет?

– Да какой секрет! Наши банки не продают серебро и золото таким клиентам, как я, они только со слитками работают как инструментом сбережения. Раньше еще что-то можно было с ними. А сейчас – есть у нас такие спецы, которые выделяют, выплавляют золото и серебро из использованных плат компьютеров и другой техники. Профессионально этим занимаются. И ты им просто заказываешь по Интернету нужное тебе количество. Второй вариант – люди приходят ко мне со своим золотом или серебром, которое уже не актуально, скажем так, и заказывают из него изделия. Всем выгодно. Золото стоит, к примеру, 1100 за грамм, а работа над ним 300-400-500 гривен за грамм. Если ты приходишь без золота, тебе небольшое изделие обходится в полторы тысячи, а со своим золотом – в разы дешевле. Колечко на 3 грамма – полторы тысячи, есть разница? Так же и с серебром – мне его жменями приносят, от бабушки осталось, поломанное и т.д. Приносят граммов 20, а просят сделать кольцо на 5 граммов, остальное идет как плата за работу. Так и накапливается, у меня сейчас граммов триста такого лежит серебра.

– У тебя магазин без охраны. Вроде бы есть постановление Кабмина, чтобы все ювелиры были под охраной?

 – У меня же нет золота! Тем же ворам я неинтересен! Серебро не тот металл. Если сдавать его как лом, то это 10 гривен за грамм.

– Ролан, ты же не учился на ювелира?

– Да, это так, вот мой сын Ростислав закончил в Киеве профильное ремесленное училище по специальности «ювелир». А я… не болванки точу, немного выше квалификация, но я рабочий класс, не ставлю себя выше других. Пришел из армии в 90-м году. Уже черт знает что в стране было. Ну и куда? А у меня на «Рембыттехнике» на Беляева дядя руководил ювелирным небольшим цехом, и они набирали 20 учеников. Мне папа говорит – иди туда, учись. (Отец Ролана на то время руководил Трестом столовых и ресторанов Кировограда, мог бы сына получше пристроить, но решил, что он сам должен чего-то добиться. – Авт.)

Дядя меня подвел к Давыдовичу и говорит: «Это твой ученик». Я спрашиваю: «Что мне делать?» – «А что хочешь. Смотри». И я смотрел. Через неделю попробовал что-то сделать. Папа помог, купил мне инструменты. Инструментов там не давали, давали только бензин для горелок. Это сейчас у меня газовая горелка для работы, а тогда был только бензин. Кстати, и сегодня многие ювелиры работают с бензиновыми горелками – как бы пламя «мягче», температура лучше.

Никто меня ничему не учил. Подсмотрел, как работают, книжки профильные читал. Но там пошла всякая девальвация, инфляция, и я решил уехать в Израиль.

Я пожил в Израиле и поработал на 5-6 ювелирных фабриках. Так вот на каждой 2-3 мастера и несколько десятков мастеровых. Я когда пришел устраиваться на первую свою фабрику в Тель-Авиве, меня спрашивает хозяйка: «Что умеешь?» Отвечаю: «Я ювелир. Все умею». Она не поняла сразу.

А у них там четкая специализация – один завитушки делает, еще один шлифует, другой паяет, третий ставит камни, четвертый полирует по чистому, пятый литейщик, шестой обкусывает заусенцы хорошо. Говорю – все умею. Дайте мне кусочек металла, и я сделаю из него вещь. И я на глазах у нее делаю изделие. Она говорит: «Хорошо, мы тебя берем сразу же». А я: «Условия?» 2700 шекелей месяц, это примерно 700 долларов. Но это мало для Израиля. Пообещала, что, когда увидит, как работаю, будет 3500. И вот я месяц работаю – 2700. Второй – 2700. Я – что за дела? А на этой фабрике работало человек 15 без гражданства, они привыкли, что они бесправные, но я же полноценный гражданин Израиля! Я требую 3500 хотя бы. Я ту работу выполнял до обеда, которую другие целый день делали. Я не могу без работы, руки горят, прости. Мне выдают энное количество металла на день, а я до обеда делаю детали, сдаю и говорю – еще. Дают мне другую работу – пошлифуй, пополируй, и я ее тоже делаю вдвое быстрее, чем другие.

А это улица Алленби в Тель-Авиве – она вся в ювелирных салонах, магазинах, фабриках. И я ходил по всем ним – интересно, плюс понемногу покупал инструменты, папа помог (набор профессиональных ювелирных инструментов стоит не одну тысячу долларов. – Авт.). Купил стол, разные приспособления и т.д.

 Нашел работу на другой фабрике, сразу 3500 шекелей.

Потом за три года я поменял еще несколько мест работы. На последнем месте я получал 20 тысяч шекелей плюс процент от продаж! Моим работодателем был Юрий Розенфельд, он сам из Москвы, был преподавателем Высшей школы ювелирного искусства в Академии имени Строганова при Алмазном фонде РФ. Мировая знаменитость, у него были магазины в Москве, в Нью-Йорке на 5-й авеню и в Тель-Авиве. Ведущий мировой эксперт по Фаберже. Никакого циркона у него не было, только натуральные камни. Но грянул кризис 1998-1999 годов, и он разорился.

Ты не поверишь, но я его учил! Он был совсем старой школы. Я когда-то еле уговорил его вместо ручной ювелирной дрели использовать электрическую, и так еще по ряду позиций, другие инструменты. 500 долларов та дрель стоит. На 40 процентов производительность фабрики выросла за два месяца! Я был у него, скажем так, бригадиром, там это по-другому называется, в общем, старшим над коллективом.

Когда он закрывал бизнес, то дал мне витрины, оборудование, подсветку, изделий на полкило, матриц так называемых, и я открыл свой салон в другом городе. И у меня там нормально пошло дело. В Израиле хороший спрос на серебро…

– Почему ты вернулся, а не остался?

– Как новый репатриант, я по приезде получил кредит на эквивалент тысячи долларов на открытие бизнеса. Беспроцентный кредит. Но потом как-то ко мне пришел адвокат банка, и оказалось, что я должен 60 тысяч долларов! С одной тысячи. Я обратился к своему адвокату, и он мне рассказал о двух вариантах развития событий. Дело выигрышное. Но. Или надо заплатить и года 3-4 судиться за возврат денег, или не платить и 3-4 года судиться, но в это время ты не можешь ни работать, ничего делать не можешь, никакого бизнеса. И я вернулся в родную страну, хотя меня не выпускали в аэропорту, адвокатский запрет, через Кипр прилетел. Теперь я снова ювелир в Кропивницком.

– Не жалеешь?

– Нет, конечно. Это мой город. И я востребован. У нас в городе есть несколько ювелиров, у которых репутация, которых знают по 50 лет, есть своя клиентура, да и я уже 30 лет в профессии, тоже есть свои клиенты. Причем вещь должна выстояться, вылежаться. У меня бывают случаи, что человек приходит и говорит: а я два года назад у вас видел такую штуку, хочу купить. Так два года прошло, купили уже…

– А гражданство?

– Я никогда не отказывался от гражданства Украины, в Израиле сразу же стал на консульский учет, по возвращении никаких проблем – я гражданин Украины.

– Ты делаешь работы патриотического толка – перстни с тризубом, с украинским флагом. Спрос нормальный?

– Умеренный, я бы сказал, но есть. Примерно такой же, как на украшения с ведической символикой наших предков. Популярна военная тематика в украшениях.